Вторые сутки вокруг бешено постят фотки десятилетней давности. Конечно, я вчера тоже поддалась соблазну и заглянула в свои альбомы. Поездка в Таллин, вечеринка у Аги, дача, каике-то приключения с мелкими…На фотках есть все, кто только можно, кроме меня самой. Десять лет назад я почти не фотографировалась. Потому что весила на 25 килограмм больше, чем сейчас, и ненавидела не узнавать себя и ужасаться (я набрала вес, когда мне было 20, этот период диллся несколько лет, до этого я была довольно худой). И здесь мог бы текст, о том, как я сбросила эти 25 кг, шокирующий коллаж в формате ДО И ПОСЛЕ. Я действительно умею голодать, заставить себя неделями питаться одним кефиром и сырыми овощами – но я, пожалуй, приберегу это для рассказов (например, такой сюжет: упитанного инженера ставят руководить проектом проектирования воздушных линий в голодающем Новом Уренгое, и ему надо за неделю сбросить полтинник).
Когда я обнаружила себя довольно тощей, увлекалась спортом, худобы стало мало – захотелось быть ещё и выносливой. Тогда я бросила курить, зарубилась по спорту совсем серьёзно, и, конечно, худоба прошла. Когда после тридцатикилометровой пробежки тело просит углеводов, в мире появляются более важные задачи, чем контроль кусочков хлеба. Постепенно я забила на фанатичное поддержание худобы. Когда я рефлексирую по этому поводу, прихожу к выводу, что это просто какое-то свойство моей личности – мне вечно надо от себя чего-то ещё, становится скучно, когда положение дел долго не меняется. Конечно, как человек, который успел побывать за свою жизнь как очень толстым, так и очень худым (сегодня я кайфую оттого, что знаю, как может до неузнаваемости меняться человеческое тело, что пожила в разных ипостасях, что передумала и перечувствовала в ходе этих изменений целую гору всего), я слежу за развитием противоречивой темы бодипозитива. С одной стороны, распространение этих идей меня радует: когда я была толстой, каждый день – каждый без исключения день, все вокруг, от родителей до незнакомцев напоминали мне о том, что со мной что-то не так, что я явно слишком много ем, ввергая в огромное как мой вес, гнетущее чувство вины за каждый последующий прием пищи и заставляя непрерывно стесняться своего вида. Градус переживаний был настолько силён, что, это, пожалуй, повиляло на формирование моего характера, на то, кем я являюсь сейчас. Поэтому борьба против насаженных нашим чудаковатым миром стандартов красоты, которые особенно люто давят на женщин, превращая иных из нас в фанатиков, безусловно, меня радует. С другой стороны, когда я задаю себе вопрос, зачем я в очередной раз ограничиваю себя в булке и сладком, ведь я же вроде как симпатизирую бодипозитиву, что же это за лицемерие такое (естественно можно отмазаться, что я всего лишь хочу себя классно чувствовать и достичь новых спортивных горизонтов, только всё это будет враньем), я могу честно сказать, что довольна своим видом именно тогда, когда не переваливаю за отметку 54 на весах. Наверное, отрицать, что мое удовлетворение при этом складывается под гнетом вековых стереотипах о красоте, и я вряд ли это просто так преодолею, я сейчас не буду. Но это тоже не главное.
Пытаясь распутать этот неказистый клубок внутреннего конфликта из костей и жира, я по-прежнему не перестаю считать слово «красота» - до неприличия общим. У каждого она своя, у Умберто Эко, у моей мамы, у Саши, у автора монографии «Эстетика безобразного», у вороны на окне. Что это такое, красота? Кто научил вас смотреть на что-то и полагать, что это вот красиво? В чаду размышлений хочется написать, что красоты не существует, но я страшусь заходить так далеко. Поэтому мне не нравятся установки из серии «все красивые». Что это значит? Все разные. Самая важная мысль, как я думаю, что тело – это всего лишь тело. Биокапсула, как написано в одном из моих последних опусов. Кто сидит внутри - вот что, на мой взгляд, первично. Что делать со своей оболочкой, ублажать шавермой и сладостями (обожаю), тренировать его до умопомрачения, чтобы потом выйти в ринг и схватить ноакут (Серёжа меня убьет), забить всё к чертовой матери портаками, пойти к хирургам и перекроить физиономию под Хемингуэя, а главное как всё это трактовать – решать только этому непостижимому существу внутри. И никому за бортом.
