Западная вершина Эльбруса: мой первый альпинистский поход
Сегодня я шатаюсь по офису в платье, и только ободранный красный нос выдает во мне человека, еще несколько дней назад обозревавшего кавказский хребет, сидя в кошках и гамашах на высоте пять километров. Идея забраться на самую высокую гору России и Европы (5642 метра над уровнем моря) пришла осенью 2017 в Катманду, где во время завершающего поход по Гималаям ужина Иван Трофимович Душарин рассказывал о летней Эльбрусиаде, массовом спортивном восхождении. Он рассказал, что зайти на Эльбрус не составляет почти никакого труда, и для этого требуется всего одна неделя.
Мысль о горах как о месте, где проистекает некая бурная, фонтанирующая подлинными смыслами жизнь, в то время как тут, внизу, а хуже всего - в Петербурге, довольные обыватели едят свою бренную курицу с картошкой перед телевизором, была с детства вложена нам с Вовиком в умы папой.
- Да ты хоть знаешь, что в горах бы с этим недоеденным кусочком…
- М-да.…В горах бы ты не протянула и дня…
Папа высокомерно качал головой преисполненный этой секретной горной мудрости, как бы говоря: «Ну и хлюпиков я тут пригрел».
В этом тексте я расскажу о том, как в июне этого года мы взошли на западную вершину Эльбруса по классическому маршруту с юга.
Подготовка и первые акклиматизационные выходы
22 июня мы с Ксюшей прилетели в Минеральные воды. До подножья Эльбруса, городка Трескол, где нас ждала вся объединенная Григорий Кочетков (Grigory Kochetkov) и Константин Заздравных (Konstantin Zazdravnykh) группа Федерации Альпинизма России, ехали на машине около трех часов. Заселились в небольшую гостиницу «Барс» прямо около канатной дороги и легли спать.
В этот момент мы оказались на высоте примерно 2100 м, и уснуть сразу не получилось. Возможно, мешало волнение неизвестности, предвкушение приключений, а, может, уже дала о себе знать здешняя особо свирепая гипоксия.
Гипоксия или горная болезнь, горняшка – это измененное состояние организма, вызванное кислородным голоданием на высоте больше 2000 метров над уровнем моря. Воздух здесь разрежен: содержание кислорода в одном литре, чем выше, тем меньше. Он плохо насыщает кровь. Однако, человеческий организм ко всему может приспособиться. И нашей задачей на ближайшие дни стало постепенно приучить его находиться, а главное – действовать высоко в горах. Для этого нужно каждый день совершать так называемые акклиматизационные выходы – подниматься в гору по несколько часов, набирая высоту: с 2100 до 3000, с 2100 до 3200, с 3800 до 4100, с 3800 до 4800, с 4800 до 5100. После набора высоты сидеть наверху около часа, отдыхать, дышать, пить чай.
Утром Гриша предложил выйти на пробежку. Немногие из группы поддержали эту идею, но мы с Ксюшей, конечно, решили пойти. Бежалось под горку сначала легко, мы пробежали всего около 4 километров. А вот на обратном пути стало не по себе: сердце сильно стучало, и в какой-то момент я позорно перешла на шаг, хотя все лето бегаю трейлы в Токсово. Сложности даже с пятеркой, которая в городе пролетает незаметно, дали понять: высота вокруг нас и уже начала проникать внутрь как тёмная сила в джедаев. Вокруг раскинулись невероятные ярко-зеленые горные пейзажи. После пробежки наш ждал завтрак и первый акклиматизационный выход к местной обсерватории.
Мы надели трекинговые ботинки, вязли палки, рюкзаки с термосами, куртками и вышли. Сначала по шоссе, потом по проселочной дороге, потом по тропе, а через какое-то время уже напрямик по склону, через косматые травяные кочки, выше и выше до начала скал. Дорога давалась непросто – бесконечная зеленая вертикаль впереди оптимизма не добавляла. Меня сразу обрадовало, что мы планомерно останавливались на 5-10 минутные привалы раз в полтора часа. То есть тебе тяжело в какие-то моменты, стучит сердце и сбивается дыхание, но ты знаешь, что в обозримом будущем сможешь глотнуть чаю и перевести дух. После подъема по крутому травянистому склону ближе к скалам моё тело словно переключилось на следующую скорость, и дела пошли в гору.
