Год назад в это время мы вернулись с катания в Сочи. Там было весело и лихо, а еще у меня написался такой горный рассказ!
Лечи меня
- Пашка! Это ты?! – человек в розовом сноубордическом шлеме протискивался к нему через толпящихся перед подъемником лыжников – Привет! Узнал?
- Привет! Конечно узнал, - соврал Паша. Парень в нелепом розовом шлеме теперь оказался прижатым к нему почти вплотную. Красное от горного загара лицо покрывали щедрые россыпи веснушек.
Кто это такой, Паша не имел ни малейшего представления.
- Вот так встреча! Какими судьбами здесь? – парень радостно улыбался и неуклюже приобнял Пашу. Не ответить на радушные объятия незнакомца Павлик не смог.
- Да в отпуск приехал, - неуверенно ответил он – первый день катаюсь.
Близкое небо было лазурным, сливочные, присыпанные шоколадной крошкой деревьев пики белоснежных гор окружали их со всех сторон.
- Красотища, правда? – конопатый довольно щурился на солнце – я уже почти неделю здесь. Как видишь, катаюсь, нога в норме.
Паша вглядывался в лицо парня, перебирая в голове варианты их возможного знакомства. Армия? Универ? Одно из многочисленных мест работы? Непонятно. А главное, незнакомец вел себя так, как будто они были близкими друзьями! Ну и ладно, как встретились, так и разъедутся сейчас с разных склонов, и голову ломать не надо.
К пашиному неудовольствию на подъемник розовый шлем, конечно, прошнырнул вместе с ним.
Они уселись в кресла и закрыли железную перилину, одновременно поставив сноуборды на специальные подножки.
- А я думал, ты меня сейчас ругать начнешь! – улыбнулся незнакомец.
Паша смолчал.
- Кататься-то ты мне еще три года не разрешил, – продолжил тот.
О как! - думал Паша – я, значит, ему не разрешил кататься. Кому я мог не разрешить кататься? Никому не мог. Значит, такого быть не может. Похоже, чувак обознался. Что делать? Сказать? Но я так-то его уже узнал…
- В общем, я тебе так скажу, - неуверенно продолжал розовый шлем – хоть по идее нога еще не окрепла, но я её активно разрабатывал, я в зал хожу, чувствую себя уже очень неплохо. А тут билеты дешевые были, я решил всё-таки снова встать на доску – он похлопал себя по коленке - Можешь меня ругать, Паш, но я на свой страх и риск. Тем более, наглядно, как хорошо ты прооперировал.… Ну у какого еще, скажи, врача с травмой, как была у меня, человек бы уже на следующий год по горам гонял?
Вот это да! – мысли со скоростью лавины стекали по пашиному мозгу – я, значит, его еще и оперировал…Я, значит, врач, и даже не просто врач – хирург! Я, значит, ему кататься три года запретил и излечил бедолагу от какой-то лютой травмы… И зовут меня тоже Паша. Надо сейчас же признаться – подумал Паша и произнес:
- Ну зачем же ругаться? Я тебе так скажу, – он звучно прочистил горло – про страх и риск – это ты прав. Кость у тебя сейчас, простым языком выражаясь - как горелая спичка. Какая-нибудь кочка, хоп – и переломится, – Паша резанул морозный воздух рукой в массивной перчатке и отвернулся, напустив безразличный вид.
- Да я аккуратненько же! – боязливо отвечал незнакомец – только зеленые и синие трассы, больше никуда! Нога совсем не болит уже полгода, клянусь! Неужели ты думаешь, я бы сюда полез, если бы не был уверен в том, что колено окрепло? Ты же меня знаешь, Паш!
- Я знаю, что в наше время никто совершенно не думает о здоровье! – строго отрезал Паша, наспех вспоминая сериалы про врачей вперемешку с речами своей тётки медсестры, которая всегда хотела, чтобы он стал хирургом, и под конец своей жизни, уже будучи слепой и выжившей из ума, матом обругивала неудачника Пашку, вечно мыкающегося между случайными приработками – а потом к нашему брату бежите. Плачете.