Когда я обнаружила себя довольно тощей, увлекалась спортом, худобы стало мало – захотелось быть ещё и выносливой. Тогда я бросила курить, зарубилась по спорту совсем серьёзно, и, конечно, худоба прошла. Когда после тридцатикилометровой пробежки тело просит углеводов, в мире появляются более важные задачи, чем контроль кусочков хлеба. Постепенно я забила на фанатичное поддержание худобы. Когда я рефлексирую по этому поводу, прихожу к выводу, что это просто какое-то свойство моей личности – мне вечно надо от себя чего-то ещё, становится скучно, когда положение дел долго не меняется. Конечно, как человек, который успел побывать за свою жизнь как очень толстым, так и очень худым (сегодня я кайфую оттого, что знаю, как может до неузнаваемости меняться человеческое тело, что пожила в разных ипостасях, что передумала и перечувствовала в ходе этих изменений целую гору всего), я слежу за развитием противоречивой темы бодипозитива. С одной стороны, распространение этих идей меня радует: когда я была толстой, каждый день – каждый без исключения день, все вокруг, от родителей до незнакомцев напоминали мне о том, что со мной что-то не так, что я явно слишком много ем, ввергая в огромное как мой вес, гнетущее чувство вины за каждый последующий прием пищи и заставляя непрерывно стесняться своего вида. Градус переживаний был настолько силён, что, это, пожалуй, повиляло на формирование моего характера, на то, кем я являюсь сейчас. Поэтому борьба против насаженных нашим чудаковатым миром стандартов красоты, которые особенно люто давят на женщин, превращая иных из нас в фанатиков, безусловно, меня радует. С другой стороны, когда я задаю себе вопрос, зачем я в очередной раз ограничиваю себя в булке и сладком, ведь я же вроде как симпатизирую бодипозитиву, что же это за лицемерие такое (естественно можно отмазаться, что я всего лишь хочу себя классно чувствовать и достичь новых спортивных горизонтов, только всё это будет враньем), я могу честно сказать, что довольна своим видом именно тогда, когда не переваливаю за отметку 54 на весах. Наверное, отрицать, что мое удовлетворение при этом складывается под гнетом вековых стереотипах о красоте, и я вряд ли это просто так преодолею, я сейчас не буду. Но это тоже не главное.
Пытаясь распутать этот неказистый клубок внутреннего конфликта из костей и жира, я по-прежнему не перестаю считать слово «красота» - до неприличия общим. У каждого она своя, у Умберто Эко, у моей мамы, у Саши, у автора монографии «Эстетика безобразного», у вороны на окне. Что это такое, красота? Кто научил вас смотреть на что-то и полагать, что это вот красиво? В чаду размышлений хочется написать, что красоты не существует, но я страшусь заходить так далеко. Поэтому мне не нравятся установки из серии «все красивые». Что это значит? Все разные. Самая важная мысль, как я думаю, что тело – это всего лишь тело. Биокапсула, как написано в одном из моих последних опусов. Кто сидит внутри - вот что, на мой взгляд, первично. Что делать со своей оболочкой, ублажать шавермой и сладостями (обожаю), тренировать его до умопомрачения, чтобы потом выйти в ринг и схватить ноакут (Серёжа меня убьет), забить всё к чертовой матери портаками, пойти к хирургам и перекроить физиономию под Хемингуэя, а главное как всё это трактовать – решать только этому непостижимому существу внутри. И никому за бортом.
The second day around madly post pictures of ten years ago. Of course, yesterday I too succumbed to the temptation and looked into my albums. A trip to Tallinn, a party at Aga, a summer house, some adventure with small ones ... The pictures contain everything that is possible except me. Ten years ago, I almost did not take pictures. Because she weighed 25 kilograms more than she does now, and hated not to recognize herself and be terrified (I gained weight when I was 20, this period went awry for several years, before that I was rather thin). And here could be a text about how I lost these 25 kg, a shocking collage in the format BEFORE AND AFTER. I really know how to starve, force myself to eat kefir and raw vegetables for weeks - but I’ll probably save it for stories (for example, this story: a well-fed engineer is put in charge of a project for designing air lines in the starving Novy Urengoy, and he needs to lose fifty dollars in a week )
When I found myself pretty skinny, I was fond of sports, thinness was not enough - I wanted to be more hardy. Then I quit smoking, hacked into sports very seriously, and, of course, the thinness passed. When the body asks for carbohydrates after a thirty-kilometer run, more important tasks appear in the world than controlling pieces of bread. Gradually, I scored on the fanatical maintenance of thinness. When I reflect on this, I come to the conclusion that this is just some property of my personality - I always need something else from myself, it becomes boring when the state of affairs does not change for a long time. Of course, as a person who managed to be both very fat and very thin during his life (today I get high because I know how the human body can change beyond recognition, that I lived in different forms, that I changed my mind and felt during these changes a mountain of everything), I am following the development of the controversial topic of body positive. On the one hand, the dissemination of these ideas makes me happy: when I was fat, every day - every day, without exception, everyone around me, from parents to strangers reminded me that something was wrong with me, that I obviously eat too much , plunging into an enormous weight like mine, an oppressive feeling of guilt for each subsequent meal and making me constantly embarrassed of my appearance. The degree of experience was so strong that, perhaps, it influenced the formation of my character, on who I am now. Therefore, the struggle against the beauty standards imposed by our eccentric world, which especially fiercely press women, turning the rest of us into fanatics, certainly makes me happy. On the other hand, when I ask myself the question, why am I once again restricting myself to bread and sweets, because I kind of like sympathizing with body positive, what kind of hypocrisy is this (naturally you can justify myself, that I just want to feel cool and to reach new sports horizons, only all this will be a lie), I can honestly say that I am pleased with my appearance just when I do not exceed the mark 54 on the scales. Probably, to deny that my satisfaction at the same time develops under the yoke of age-old stereotypes about beauty, and I’m unlikely to just overcome it, I won’t. But that is not the point either.