Наш путь лежал к астрономической Обсерватории Пик Терскол. На подходе к ней склоны покрывали пушистые островки цвета сливочного масла – горный рододендрон. Овцы, цветы, болтовня с новыми товарищами на ходу поднимали настроение. В конце концов, мы подошли близко к обсерватории, увидели исполинскую заброшенную метеовышку, настоящую декорацию научно-фантастического текста (она есть у меня на фотках). И добрались до высоты около 3000 метров. С телом наверху пока ничего не происходило, хотя мы с Ксюшей, да и остальные ребята как совы прислушивались к своим ощущениям. Обратно шли частично под доджем, от которого спаслись наследованными из Гималаев дождевиками и видели первые клочки молочного коктейля снега.
На второй день нас ждал выход на Чегет, горы, расположенной недалеко от Эльбруса. Зимой тут открывается горнолыжный курорт, поэтому на вершину тянется несколько линий подъемника. Один из них, одиночный, построен где-то в 1960-ые, и похож на подвесные стульчики из «Ну погоди!». В нём поднимаются группы гуляк, состоящие в основном из пожилых женщин, которые, пока мы шли, яростно выкрикивали нам слова поддержки и сочувствия. Подъем на Чегет мы скрашивали поеданием брусничных пирожков и ягодными чаями в кафе на станциях подъемника. На этот раз повстречали коров. У меня отвалилась подошва ботинка, и её пришлось залечить пластырем. Сегодня мы с Ксюшей утомились, даже решили, что, возможно, не стоило бегать утром - это не взбодрило, а наоборот отняло силы, которые в горах восстанавливаются с трудом. Я заметила, что мне стабильно некомфортно на втором часу, а потом тяжесть отпускает. На самом верху оказалось уже довольно много снега, и мы надели ветровки – было прохладно. Вниз спускались пешком, а потом на подъемнике – ехать вниз в седушке без снега под собой было страшно. Внизу раскинусь игрушечные деревеньки. А еще мы видели радугу внизу в долине: чудно.
После Чегета мы отправились в прокат: брать пластиковые ботинки для восхождения. Удивило, что вокруг Эльбруса есть несколько хороших прокатов с новым оборудованием, одеждой. Вообще поход в горы, будь то трекинг или восхождение, требует большого количества причудливых специальных вещей: гамаши, трекинговые ботинки, легкий термос, рюкзак, разные виды термобелья и ветрозащитные вещи, пуховые руковицы, очки с защитой от солнечной радиации, палки для ходьбы и прочее прочее. Этих пластиковых ботинок под кошки я опасалась – думала они будут испанским сапогом, который натрет ступни и пальцы. Но в них оказалось даже комфортнее, чем в сноубордных.
После двух дней нехилой нагрузки во время выходов я стала нервничать: а вдруг это лишь десятая часть того, что ждет нас на восхождении?
Обратилась к Грише с вопросом, как понять готов ты к восхождению или нет, стоит вообще пытаться, если кажешься себе слабым. Гриша сообщил, что я готова к восхождению. Это воодушевило.
Вечером разбирали в столовой гостиницы кошки, усы самостраховки и ледорубы перед переездом в зиму: на несколько дней мы отправились в высотный лагерь около финальной станции подъемника на высоте 3 800. А еще каждое утро и вечер Гриша проверял и записывал уровень кислорода каждого из нас хитрым приборчиком, пульсоксиметром, в который нужно засовывать указательный палец.
Высотный лагерь и знакомство с горняшкой
Следующим утром мы с рюкзаками и баулами приехали на подъемнике в место, с которого обе белоснежные вершины Эльбруса на фоне синего неба было видно уже очень хорошо станцию «Гарабаши».
Заселились в синие строительные вагонички. Внутри вагончик обит деревом, есть предбанник с дачным умывальником и две комнатки на четверых с нарами как в купе поезда и столиком. На кроватях были даже матрацы, подушки и одеяла – я не предполагала такой роскоши, думала, будем спать в спальниках прямо не досках. Мы с Ксюшей поселились в комнату с Daria Bychkova и Arseniy Olgovskiy. Итак, на 3 800 уже точно должна была дать о себе знать высота. Сеня (который уже был тут пару лет назад, но не смог дойти до вершины из-за плохой акклиматизации и холода) посоветовал всем расслабиться, двигаться на рэпе, не суетиться.