- Да не волнуйся ты, старик, - продолжил розовый шлем – я же этой ногой тебе обязан, и уж кого кого, а тебя не подведу! Не зря мы, наверное, тут встретились! Это, чтобы я аккуратнее был. Я-то сейчас грешным делом на красную трассу позарился. А тут ты! Так что я ни-ни! – он хитро подмигнул Паше – ты-то как? Рассказывай! Отдыхаешь?
- Да какое там… - вздохнул Паша – отдыхом и не назовешь.…Только с консилиума месячного во Владивостоке прилетел. И сюда на пару дней, горного воздуха глотнуть. А потом сразу обратно – пациенты не ждут…
Интересно, а из какого мы с ним города? – думал вошедший в раж Паша – говорка у него вроде не наблюдается.… Всё-таки сейчас признаюсь.
- Много нынче переломанных, да? – понимающе осведомился конопатый.
- Ну, самый сезон это, как ты помнишь, лето. А сейчас так, по мелочи, - Паша махнул рукой - санки, коньки, лыжи, ватрушки эти, мать их. Оперирую, правда, все равно с утра до ночи.
- Да…Могу представить, как ты устаешь. Зато на ноги нас, лоботрясов, ставишь! Как с зарплатой-то нынче?
- И не говори, – хмуро ответил Паша, - а как, по-твоему, у врача в России может быть с зарплатой? За идею работаем! Если бы не ребятишки, послал бы всё к чёртовой матери, ей Богу!
- Помню, - понимающе кивнул незнакомец - ты и тогда говорил. Ну что слезаем?
Их кресло подъехало к станции высадки.
Паша опустил доску на землю, встал с кресла и начал съезжать, когда сосед вдруг вцепился руками в его куртку, нелепо падая назад. Они вместе повались на снег.
- Ты чего? – воскликнул Павлик, уже поднимаясь с земли. Как обратиться к товарищу он не знал, поэтому не сразу смог даже заорать на него – хочешь прямо тут ногу опять сломать?
- Прости прости! Не устоял, Паш! Ненавижу эти съезды…- рыжик, отряхиваясь, поднялся на ноги – ты куда сейчас?
Новоявленный хирург Паша опасался этого вопроса.
- Да налево поеду, - ответил он, быстро отвернулся и покатился прочь. Скорее хотелось оказаться в одиночестве и вставить в уши музыку. Он уже предчувствовал, что розовый шлем попробует навязаться кататься вместе с любимым и уважаемым доктором, поэтому решил просто поскорее укатиться.
На горе бесцеремонно уехать от собеседника можно безо всякого зазрения совести. Случайные знакомые болтают, летя сквозь мороз на подъемнике, обсуждают трассы, рассказывают истории и шутят, а через пять минут встают и укатываются с разных склонов, чтобы больше никогда не встретиться. Или встретиться, но уже не узнать друг друга без лыжных масок.
Паша с удовольствием рассекал снег отточенным кантом своей старенькой доски. Народу на склоне было не очень много, и он самозабвенно и стремительно несся по широкой трассе. Остановился возле коричневых скал потуже затянуть крепление. Здесь стояли разноцветные указатели, а направо вниз уходило глубокое скалистое ущелье. Паша с любопытством заглянул вниз. Ущелье было узким и живописным. По его дну проходила полузаброшенная трасса.
Недолго думая, Паша покатился в ущелье. Спускаться было сложно, он быстро вспотел и сел в снег отдохнуть – мышцы ног болели. Оглянулся назад оценить вид уже пройденного непростого пути, и вдруг увидел фигуру человека, кубарем скатывающеюся по отвесному участку в клубах снежной пыли. Фигуру кидало и несло по кочкам с огромной скоростью, словно тряпичную куклу.
