В Италии я тщетно пыталась заразить Вовика обаянием потрепанного: бессовестно обнажающие внутренности зданий трещины на средневековых стенах, носы амуров в копоти, размазанное подле рафаэлевских творений мороженное, экзальтированные бродяги, живущие собственной, отдельной от тела жизнью руки итальянцев, жутковатые запахи и призрак Гоголя, набирающий кувшин воды из фонтана Лодочки на площади Испании.
В Германии Вовик с таким же точно усердием не уставал нахваливать передо мной немецкую новизну и чистоту, разные технологичные находки городской среды и одну из сильнейших экономик в Европе.
Каждому из нас своё – но знаете, что я скажу? Я уверена, что создавая всё аккуратное и обтекаемое и новехонькое, столь же симпатичное сколь функциональное, Бог явно отдыхает. Потому что это быстро, легко и всём нравиться.
Сколь же сложно, долго и неблагодарно приходится ему трудиться над фактурой искореженного, коварного в своих изъянах и от этого мучительно прекрасного.
И вот к такому - к чёрту всякие симпатии и благосклонности, всю эту мещанскую хрень и полутона – к такому можно испытывать только, мать её, любовь!
В Германии Вовик с таким же точно усердием не уставал нахваливать передо мной немецкую новизну и чистоту, разные технологичные находки городской среды и одну из сильнейших экономик в Европе.
Каждому из нас своё – но знаете, что я скажу? Я уверена, что создавая всё аккуратное и обтекаемое и новехонькое, столь же симпатичное сколь функциональное, Бог явно отдыхает. Потому что это быстро, легко и всём нравиться.
Сколь же сложно, долго и неблагодарно приходится ему трудиться над фактурой искореженного, коварного в своих изъянах и от этого мучительно прекрасного.
И вот к такому - к чёрту всякие симпатии и благосклонности, всю эту мещанскую хрень и полутона – к такому можно испытывать только, мать её, любовь!
In Italy, I tried in vain to infect Vovik with the charm of a battered one: shamelessly exposing the interiors of buildings with cracks on medieval walls, soot noses, smeared ice cream next to Raphael creations, exalted vagabonds living in Italians' own separate life from the body, eerie smells and Gogol’s ghost a jug of water from the Fountain of the Boat on Plaza de España.
In Germany, Vovik with the same zeal did not tire of praising before me the German novelty and cleanliness, various technological discoveries of the urban environment and one of the strongest economies in Europe.
Each of us has his own - but you know what I will say? I'm sure that creating everything neat and streamlined and new, as cute as functional, God is clearly resting. Because it’s fast, easy and everyone likes it.
How difficult, long and ungrateful he has to work on the texture of the mangled, insidious in its flaws and from this painfully beautiful.
And to this - to hell with all sorts of sympathies and favors, all this bourgeois crap and half-tones - you can only experience this, her mother, love!
In Germany, Vovik with the same zeal did not tire of praising before me the German novelty and cleanliness, various technological discoveries of the urban environment and one of the strongest economies in Europe.
Each of us has his own - but you know what I will say? I'm sure that creating everything neat and streamlined and new, as cute as functional, God is clearly resting. Because it’s fast, easy and everyone likes it.
How difficult, long and ungrateful he has to work on the texture of the mangled, insidious in its flaws and from this painfully beautiful.
And to this - to hell with all sorts of sympathies and favors, all this bourgeois crap and half-tones - you can only experience this, her mother, love!
У записи 11 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