Здесь мы первый раз надели на себя всю зимнюю экипировку, научились тесёмочками завязывать на ботинках зубастые кошки и отправились в очередной акклиматизационный выход на 4100, к знаменитому Приюту Одиннадцати.
Приют Одиннадцати – сумасшедшего вида, построенная в 1930-ые, самая высокогорная гостиница СССР. Её сконструировал и построил создатель первых отечественных дирижаблей, архитектор и альпинист Николай Попов. Потом Приют захватывали немцы, он горел, крали огромные суммы на его фиктивную реконструкцию…Сегодня он представляет собой одноэтажный барак с железной крышей. От былого космического облика осталась только форма.
Подняться выше Приюта и научиться по-человечески двигаться в кошках было задачей первого дня на высоте. Когда мы вышли и домиков и пошли в кошках шаг в шаг (Гриша рассказал, что в кошках по горам лучше всего ходить строго друг за другом и шаг в шаг, таким образом, каждый идущий сзади получает всё лучшего качества выгрызенную кошками предыдущих ходоков тропу), я включила музыку, и тут меня, видимо, накрыла эйфория. Сеня предупреждал, что в самом начале все смеются и чувствуют себя чрезмерно круто. Итак, к Приюту 11 я шла с чувством, что я слегка пьяная танцую у сцены прямо на концерте Тупака, а он дает мне пять. Потом были Дефтоунс, и, глядя на горы, я несколько раз чуть не расплакалась от сладостного чувства охрененности всего происходящего. Мне показалось, что дошли мы очень быстро и неимоверно легко. Сил у меня хватило бы еще на три таких отрезка – и где же лютые испытания, которые все обещали? Научились ходить «прусским шагом», спустились в домики, и эмоции стали утихать. Ночевка была беспокойной – не давало уснуть колотящееся сердце и непонятная тревога.
А следующий день был действительно тяжел. Мы также облачились во всю экипировку и отравились на 4 900, в конец скал Пастухова – длинного скопления огромных острых камней справа на склоне Эльбруса. Я ж
Сегодня я шатаюсь по офису в платье, и только ободранный красный нос выдает во мне человека, еще несколько дней назад обозревавшего кавказский хребет, сидя в кошках и гамашах на высоте пять километров. Идея забраться на самую высокую гору России и Европы (5642 метра над уровнем моря) пришла осенью 2017 в Катманду, где во время завершающего поход по Гималаям ужина Иван Трофимович Душарин рассказывал о летней Эльбрусиаде, массовом спортивном восхождении. Он рассказал, что зайти на Эльбрус не составляет почти никакого труда, и для этого требуется всего одна неделя.
Мысль о горах как о месте, где проистекает некая бурная, фонтанирующая подлинными смыслами жизнь, в то время как тут, внизу, а хуже всего - в Петербурге, довольные обыватели едят свою бренную курицу с картошкой перед телевизором, была с детства вложена нам с Вовиком в умы папой.
- Да ты хоть знаешь, что в горах бы с этим недоеденным кусочком…
- М-да.…В горах бы ты не протянула и дня…
Папа высокомерно качал головой преисполненный этой секретной горной мудрости, как бы говоря: «Ну и хлюпиков я тут пригрел».
В этом тексте я расскажу о том, как в июне этого года мы взошли на западную вершину Эльбруса по классическому маршруту с юга.
Подготовка и первые акклиматизационные выходы
22 июня мы с Ксюшей прилетели в Минеральные воды. До подножья Эльбруса, городка Трескол, где нас ждала вся объединенная Григорий Кочетков (Grigory Kochetkov) и Константин Заздравных (Konstantin Zazdravnykh) группа Федерации Альпинизма России, ехали на машине около трех часов. Заселились в небольшую гостиницу «Барс» прямо около канатной дороги и легли спать.
В этот момент мы оказались на высоте примерно 2100 м, и уснуть сразу не получилось. Возможно, мешало волнение неизвестности, предвкушение приключений, а, может, уже дала о себе знать здешняя особо свирепая гипоксия.