Паша ужаснулся. Но более леденящий страх накрыл его, когда он разглядел на фигурке знакомый розовый шлем. Не медля ни секунды, Паша принялся расстегивать крепления – наблюдая такое падение, полагать, что его недавний приятель не получил сейчас никаких травм, было бы абсурдом.
А заливал-то как! Только зеленые трассы… Тоже мне! Куда полез? Сейчас же точно ведь ногу заново сломал, - думал Паша, взбираясь по глубокому снегу наверх, к месту, куда прилетел розовый шлем – вот ведь балабол. А я его еще оперировал! Вся работа псу под хвост!
- Живой? – заорал он, подбираясь к лежащему в снегу телу.
- Да вроде, - хрипло отвечал рыжик из снежных кущ, которые наполовину скрывали его тело – больно…
Паша подполз ближе. Его пациент лежал на животе. Руки и ноги были на месте, сноуборд был пристегнут к ногам и цел, однако снег вокруг головы алел кровавыми разводами.
- Где больно? – Паша приблизился к телу и взял его за плечо.
Черт, а я ведь даже не знаю, как его зовут…
Розовый шлем приподнялся. Очевидно, в кровь было разбито лицо.
- Лицом и носом, - простонал он, поворачиваясь.
То, что Паша увидел в следующий момент, раньше он наблюдал в фильмах про войну в Афганистане. Лицо парня было полностью залито бурой кровью. Нос был свернут набок, а из его середины торчала наружу оголенная белая кость. Ни одной веснушки на его добродушном лице не было видно за чудовищной кровавой вуалью. От такой картины Паша практически потерял сознание. Вот вам и интернатура, доктор Паша.
- Пашка…- прошептал рыжик – ты тут…Нехило я…Похоже нос сломан, да?
- Это мало сказано, - чтобы как-то прийти в себя Паша отвернулся и быстро умылся снегом – Так. Еще что-то болит?
- Вроде нет…Только голова, - он поднял руку и поднес было её к лицу, когда Паша вскричал:
- Не трогай лицо!
Перво-наперво, он решил отстегнуть парню сноуборд. Пока возился с креплениями, судорожно соображал, что делать. Надо срочно звонить, вызывать каких-то спасателей. А что бы сделал врач? Он же так-то врач! И даже не просто врач – хирург! Как-то кровь остановить? Откуда она там у него течет? Вот блин!
- Как хорошо, что я тут с тобой, Пашка! – на кровавом кругляше лица забелела не только торчащая носовая кость, но и улыбка – что там у меня?
- Там, похоже, открытый перелом носа, друг, - в кровавое месиво Паша старался не смотреть, хотя логично было бы произвести осмотр и даже что-нибудь там вправить. Как быть?
Любую патовую ситуацию в наше время спасает выуженный из кармана телефон – Паша скинул перчатки, достал из внутреннего кармана мобильник, и принялся вызванивать местных спасателей.
- Потерпи немного – приговаривал он между звонками и объяснениями их местоположения - Сейчас приедут. Все нормально будет. У тебя же страховка спортивная имеется?
- Да вроде…- отвечал парень – Паш, а ты мне как врач скажи, жесть там?
- Не жесть. Ринопластика будет. Я по носам не спец, честно говоря, ринохерню прогуливал в универе, но могу сказать, что ничего смертельного тут нет. Ты лучше скажи, какого лешего сюда залез? – улыбка пациента вселила в него смелость, и он снова напустил докторскую суровость – наврал мне?
Лечи меня
- Пашка! Это ты?! – человек в розовом сноубордическом шлеме протискивался к нему через толпящихся перед подъемником лыжников – Привет! Узнал?
- Привет! Конечно узнал, - соврал Паша. Парень в нелепом розовом шлеме теперь оказался прижатым к нему почти вплотную. Красное от горного загара лицо покрывали щедрые россыпи веснушек.
Кто это такой, Паша не имел ни малейшего представления.
- Вот так встреча! Какими судьбами здесь? – парень радостно улыбался и неуклюже приобнял Пашу. Не ответить на радушные объятия незнакомца Павлик не смог.
