Катя пашет неделю между холеных баб, до сведенных скул. В пятницу вечером Катя приходит в паб и садится на барный стул. Катя просит себе еды и два шота виски по пятьдесят. Катя чернее сковороды, и глядит вокруг, как живой наждак, держит шею при этом так, как будто на ней висят. Рослый бармен с серьгой ремесло свое знает четко и улыбается ей хитро. У Кати в бокале сироп, и водка, и долька лайма, и куантро. Не хмелеет; внутри коротит проводка, дыра размером со все нутро. Катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико, когда ты кем-то любим. Вот же время было, теперь, гляди-ка, ты одинока, как Белый Бим.Одинока так, что и выпить не с кем, уж ладно поговорить о будущем и былом. Одинока страшным, обидным, детским – отцовским гневом, пустым углом... У Кати дома бутылка рома, на всякий случай, а в подкладке пальто чумовой гашиш. Ты, Господь, если не задушишь – так рассмешишь. *** У Кати в метро звонит телефон, выскакивает из рук, падает на юбку. Катя видит, что это мама, но совсем ничего не слышит, бросает трубку. ***Фейерверк с петардами, канонада; рядом с Катей тетка идет в боа. Мама снова звонит, ну чего ей надо, «Ма, чего тебе надо, а?». Катя даже вздрагивает невольно, словно кто-то с силой стукнул по батарее: «Я сломала руку. Мне очень больно. Приезжай, пожалуйста, поскорее»...Катя думает – вот те, милая, поделом. Кате страшно, что там за перелом.Катя мечется по квартире, словно над нею заносят кнут. Скорая в дверь звонит через двадцать и пять минут. Что-то колет, оно не действует, хоть убей. Сердце бьется в Кате, как пойманный воробей. Руку баюкает словно сына, и чья-то пьяная баба скачет, как саранча.Катя кульком сидит на кушетке, по куртке пальчиками стуча. К пяти утра сонный айболит накладывает лангеты, рисует справку и ценные указания отдает. Мама плакать перестаетКатя едет домой в такси, челюстями стиснутыми скрипя. Ей не жалко ни маму, ни толстого, ни себя. *** «Я усталый робот, дырявый бак. Надо быть героем, а я слабак. У меня сел голос, повыбит мех, и я не хочу быть сильнее всех. Не боец, когтями не снабжена. Я простая баба, ничья жена».
Заметка вера полозкова
6 секунд назад|Комментировать
Заметка вера полозкова
6 секунд назад|Комментировать
Katya plows a week between the sleek women, to the reduced cheekbones. On Friday night, Katya arrives at the pub and sits on a bar stool. Katya asks herself food and two shots of whiskey of fifty each. Katya is blacker than the frying pan, and looks around like a living emery, while holding her neck as if hanging on it. A tall bartender with an earring knows his craft clearly and smiles slyly at her. Katya has syrup, vodka, a slice of lime, and a cointreau in a glass. Does not get drunk; inside wiring shorts, a hole the size of everything inside. Katya recalls how crowded, funny and wild it is when you are loved by someone. Well, the time was now, look, you are alone, like White Bim. Alone so that there is no one to drink with, it’s okay to talk about the future and the past. Alone with a terrible, insulting, childish - paternal anger, an empty corner ... Katya has a bottle of rum at home, just in case, and in a lining of a coat is plague hashish. You, Lord, if you do not strangle you, you will laugh like that. *** Katya has a phone ringing in the subway, pops out of her hands, falls onto her skirt. Katya sees that this is mom, but does not hear anything, hangs up. *** Fireworks with firecrackers, cannonade; next to Katya aunt goes to the boa. Mom calls again, well, what does she need, "Ma, what do you need, huh?" Katya even shudders involuntarily, as if someone had hit the battery with force: “I broke my arm. It's too painful for me. Please come as soon as possible ”... Katya thinks - these are the ones, dear, rightly. Katya is scared that there is a turning point. Katya rushes about the apartment, as if a whip is being carried over her. The ambulance rings the door twenty and five minutes later. Something stabs, it does not work, even kill. The heart beats in Katya, like a sparrow caught. A hand cradles like a son, and a drunken woman jumps like a locust. Katya is sitting on a couch with a knock on her jacket with her fingers. By five in the morning, a sleepy Aybolite imposes langets, draws a certificate and gives valuable instructions. Mom stops crying; Katya goes home in a taxi, her jaw clenched and creaking. She does not feel sorry for either mom, or fat, or herself. *** “I'm a tired robot, a leaky tank. You have to be a hero, and I'm a wimp. I got a voice, fur will beat, and I do not want to be stronger than everyone. Not a fighter, not equipped with claws. I’m a simple woman, nobody’s wife. ”
Note Vera Polozkova
6 seconds ago | Comment
Note Vera Polozkova
6 seconds ago | Comment
У записи 8 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катя Зорина