Гипоксия или горная болезнь, горняшка – это измененное состояние организма, вызванное кислородным голоданием на высоте больше 2000 метров над уровнем моря. Воздух здесь разрежен: содержание кислорода в одном литре, чем выше, тем меньше. Он плохо насыщает кровь. Однако, человеческий организм ко всему может приспособиться. И нашей задачей на ближайшие дни стало постепенно приучить его находиться, а главное – действовать высоко в горах. Для этого нужно каждый день совершать так называемые акклиматизационные выходы – подниматься в гору по несколько часов, набирая высоту: с 2100 до 3000, с 2100 до 3200, с 3800 до 4100, с 3800 до 4800, с 4800 до 5100. После набора высоты сидеть наверху около часа, отдыхать, дышать, пить чай.
Утром Гриша предложил выйти на пробежку. Немногие из группы поддержали эту идею, но мы с Ксюшей, конечно, решили пойти. Бежалось под горку сначала легко, мы пробежали всего около 4 километров. А вот на обратном пути стало не по себе: сердце сильно стучало, и в какой-то момент я позорно перешла на шаг, хотя все лето бегаю трейлы в Токсово. Сложности даже с пятеркой, которая в городе пролетает незаметно, дали понять: высота вокруг нас и уже начала проникать внутрь как тёмная сила в джедаев. Вокруг раскинулись невероятные ярко-зеленые горные пейзажи. После пробежки наш ждал завтрак и первый акклиматизационный выход к местной обсерватории.
Мы надели трекинговые ботинки, вязли палки, рюкзаки с термосами, куртками и вышли. Сначала по шоссе, потом по проселочной дороге, потом по тропе, а через какое-то время уже напрямик по склону, через косматые травяные кочки, выше и выше до начала скал. Дорога давалась непросто – бесконечная зеленая вертикаль впереди оптимизма не добавляла. Меня сразу обрадовало, что мы планомерно останавливались на 5-10 минутные привалы раз в полтора часа. То есть тебе тяжело в какие-то моменты, стучит сердце и сбивается дыхание, но ты знаешь, что в обозримом будущем сможешь глотнуть чаю и перевести дух. После подъема по крутому травянистому склону ближе к скалам моё тело словно переключилось на следующую скорость, и дела пошли в гору.
Наш путь лежал к астрономической Обсерватории Пик Терскол. На подходе к ней склоны покрывали пушистые островки цвета сливочного масла – горный рододендрон. Овцы, цветы, болтовня с новыми товарищами на ходу поднимали настроение. В конце концов, мы подошли близко к обсерватории, увидели исполинскую заброшенную метеовышку, настоящую декорацию научно-фантастического текста (она есть у меня на фотках). И добрались до высоты около 3000 метров. С телом наверху пока ничего не происходило, хотя мы с Ксюшей, да и остальные ребята как совы прислушивались к своим ощущениям. Обратно шли частично под доджем, от которого спаслись наследованными из Гималаев дождевиками и видели первые клочки молочного коктейля снега.
На второй день нас ждал выход на Чегет, горы, расположенной недалеко от Эльбруса. Зимой тут открывается горнолыжный курорт, поэтому на вершину тянется несколько линий подъемника. Один из них, одиночный, построен где-то в 1960-ые, и похож на подвесные стульчики из «Ну погоди!». В нём поднимаются группы гуляк, состоящие в основном из пожилых женщин, которые, пока мы шли, яростно выкрикивали нам слова поддержки и сочувствия. Подъем на Чегет мы скрашивали поеданием брусничных пирожков и ягодными чаями в кафе на станциях подъемника. На этот раз повстречали коров. У меня отвалилась подошва ботинка, и её пришлось залечить пластырем. Сегодня мы с Ксюшей утомились, даже решили, что, возможно, не стоило бегать утром - это не взбодрило, а наоборот отняло силы, которые в горах восстанавливаются с трудом. Я заметила, что мне стабильно некомфортно на втором часу, а потом тяжесть отпускает. На самом верху оказалось уже довольно много снега, и мы надели ветровки – было прохладно. Вниз спускались пешком, а потом на подъемнике – ехать вниз в седушке без снега под собой было страшно. Внизу раскинусь игрушечные деревеньки. А еще мы видели радугу внизу в долине: чудно.
После Чегета мы отправились в прокат: брать пластиковые ботинки для восхождения. Удивило, что вокруг Эльбруса есть несколько хороших прокатов с новым оборудованием, одеждой. Вообще поход в горы, будь то трекинг или восхождение, требует большого количества причудливых специальных вещей: гамаши, трекинговые ботинки, легкий термос, рюкзак, разные виды термобелья и ветрозащитные вещи, пуховые руковицы, очки с защитой от солнечной радиации, палки для ходьбы и прочее прочее. Этих пластиковых ботинок под кошки я опасалась – думала они будут испанским сапогом, который натрет ступни и пальцы. Но в них оказалось даже комфортнее, чем в сноубордных.