- Да в отпуск приехал, - неуверенно ответил он – первый день катаюсь.
Близкое небо было лазурным, сливочные, присыпанные шоколадной крошкой деревьев пики белоснежных гор окружали их со всех сторон.
- Красотища, правда? – конопатый довольно щурился на солнце – я уже почти неделю здесь. Как видишь, катаюсь, нога в норме.
Паша вглядывался в лицо парня, перебирая в голове варианты их возможного знакомства. Армия? Универ? Одно из многочисленных мест работы? Непонятно. А главное, незнакомец вел себя так, как будто они были близкими друзьями! Ну и ладно, как встретились, так и разъедутся сейчас с разных склонов, и голову ломать не надо.
К пашиному неудовольствию на подъемник розовый шлем, конечно, прошнырнул вместе с ним.
Они уселись в кресла и закрыли железную перилину, одновременно поставив сноуборды на специальные подножки.
- А я думал, ты меня сейчас ругать начнешь! – улыбнулся незнакомец.
Паша смолчал.
- Кататься-то ты мне еще три года не разрешил, – продолжил тот.
О как! - думал Паша – я, значит, ему не разрешил кататься. Кому я мог не разрешить кататься? Никому не мог. Значит, такого быть не может. Похоже, чувак обознался. Что делать? Сказать? Но я так-то его уже узнал…
- В общем, я тебе так скажу, - неуверенно продолжал розовый шлем – хоть по идее нога еще не окрепла, но я её активно разрабатывал, я в зал хожу, чувствую себя уже очень неплохо. А тут билеты дешевые были, я решил всё-таки снова встать на доску – он похлопал себя по коленке - Можешь меня ругать, Паш, но я на свой страх и риск. Тем более, наглядно, как хорошо ты прооперировал.… Ну у какого еще, скажи, врача с травмой, как была у меня, человек бы уже на следующий год по горам гонял?
Вот это да! – мысли со скоростью лавины стекали по пашиному мозгу – я, значит, его еще и оперировал…Я, значит, врач, и даже не просто врач – хирург! Я, значит, ему кататься три года запретил и излечил бедолагу от какой-то лютой травмы… И зовут меня тоже Паша. Надо сейчас же признаться – подумал Паша и произнес:
- Ну зачем же ругаться? Я тебе так скажу, – он звучно прочистил горло – про страх и риск – это ты прав. Кость у тебя сейчас, простым языком выражаясь - как горелая спичка. Какая-нибудь кочка, хоп – и переломится, – Паша резанул морозный воздух рукой в массивной перчатке и отвернулся, напустив безразличный вид.
- Да я аккуратненько же! – боязливо отвечал незнакомец – только зеленые и синие трассы, больше никуда! Нога совсем не болит уже полгода, клянусь! Неужели ты думаешь, я бы сюда полез, если бы не был уверен в том, что колено окрепло? Ты же меня знаешь, Паш!
- Я знаю, что в наше время никто совершенно не думает о здоровье! – строго отрезал Паша, наспех вспоминая сериалы про врачей вперемешку с речами своей тётки медсестры, которая всегда хотела, чтобы он стал хирургом, и под конец своей жизни, уже будучи слепой и выжившей из ума, матом обругивала неудачника Пашку, вечно мыкающегося между случайными приработками – а потом к нашему брату бежите. Плачете.
- Да не волнуйся ты, старик, - продолжил розовый шлем – я же этой ногой тебе обязан, и уж кого кого, а тебя не подведу! Не зря мы, наверное, тут встретились! Это, чтобы я аккуратнее был. Я-то сейчас грешным делом на красную трассу позарился. А тут ты! Так что я ни-ни! – он хитро подмигнул Паше – ты-то как? Рассказывай! Отдыхаешь?
- Да какое там… - вздохнул Паша – отдыхом и не назовешь.…Только с консилиума месячного во Владивостоке прилетел. И сюда на пару дней, горного воздуха глотнуть. А потом сразу обратно – пациенты не ждут…
Интересно, а из какого мы с ним города? – думал вошедший в раж Паша – говорка у него вроде не наблюдается.… Всё-таки сейчас признаюсь.