Trying to unravel this unpretentious tangle of internal conflict from bones and fat, I still do not cease to consider the word "beauty" - indecently general. Each one has her own, with Umberto Eco, with my mother, with Sasha, the author of the monograph “Aesthetics of the ugly,” by the crow on the window. What is beauty? Who taught you to look at something and believe that it is beautiful? In a flurry of thoughts, I want to write that beauty does not exist, but I am afraid to go so far. Therefore, I do not like the settings from the series “all beautiful”. What does it mean? All different. The most important thought, as I think the body is just the body. Biocapsule, as written in one of my last opuses. Who sits inside is what, in my opinion, is primary. What to do with your shell, indulge in shawarma and sweets (I love it), train it to insanity, then go out into the ring and grab the noakut (Seryozha will kill me), beat everything to hell with portacos, go to the surgeons and redraw the physiognomy under Hemingway, and the main thing how to interpret all this is to decide only to this incomprehensible creature inside. And nobody overboard.
When I found myself pretty skinny, I was fond of sports, thinness was not enough - I wanted to be more hardy. Then I quit smoking, hacked into sports very seriously, and, of course, the thinness passed. When the body asks for carbohydrates after a thirty-kilometer run, more important tasks appear in the world than controlling pieces of bread. Gradually, I scored on the fanatical maintenance of thinness. When I reflect on this, I come to the conclusion that this is just some property of my personality - I always need something else from myself, it becomes boring when the state of affairs does not change for a long time. Of course, as a person who managed to be both very fat and very thin during his life (today I get high because I know how the human body can change beyond recognition, that I lived in different forms, that I changed my mind and felt during these changes a mountain of everything), I am following the development of the controversial topic of body positive. On the one hand, the dissemination of these ideas makes me happy: when I was fat, every day - every day, without exception, everyone around me, from parents to strangers reminded me that something was wrong with me, that I obviously eat too much , plunging into an enormous weight like mine, an oppressive feeling of guilt for each subsequent meal and making me constantly embarrassed of my appearance. The degree of experience was so strong that, perhaps, it influenced the formation of my character, on who I am now. Therefore, the struggle against the beauty standards imposed by our eccentric world, which especially fiercely press women, turning the rest of us into fanatics, certainly makes me happy. On the other hand, when I ask myself the question, why am I once again restricting myself to bread and sweets, because I kind of like sympathizing with body positive, what kind of hypocrisy is this (naturally you can justify myself, that I just want to feel cool and to reach new sports horizons, only all this will be a lie), I can honestly say that I am pleased with my appearance just when I do not exceed the mark 54 on the scales. Probably, to deny that my satisfaction at the same time develops under the yoke of age-old stereotypes about beauty, and I’m unlikely to just overcome it, I won’t. But that is not the point either.
Trying to unravel this unpretentious tangle of internal conflict from bones and fat, I still do not cease to consider the word "beauty" - indecently general. Each one has her own, with Umberto Eco, with my mother, with Sasha, the author of the monograph “Aesthetics of the ugly,” by the crow on the window. What is beauty? Who taught you to look at something and believe that it is beautiful? In a flurry of thoughts, I want to write that beauty does not exist, but I am afraid to go so far. Therefore, I do not like the settings from the series “all beautiful”. What does it mean? All different. The most important thought, as I think the body is just the body. Biocapsule, as written in one of my last opuses. Who sits inside is what, in my opinion, is primary. What to do with your shell, indulge in shawarma and sweets (I love it), train it to insanity, then go out into the ring and grab the noakut (Seryozha will kill me), beat everything to hell with portacos, go to the surgeons and redraw the physiognomy under Hemingway, and the main thing how to interpret all this is to decide only to this incomprehensible creature inside. And nobody overboard.
У записи 34 лайков,
1 репостов,
1406 просмотров.
1 репостов,
1406 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
>>" title="Екатерина Рыжова <<<"БоНиТтА">>>">