После двух дней нехилой нагрузки во время выходов я стала нервничать: а вдруг это лишь десятая часть того, что ждет нас на восхождении?
Обратилась к Грише с вопросом, как понять готов ты к восхождению или нет, стоит вообще пытаться, если кажешься себе слабым. Гриша сообщил, что я готова к восхождению. Это воодушевило.
Вечером разбирали в столовой гостиницы кошки, усы самостраховки и ледорубы перед переездом в зиму: на несколько дней мы отправились в высотный лагерь около финальной станции подъемника на высоте 3 800. А еще каждое утро и вечер Гриша проверял и записывал уровень кислорода каждого из нас хитрым приборчиком, пульсоксиметром, в который нужно засовывать указательный палец.
Высотный лагерь и знакомство с горняшкой
Следующим утром мы с рюкзаками и баулами приехали на подъемнике в место, с которого обе белоснежные вершины Эльбруса на фоне синего неба было видно уже очень хорошо станцию «Гарабаши».
Заселились в синие строительные вагонички. Внутри вагончик обит деревом, есть предбанник с дачным умывальником и две комнатки на четверых с нарами как в купе поезда и столиком. На кроватях были даже матрацы, подушки и одеяла – я не предполагала такой роскоши, думала, будем спать в спальниках прямо не досках. Мы с Ксюшей поселились в комнату с Daria Bychkova и Arseniy Olgovskiy. Итак, на 3 800 уже точно должна была дать о себе знать высота. Сеня (который уже был тут пару лет назад, но не смог дойти до вершины из-за плохой акклиматизации и холода) посоветовал всем расслабиться, двигаться на рэпе, не суетиться.
Здесь мы первый раз надели на себя всю зимнюю экипировку, научились тесёмочками завязывать на ботинках зубастые кошки и отправились в очередной акклиматизационный выход на 4100, к знаменитому Приюту Одиннадцати.
Приют Одиннадцати – сумасшедшего вида, построенная в 1930-ые, самая высокогорная гостиница СССР. Её сконструировал и построил создатель первых отечественных дирижаблей, архитектор и альпинист Николай Попов. Потом Приют захватывали немцы, он горел, крали огромные суммы на его фиктивную реконструкцию…Сегодня он представляет собой одноэтажный барак с железной крышей. От былого космического облика осталась только форма.
Подняться выше Приюта и научиться по-человечески двигаться в кошках было задачей первого дня на высоте. Когда мы вышли и домиков и пошли в кошках шаг в шаг (Гриша рассказал, что в кошках по горам лучше всего ходить строго друг за другом и шаг в шаг, таким образом, каждый идущий сзади получает всё лучшего качества выгрызенную кошками предыдущих ходоков тропу), я включила музыку, и тут меня, видимо, накрыла эйфория. Сеня предупреждал, что в самом начале все смеются и чувствуют себя чрезмерно круто. Итак, к Приюту 11 я шла с чувством, что я слегка пьяная танцую у сцены прямо на концерте Тупака, а он дает мне пять. Потом были Дефтоунс, и, глядя на горы, я несколько раз чуть не расплакалась от сладостного чувства охрененности всего происходящего. Мне показалось, что дошли мы очень быстро и неимоверно легко. Сил у меня хватило бы еще на три таких отрезка – и где же лютые испытания, которые все обещали? Научились ходить «прусским шагом», спустились в домики, и эмоции стали утихать. Ночевка была беспокойной – не давало уснуть колотящееся сердце и непонятная тревога.
А следующий день был действительно тяжел. Мы также облачились во всю экипировку и отравились на 4 900, в конец скал Пастухова – длинного скопления огромных острых камней справа на склоне Эльбруса. Я ж
Western peak of Elbrus: my first climbing trip
Today I am wandering around the office in a dress, and only a tattered red nose betrays a person in me who, several days ago, surveyed the Caucasian ridge, sitting in cats and leggings at an altitude of five kilometers. The idea to climb the highest mountain in Russia and Europe (5642 meters above sea level) came in the fall of 2017 to Kathmandu, where during the final hike in the Himalayas, Ivan Trofimovich Dusharin talked about the summer Elbrusiad, a massive sport ascent. He said that going to Elbrus is almost no problem, and this requires only one week.