- Много нынче переломанных, да? – понимающе осведомился конопатый.
- Ну, самый сезон это, как ты помнишь, лето. А сейчас так, по мелочи, - Паша махнул рукой - санки, коньки, лыжи, ватрушки эти, мать их. Оперирую, правда, все равно с утра до ночи.
- Да…Могу представить, как ты устаешь. Зато на ноги нас, лоботрясов, ставишь! Как с зарплатой-то нынче?
- И не говори, – хмуро ответил Паша, - а как, по-твоему, у врача в России может быть с зарплатой? За идею работаем! Если бы не ребятишки, послал бы всё к чёртовой матери, ей Богу!
- Помню, - понимающе кивнул незнакомец - ты и тогда говорил. Ну что слезаем?
Их кресло подъехало к станции высадки.
Паша опустил доску на землю, встал с кресла и начал съезжать, когда сосед вдруг вцепился руками в его куртку, нелепо падая назад. Они вместе повались на снег.
- Ты чего? – воскликнул Павлик, уже поднимаясь с земли. Как обратиться к товарищу он не знал, поэтому не сразу смог даже заорать на него – хочешь прямо тут ногу опять сломать?
- Прости прости! Не устоял, Паш! Ненавижу эти съезды…- рыжик, отряхиваясь, поднялся на ноги – ты куда сейчас?
Новоявленный хирург Паша опасался этого вопроса.
- Да налево поеду, - ответил он, быстро отвернулся и покатился прочь. Скорее хотелось оказаться в одиночестве и вставить в уши музыку. Он уже предчувствовал, что розовый шлем попробует навязаться кататься вместе с любимым и уважаемым доктором, поэтому решил просто поскорее укатиться.
На горе бесцеремонно уехать от собеседника можно безо всякого зазрения совести. Случайные знакомые болтают, летя сквозь мороз на подъемнике, обсуждают трассы, рассказывают истории и шутят, а через пять минут встают и укатываются с разных склонов, чтобы больше никогда не встретиться. Или встретиться, но уже не узнать друг друга без лыжных масок.
Паша с удовольствием рассекал снег отточенным кантом своей старенькой доски. Народу на склоне было не очень много, и он самозабвенно и стремительно несся по широкой трассе. Остановился возле коричневых скал потуже затянуть крепление. Здесь стояли разноцветные указатели, а направо вниз уходило глубокое скалистое ущелье. Паша с любопытством заглянул вниз. Ущелье было узким и живописным. По его дну проходила полузаброшенная трасса.
Недолго думая, Паша покатился в ущелье. Спускаться было сложно, он быстро вспотел и сел в снег отдохнуть – мышцы ног болели. Оглянулся назад оценить вид уже пройденного непростого пути, и вдруг увидел фигуру человека, кубарем скатывающеюся по отвесному участку в клубах снежной пыли. Фигуру кидало и несло по кочкам с огромной скоростью, словно тряпичную куклу.
Паша ужаснулся. Но более леденящий страх накрыл его, когда он разглядел на фигурке знакомый розовый шлем. Не медля ни секунды, Паша принялся расстегивать крепления – наблюдая такое падение, полагать, что его недавний приятель не получил сейчас никаких травм, было бы абсурдом.
А заливал-то как! Только зеленые трассы… Тоже мне! Куда полез? Сейчас же точно ведь ногу заново сломал, - думал Паша, взбираясь по глубокому снегу наверх, к месту, куда прилетел розовый шлем – вот ведь балабол. А я его еще оперировал! Вся работа псу под хвост!
- Живой? – заорал он, подбираясь к лежащему в снегу телу.
- Да вроде, - хрипло отвечал рыжик из снежных кущ, которые наполовину скрывали его тело – больно…
Паша подполз ближе. Его пациент лежал на животе. Руки и ноги были на месте, сноуборд был пристегнут к ногам и цел, однако снег вокруг головы алел кровавыми разводами.
