Полина Барскова
Ну раз так, тогда я тоже напишу стихи про Бога
И то, что я мертва,
И то, что я жива,
Всё, всё в руце твоей
И в лапках Божества,
Но, знаешь, есть слова, которыми... которых...
Они совсем другим краям подчинены.
Сквозь гущу тишины, как театральный шорох,
Как луч непрошеный, запутавшийся в шторах, –
Слова пронзают складки тишины.
Всё не могли сойтись, как Мохаммед с горой,
Но мусульманский мир зело активен нынче,
И, лёжа в полутьме привольной и сырой,
Мы зачинаем тон неугомонной речи.
Иди ко мне теперь. Смешной глагол "иди".
Чудовищный нарост я стала на груди
Твоей – глагол движения здесь не вполне уместен.
Смешных глаголов тьма спадает на глаза.
Тепло ли, де́вица, тебе? Нельзя нельзя
Нельзя нам вместе быть. Так отчего ж мы вместе?
Да просто ты есть я, но не в моём аду.
Когда ладошкою я по тебе веду,
Тебя не ощущаю как другого.
Руке моей легко. Руке моей смешно.
И выдыхаю я в подушку "хорошо" –
Одно из многих слов. Незначащее слово.
Теперь вот мы навек с тобой разлучены.
Довольно мрачный срок, но что поделать, если.
А мне не холодно – твоим участьем сны
Блаженной юности приподнялись-воскресли:
И тот пропавший дом, и тот пропахший сад –
Горелым, псиною, нарциссом, нафталином,
И та спокойная и твёрдая печаль,
Что гладит нас ладонью Бог Единый.
Но только ли ладонь так страшно велика,
Что мы не чувствуем её прикосновенья,
Иль просто эти сны, спеша издалека,
Утрачивают вкус, и только очертанья
Отсюда видим мы, как видим облака.
Ну... что б там ни было... Ты всё же всяко мой.
Душа твоя моя. Да полноте, душа ли?
Та судорога, та молочная струя,
Тот пламень проливной,
Который мы из рук, Известно Чьих, вкушали.
Ну раз так, тогда я тоже напишу стихи про Бога
И то, что я мертва,
И то, что я жива,
Всё, всё в руце твоей
И в лапках Божества,
Но, знаешь, есть слова, которыми... которых...
Они совсем другим краям подчинены.
Сквозь гущу тишины, как театральный шорох,
Как луч непрошеный, запутавшийся в шторах, –
Слова пронзают складки тишины.
Всё не могли сойтись, как Мохаммед с горой,
Но мусульманский мир зело активен нынче,
И, лёжа в полутьме привольной и сырой,
Мы зачинаем тон неугомонной речи.
Иди ко мне теперь. Смешной глагол "иди".
Чудовищный нарост я стала на груди
Твоей – глагол движения здесь не вполне уместен.
Смешных глаголов тьма спадает на глаза.
Тепло ли, де́вица, тебе? Нельзя нельзя
Нельзя нам вместе быть. Так отчего ж мы вместе?
Да просто ты есть я, но не в моём аду.
Когда ладошкою я по тебе веду,
Тебя не ощущаю как другого.
Руке моей легко. Руке моей смешно.
И выдыхаю я в подушку "хорошо" –
Одно из многих слов. Незначащее слово.
Теперь вот мы навек с тобой разлучены.
Довольно мрачный срок, но что поделать, если.
А мне не холодно – твоим участьем сны
Блаженной юности приподнялись-воскресли:
И тот пропавший дом, и тот пропахший сад –
Горелым, псиною, нарциссом, нафталином,
И та спокойная и твёрдая печаль,
Что гладит нас ладонью Бог Единый.
Но только ли ладонь так страшно велика,
Что мы не чувствуем её прикосновенья,
Иль просто эти сны, спеша издалека,
Утрачивают вкус, и только очертанья
Отсюда видим мы, как видим облака.
Ну... что б там ни было... Ты всё же всяко мой.
Душа твоя моя. Да полноте, душа ли?
Та судорога, та молочная струя,
Тот пламень проливной,
Который мы из рук, Известно Чьих, вкушали.
Polina Barskova
Well, if so, then I will also write poems about God
And the fact that I'm dead
And the fact that I'm alive
Everything, everything is in your hand
And in the paws of the Divine
But, you know, there are words that ... which ...
They are completely subordinate to the edges.
Through the thick of silence, like a theatrical rustle,
Like a beam uninvited, tangled in curtains, -
Words pierce the folds of silence.
Everyone could not converge, like Mohammed with the mountain,
But the Muslim world is active today
And lying in the darkness of the free and damp
We conceive a tone of restless speech.
Come to me now. The funny verb "go."
A monstrous growth I stood on my chest
Yours - the verb of movement is not quite appropriate here.
Funny verbs darkness falls on the eyes.
Is it warm, girl, to you? It is impossible
We can’t be together. So why are we together?
Yes, you are just me, but not in my hell.
When I trace you with my palm
I do not feel you like another.
My hand is easy. My hand is funny.
And I exhale into the pillow "good" -
One of many words. An insignificant word.
Now here we are forever separated from you.
A rather gloomy term, but what if.
And I'm not cold - your fate dreams
Blessed youth rose-resurrected:
And that missing house, and that smelling garden -
Burnt, doggy, daffodil, mothballs,
And that calm and firm sadness
That strokes us with the palm of God the One.
But is the palm so terribly large
That we don’t feel her touch
Or just these dreams, hurrying from afar,
Lose taste, and only shape
From here we see how we see clouds.
Well ... whatever it was ... You're still mine.
Your soul is mine. Yes, fullness, is it a soul?
That cramp, that milk stream
That torrential flame
Which we from hands, It is known Whose, ate.
Well, if so, then I will also write poems about God
And the fact that I'm dead
And the fact that I'm alive
Everything, everything is in your hand
And in the paws of the Divine
But, you know, there are words that ... which ...
They are completely subordinate to the edges.
Through the thick of silence, like a theatrical rustle,
Like a beam uninvited, tangled in curtains, -
Words pierce the folds of silence.
Everyone could not converge, like Mohammed with the mountain,
But the Muslim world is active today
And lying in the darkness of the free and damp
We conceive a tone of restless speech.
Come to me now. The funny verb "go."
A monstrous growth I stood on my chest
Yours - the verb of movement is not quite appropriate here.
Funny verbs darkness falls on the eyes.
Is it warm, girl, to you? It is impossible
We can’t be together. So why are we together?
Yes, you are just me, but not in my hell.
When I trace you with my palm
I do not feel you like another.
My hand is easy. My hand is funny.
And I exhale into the pillow "good" -
One of many words. An insignificant word.
Now here we are forever separated from you.
A rather gloomy term, but what if.
And I'm not cold - your fate dreams
Blessed youth rose-resurrected:
And that missing house, and that smelling garden -
Burnt, doggy, daffodil, mothballs,
And that calm and firm sadness
That strokes us with the palm of God the One.
But is the palm so terribly large
That we don’t feel her touch
Or just these dreams, hurrying from afar,
Lose taste, and only shape
From here we see how we see clouds.
Well ... whatever it was ... You're still mine.
Your soul is mine. Yes, fullness, is it a soul?
That cramp, that milk stream
That torrential flame
Which we from hands, It is known Whose, ate.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
719 просмотров.
0 репостов,
719 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катя Зорина