The idea of the mountains as a place where some kind of stormy life gushing out with true meanings flows, while here, below, and worst of all, in St. Petersburg, satisfied townsfolk eating their mortal chicken with potatoes in front of the TV were invested with Vovik and me from childhood in the minds of dad.
“But do you even know that in the mountains you would have had this half-eaten piece ...”
- M-yes. ... In the mountains, you would not have extended a day ...
Papa arrogantly shook his head, full of this secret mountain wisdom, as if to say: "Well, I warmed up the hlyupiks here."
In this text I will talk about how in June of this year we climbed the western peak of Elbrus along the classical route from the south.
Preparation and first acclimatization exits
On June 22, Ksenia and I flew into Mineralnye Vody. To the foot of Elbrus, the town of Treskol, where the whole united Grigory Kochetkov and Konstantin Zazdravnykh group of the Mountaineering Federation of Russia were waiting for us, we traveled by car for about three hours. Checked into a small hotel "Bars" right next to the cable car and went to bed.
At this moment, we were at an altitude of about 2100 m, and immediately fell asleep. Perhaps the excitement of the unknown, the anticipation of adventure prevented, or, perhaps, the local especially ferocious hypoxia has already made itself felt.
Hypoxia or mountain sickness, miner is an altered state of the body caused by oxygen starvation at an altitude of more than 2000 meters above sea level. The air here is rarefied: the oxygen content in one liter, the higher the lower. It does not saturate blood well. However, the human body can adapt to everything. And our task in the coming days began to gradually accustom him to be, and most importantly - to act high in the mountains. To do this, every day you need to make the so-called acclimatization exits - climb the mountain for several hours, gaining altitude: from 2100 to 3000, from 2100 to 3200, from 3800 to 4100, from 3800 to 4800, from 4800 to 5100. After climbing, sit upstairs for about an hour, rest, breathe, drink tea.
In the morning, Grisha offered to go for a run. Few of the group supported this idea, but Ksenia and I, of course, decided to go. It was easy to run downhill at first, we ran only about 4 kilometers. But on the way back I felt uneasy: my heart was beating violently, and at some point I shamefully took a step, although I ran trails in Toksovo all summer. Difficulties even with the five, which flies unnoticed in the city, made it clear: the height around us has already begun to penetrate inside as a dark force in the Jedi. Around are incredible bright green mountain landscapes. After jogging, we were waiting for breakfast and the first acclimatization trip to the local observatory.
We put on trekking boots, knitted sticks, backpacks with thermoses, jackets and went out. First along the highway, then along a country road, then along a path, and after some time it’s right along the slope, through shaggy grass bumps, higher and higher to the beginning of the rocks. The road was not easy - the endless green vertical ahead of optimism did not add. I was immediately pleased that we systematically stopped for 5-10 minute breaks every half hour. That is, it’s hard for you at some moments, your heart beats and your breath goes astray, but you know that in the foreseeable future you can sip tea and take a breath. After climbing a steep grassy slope closer to the rocks, my body seemed to switch to the next speed, and things went uphill.
Our path lay at the Terskol Peak Astronomical Observatory. On the approach to it, the slopes were covered with fluffy islands of the color of butter - mountain rhododendron. Sheep, flowers, chatter with new comrades on the go cheered up. In the end, we came close to the observatory, saw a gigantic abandoned weather tower, a real decoration of a sci-fi text (I have it in the pictures). And they reached a height of about 3,000 meters. So far, nothing has happened to the body above, although Ksyusha and the rest of the guys, like owls, listened to their feelings. They walked back partly under a dodge, from which raincoats inherited from the Himalayas saved themselves and saw the first shreds of a milkshake of snow.
On the second day, we were waiting for access to Cheget, a mountain located near Elbrus. In winter, a ski resort opens here, so several lines of the lift stretch to the top. One of them, single, was built sometime in the 1960s, and looks like hanging chairs from “Wait a minute
Today I am wandering around the office in a dress, and only a tattered red nose betrays a person in me who, several days ago, surveyed the Caucasian ridge, sitting in cats and leggings at an altitude of five kilometers. The idea to climb the highest mountain in Russia and Europe (5642 meters above sea level) came in the fall of 2017 to Kathmandu, where during the final hike in the Himalayas, Ivan Trofimovich Dusharin talked about the summer Elbrusiad, a massive sport ascent. He said that going to Elbrus is almost no problem, and this requires only one week.