- Где больно? – Паша приблизился к телу и взял его за плечо.
Черт, а я ведь даже не знаю, как его зовут…
Розовый шлем приподнялся. Очевидно, в кровь было разбито лицо.
- Лицом и носом, - простонал он, поворачиваясь.
То, что Паша увидел в следующий момент, раньше он наблюдал в фильмах про войну в Афганистане. Лицо парня было полностью залито бурой кровью. Нос был свернут набок, а из его середины торчала наружу оголенная белая кость. Ни одной веснушки на его добродушном лице не было видно за чудовищной кровавой вуалью. От такой картины Паша практически потерял сознание. Вот вам и интернатура, доктор Паша.
- Пашка…- прошептал рыжик – ты тут…Нехило я…Похоже нос сломан, да?
- Это мало сказано, - чтобы как-то прийти в себя Паша отвернулся и быстро умылся снегом – Так. Еще что-то болит?
- Вроде нет…Только голова, - он поднял руку и поднес было её к лицу, когда Паша вскричал:
- Не трогай лицо!
Перво-наперво, он решил отстегнуть парню сноуборд. Пока возился с креплениями, судорожно соображал, что делать. Надо срочно звонить, вызывать каких-то спасателей. А что бы сделал врач? Он же так-то врач! И даже не просто врач – хирург! Как-то кровь остановить? Откуда она там у него течет? Вот блин!
- Как хорошо, что я тут с тобой, Пашка! – на кровавом кругляше лица забелела не только торчащая носовая кость, но и улыбка – что там у меня?
- Там, похоже, открытый перелом носа, друг, - в кровавое месиво Паша старался не смотреть, хотя логично было бы произвести осмотр и даже что-нибудь там вправить. Как быть?
Любую патовую ситуацию в наше время спасает выуженный из кармана телефон – Паша скинул перчатки, достал из внутреннего кармана мобильник, и принялся вызванивать местных спасателей.
- Потерпи немного – приговаривал он между звонками и объяснениями их местоположения - Сейчас приедут. Все нормально будет. У тебя же страховка спортивная имеется?
- Да вроде…- отвечал парень – Паш, а ты мне как врач скажи, жесть там?
- Не жесть. Ринопластика будет. Я по носам не спец, честно говоря, ринохерню прогуливал в универе, но могу сказать, что ничего смертельного тут нет. Ты лучше скажи, какого лешего сюда залез? – улыбка пациента вселила в него смелость, и он снова напустил докторскую суровость – наврал мне?
A year ago at this time we returned from skiing in Sochi. It was fun and dashing, and I also wrote such a mountain story!
heal me
- Pashka! It's you?! - a man in a pink snowboard helmet squeezed towards him through the crowds of skiers in front of the lift - Hello! Did you find out?
- Hi! Of course I found out, - Pasha lied. The guy in the ridiculous pink helmet was now pressed almost close to him. The reddish face of the mountain tan was covered with generous placers of freckles.
Who is this, Pasha had no idea.
- That's the meeting! What are the fates here? - the guy smiled happily and clumsily took Pasha. Pavlik could not answer the warm embrace of the stranger.
“Yes, I’ve come on vacation,” he answered hesitantly.
The close sky was azure, creamy, sprinkled with chocolate chips trees peaks of snow-white mountains surrounded them from all sides.
- Beauties, right? - the caulked one squinted pretty at the sun - I've been here for almost a week. As you can see, I’m skating, my leg is normal.
Pasha peered into the guy's face, sorting through his head the options for their possible acquaintance. Army? Univer? One of the many jobs? Unclear. And most importantly, the stranger acted as if they were close friends! Well, as you met, they’ll disperse now from different slopes, and you don’t have to break your head.
To the farmer’s displeasure on the lift, the pink helmet, of course, slipped along with it.
They sat in their chairs and closed the iron railing, while putting the snowboards on special footboards.
- And I thought you’ll start scolding me now! - the stranger smiled.
Pasha was silent.
“You didn’t let me ride for another three years,” he continued.
Oh how! - thought Pasha - I, therefore, did not allow him to ride. Who could I not allow to ride? He could not. So this cannot be. Looks like the dude got it. What to do? To tell? But I already recognized him that way ...
“In general, I will tell you so,” the pink helmet continued uncertainly, “although in theory the leg has not yet gained strength, but I have been actively developing it, I go to the gym, I feel very good already.” And here the tickets were cheap, I still decided to get on the board again - he patted his knee - You can scold me, Pash, but I am at my own peril and risk. Moreover, it’s clear how well you operated. ... Well, what else, say, with a trauma doctor, as I had, would a person drive the mountains next year?
Wow! - thoughts with the speed of an avalanche flowed down my brain - I, therefore, also operated on him ... I, therefore, are a doctor, and not even just a surgeon! I, therefore, forbade him to ride for three years and cured the poor fellow of some kind of severe injury ... And my name is also Pasha. We have to admit right now - Pasha thought and said:
- Well, why swear? I'll tell you so, - he cleared his throat loudly - about fear and risk - you're right. You have a bone now, in simple terms - like a burnt match. Some kind of bump, hop - and breaks, - Pasha cut the frosty air with his hand in a massive glove and turned away, giving an indifferent look.
- Yes, I’m neatly the same! - the stranger answered fearfully - only green and blue tracks, nowhere else! My leg has not hurt at all for six months now, I swear! Do you really think that I would have climbed here if I hadn’t been sure that my knee had grown stronger? You know me, Pash!
- I know that in our time no one thinks about health at all! - strictly cut off Pasha, hastily recalling the series about doctors mixed up with the speeches of his aunt of the nurse, who always wanted him to become a surgeon, and at the end of her life, already blind and out of her mind, she cursed the loser Pashka, always poking between casual run-in - and then run to our brother. Crying.
“Don’t worry, old man,” the pink helmet continued, “I owe this leg to you, and I don’t let anyone down anyone!” No wonder we probably met here! This is for me to be more accurate. I’ve now become a sinner on the red highway. And here you are! So I don’t! - he slyly winked at Pasha - how are you? Tell me! Are you resting?
- Yes, what is it ... - Pasha sighed - you can’t call it rest. ... Only from the monthly consultation in Vladivostok I flew in. And here for a couple of days, swallow the mountain air. And then right back - patients do not wait ...
I wonder what city we are from? - thought Pasha, who had entered into a rage, - he didn’t seem to have a talk. ... Still, I confess now.
- A lot of broken today, right? - a caulked inquiringly inquired.
- Well, the season itself is, as you remember, summer. And now, like the little things, - Pasha waved his hand - sledges, skates, skis, these cheesecakes, their mother. I’m operating, though, all the same from morning to night.
“Yes ... I can imagine how tired you are.” But on the feet of us, lobotryasov, put! How about salary now?
“And don’t say,” Pasha answered frowningly, “how do you think a doctor in Russia can have a salary?” We work for the idea! If it weren’t for the kids, he would have sent everything to the damn mother, by God!
“I remember,” the stranger nodded in understanding, “you spoke then.” Well, what are we getting down?
Their chair pulled up to the landing station.
Pasha lowered the board to the ground
heal me
- Pashka! It's you?! - a man in a pink snowboard helmet squeezed towards him through the crowds of skiers in front of the lift - Hello! Did you find out?
- Hi! Of course I found out, - Pasha lied. The guy in the ridiculous pink helmet was now pressed almost close to him. The reddish face of the mountain tan was covered with generous placers of freckles.
Who is this, Pasha had no idea.
- That's the meeting! What are the fates here? - the guy smiled happily and clumsily took Pasha. Pavlik could not answer the warm embrace of the stranger.
“Yes, I’ve come on vacation,” he answered hesitantly.
The close sky was azure, creamy, sprinkled with chocolate chips trees peaks of snow-white mountains surrounded them from all sides.