The idea of the mountains as a place where some kind of stormy life gushing out with true meanings flows, while here, below, and worst of all, in St. Petersburg, satisfied townsfolk eating their mortal chicken with potatoes in front of the TV were invested with Vovik and me from childhood in the minds of dad.
“But do you even know that in the mountains you would have had this half-eaten piece ...”
- M-yes. ... In the mountains, you would not have extended a day ...
Papa arrogantly shook his head, full of this secret mountain wisdom, as if to say: "Well, I warmed up the hlyupiks here."
In this text I will talk about how in June of this year we climbed the western peak of Elbrus along the classical route from the south.
Preparation and first acclimatization exits
On June 22, Ksenia and I flew into Mineralnye Vody. To the foot of Elbrus, the town of Treskol, where the whole united Grigory Kochetkov and Konstantin Zazdravnykh group of the Mountaineering Federation of Russia were waiting for us, we traveled by car for about three hours. Checked into a small hotel "Bars" right next to the cable car and went to bed.
At this moment, we were at an altitude of about 2100 m, and immediately fell asleep. Perhaps the excitement of the unknown, the anticipation of adventure prevented, or, perhaps, the local especially ferocious hypoxia has already made itself felt.
Hypoxia or mountain sickness, miner is an altered state of the body caused by oxygen starvation at an altitude of more than 2000 meters above sea level. The air here is rarefied: the oxygen content in one liter, the higher the lower. It does not saturate blood well. However, the human body can adapt to everything. And our task in the coming days began to gradually accustom him to be, and most importantly - to act high in the mountains. To do this, every day you need to make the so-called acclimatization exits - climb the mountain for several hours, gaining altitude: from 2100 to 3000, from 2100 to 3200, from 3800 to 4100, from 3800 to 4800, from 4800 to 5100. After climbing, sit upstairs for about an hour, rest, breathe, drink tea.
In the morning, Grisha offered to go for a run. Few of the group supported this idea, but Ksenia and I, of course, decided to go. It was easy to run downhill at first, we ran only about 4 kilometers. But on the way back I felt uneasy: my heart was beating violently, and at some point I shamefully took a step, although I ran trails in Toksovo all summer. Difficulties even with the five, which flies unnoticed in the city, made it clear: the height around us has already begun to penetrate inside as a dark force in the Jedi. Around are incredible bright green mountain landscapes. After jogging, we were waiting for breakfast and the first acclimatization trip to the local observatory.
We put on trekking boots, knitted sticks, backpacks with thermoses, jackets and went out. First along the highway, then along a country road, then along a path, and after some time it’s right along the slope, through shaggy grass bumps, higher and higher to the beginning of the rocks. The road was not easy - the endless green vertical ahead of optimism did not add. I was immediately pleased that we systematically stopped for 5-10 minute breaks every half hour. That is, it’s hard for you at some moments, your heart beats and your breath goes astray, but you know that in the foreseeable future you can sip tea and take a breath. After climbing a steep grassy slope closer to the rocks, my body seemed to switch to the next speed, and things went uphill.
Our path lay at the Terskol Peak Astronomical Observatory. On the approach to it, the slopes were covered with fluffy islands of the color of butter - mountain rhododendron. Sheep, flowers, chatter with new comrades on the go cheered up. In the end, we came close to the observatory, saw a gigantic abandoned weather tower, a real decoration of a sci-fi text (I have it in the pictures). And they reached a height of about 3,000 meters. So far, nothing has happened to the body above, although Ksyusha and the rest of the guys, like owls, listened to their feelings. They walked back partly under a dodge, from which raincoats inherited from the Himalayas saved themselves and saw the first shreds of a milkshake of snow.
On the second day, we were waiting for access to Cheget, a mountain located near Elbrus. In winter, a ski resort opens here, so several lines of the lift stretch to the top. One of them, single, was built sometime in the 1960s, and looks like hanging chairs from “Wait a minute
У записи 49 лайков,
2 репостов,
2894 просмотров.
2 репостов,
2894 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
![Ilya Kolesnik \](https://pp.userapi.com/c622823/v622823585/3558/RQx_JtVrCYU.jpg "Ilya Kolesnik \")