- Beauties, right? - the caulked one squinted pretty at the sun - I've been here for almost a week. As you can see, I’m skating, my leg is normal.
Pasha peered into the guy's face, sorting through his head the options for their possible acquaintance. Army? Univer? One of the many jobs? Unclear. And most importantly, the stranger acted as if they were close friends! Well, as you met, they’ll disperse now from different slopes, and you don’t have to break your head.
To the farmer’s displeasure on the lift, the pink helmet, of course, slipped along with it.
They sat in their chairs and closed the iron railing, while putting the snowboards on special footboards.
- And I thought you’ll start scolding me now! - the stranger smiled.
Pasha was silent.
“You didn’t let me ride for another three years,” he continued.
Oh how! - thought Pasha - I, therefore, did not allow him to ride. Who could I not allow to ride? He could not. So this cannot be. Looks like the dude got it. What to do? To tell? But I already recognized him that way ...
“In general, I will tell you so,” the pink helmet continued uncertainly, “although in theory the leg has not yet gained strength, but I have been actively developing it, I go to the gym, I feel very good already.” And here the tickets were cheap, I still decided to get on the board again - he patted his knee - You can scold me, Pash, but I am at my own peril and risk. Moreover, it’s clear how well you operated. ... Well, what else, say, with a trauma doctor, as I had, would a person drive the mountains next year?
Wow! - thoughts with the speed of an avalanche flowed down my brain - I, therefore, also operated on him ... I, therefore, are a doctor, and not even just a surgeon! I, therefore, forbade him to ride for three years and cured the poor fellow of some kind of severe injury ... And my name is also Pasha. We have to admit right now - Pasha thought and said:
- Well, why swear? I'll tell you so, - he cleared his throat loudly - about fear and risk - you're right. You have a bone now, in simple terms - like a burnt match. Some kind of bump, hop - and breaks, - Pasha cut the frosty air with his hand in a massive glove and turned away, giving an indifferent look.
- Yes, I’m neatly the same! - the stranger answered fearfully - only green and blue tracks, nowhere else! My leg has not hurt at all for six months now, I swear! Do you really think that I would have climbed here if I hadn’t been sure that my knee had grown stronger? You know me, Pash!
- I know that in our time no one thinks about health at all! - strictly cut off Pasha, hastily recalling the series about doctors mixed up with the speeches of his aunt of the nurse, who always wanted him to become a surgeon, and at the end of her life, already blind and out of her mind, she cursed the loser Pashka, always poking between casual run-in - and then run to our brother. Crying.
“Don’t worry, old man,” the pink helmet continued, “I owe this leg to you, and I don’t let anyone down anyone!” No wonder we probably met here! This is for me to be more accurate. I’ve now become a sinner on the red highway. And here you are! So I don’t! - he slyly winked at Pasha - how are you? Tell me! Are you resting?
- Yes, what is it ... - Pasha sighed - you can’t call it rest. ... Only from the monthly consultation in Vladivostok I flew in. And here for a couple of days, swallow the mountain air. And then right back - patients do not wait ...
I wonder what city we are from? - thought Pasha, who had entered into a rage, - he didn’t seem to have a talk. ... Still, I confess now.
- A lot of broken today, right? - a caulked inquiringly inquired.
- Well, the season itself is, as you remember, summer. And now, like the little things, - Pasha waved his hand - sledges, skates, skis, these cheesecakes, their mother. I’m operating, though, all the same from morning to night.
“Yes ... I can imagine how tired you are.” But on the feet of us, lobotryasov, put! How about salary now?
“And don’t say,” Pasha answered frowningly, “how do you think a doctor in Russia can have a salary?” We work for the idea! If it weren’t for the kids, he would have sent everything to the damn mother, by God!
“I remember,” the stranger nodded in understanding, “you spoke then.” Well, what are we getting down?
Their chair pulled up to the landing station.
Pasha lowered the board to the ground
У записи 15 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
