Когда моя 17-летняя мама впервые увидела в списке участников шахматного турнира общежития Политеха слово «Млынчик» она расхохоталась.
– Что это за кретинская кличка? – спросила она у друзей.
– А это фамилия нашего однокурсника, - ответил кто-то.
Когда моя 17-летняя мама впервые увидела обладателя этой фамилии, она обалдела от того, как клёво он был прикинут. Папин родной Брест находится на границе с Польшей, поэтому папа рубился по западной музыке и имел гардероб шмоток, о которых ленинградские фарцовщики могли только мечтать. Однако из-за бурной жизни в общаге и карьеры в КВН учился папа не очень хорошо, и поначалу мама решила, что он глупец. Папе удалось её разубедить.
Потом были стройотряды, походы, зубодробительные истории которые родители до сих пор взахлеб рассказывают по вечерам на даче, биржа, походы, похороны, бизнес, бесконечный совместный смех, электричество, наконец, мы с Вовиком.
Несколько лет назад, когда мы все еще жили в одной квартире, папа озвучил совершенно безумный вопрос:
– Слушайте, а вы чувствуете себя нашими детьми?
– В смысле? – переспросил Вовик.
– У меня несколько лет уже нет стойкого ощущения, что вы некие наши дети. Мы как будто лучшие друзья, которые все вместе тусуются в общаге.
Абсурдность и непосредственность этого диалога есть парадигма всей нашей семейной бытности, которая стоит, прежде всего, на дружбе, неисчерпаемом интересе друг к другу и отменном юморе, из-за пристрастия к которому папа когда-то сачковал на электромехе. Из-за пристрастия к которому мама в конечном итоге влюбилась, и 37 лет назад, 29 августа, они поженились и поехали вместе в стройотряд.
Для меня семья – это когда мы, неважно где - в самолете, деревне, офисе, на улицах Петербурга, смеёмся все вместе сами над собой!
– Что это за кретинская кличка? – спросила она у друзей.
– А это фамилия нашего однокурсника, - ответил кто-то.
Когда моя 17-летняя мама впервые увидела обладателя этой фамилии, она обалдела от того, как клёво он был прикинут. Папин родной Брест находится на границе с Польшей, поэтому папа рубился по западной музыке и имел гардероб шмоток, о которых ленинградские фарцовщики могли только мечтать. Однако из-за бурной жизни в общаге и карьеры в КВН учился папа не очень хорошо, и поначалу мама решила, что он глупец. Папе удалось её разубедить.
Потом были стройотряды, походы, зубодробительные истории которые родители до сих пор взахлеб рассказывают по вечерам на даче, биржа, походы, похороны, бизнес, бесконечный совместный смех, электричество, наконец, мы с Вовиком.
Несколько лет назад, когда мы все еще жили в одной квартире, папа озвучил совершенно безумный вопрос:
– Слушайте, а вы чувствуете себя нашими детьми?
– В смысле? – переспросил Вовик.
– У меня несколько лет уже нет стойкого ощущения, что вы некие наши дети. Мы как будто лучшие друзья, которые все вместе тусуются в общаге.
Абсурдность и непосредственность этого диалога есть парадигма всей нашей семейной бытности, которая стоит, прежде всего, на дружбе, неисчерпаемом интересе друг к другу и отменном юморе, из-за пристрастия к которому папа когда-то сачковал на электромехе. Из-за пристрастия к которому мама в конечном итоге влюбилась, и 37 лет назад, 29 августа, они поженились и поехали вместе в стройотряд.
Для меня семья – это когда мы, неважно где - в самолете, деревне, офисе, на улицах Петербурга, смеёмся все вместе сами над собой!
When my 17-year-old mother first saw the word "Mlynchik" in the list of participants in the chess tournament of the hostel of the Polytechnic University, she burst out laughing.
- What is this cretin name? She asked friends.
“And this is the name of our classmate,” someone answered.
When my 17-year-old mother first saw the owner of this family name, she was stunned by how cool he was pretending. Dad’s native Brest is located on the border with Poland, so dad chopped off on Western music and had a wardrobe of clothes that Leningrad blackjackers could only dream of. However, due to the hectic life in the hostel and his career at KVN, Dad did not study very well, and at first mother decided that he was a fool. Dad managed to dissuade her.
Then there were construction teams, trips, furious stories that parents still enthusiastically tell in the evenings at the dacha, an exchange, trips, funerals, business, endless laughter together, electricity, and finally, Vovik and I.
A few years ago, when we were still living in the same apartment, Dad voiced a completely crazy question:
- Listen, do you feel like our children?
- In terms of? Asked Vovik.
- For several years I have not had a strong feeling that you are some of our children. We are like best friends who hang out together in a hostel.
The absurdity and spontaneity of this dialogue is the paradigm of our entire family being, which stands, first of all, on friendship, inexhaustible interest in each other and excellent humor, because of the addiction to which dad once dumped on an electric machine. Because of the addiction to which Mom eventually fell in love, and 37 years ago, on August 29, they got married and went together to the construction team.
For me, family is when we, no matter where - in an airplane, in a village, in an office, on the streets of St. Petersburg, laugh together at ourselves!
- What is this cretin name? She asked friends.
“And this is the name of our classmate,” someone answered.
When my 17-year-old mother first saw the owner of this family name, she was stunned by how cool he was pretending. Dad’s native Brest is located on the border with Poland, so dad chopped off on Western music and had a wardrobe of clothes that Leningrad blackjackers could only dream of. However, due to the hectic life in the hostel and his career at KVN, Dad did not study very well, and at first mother decided that he was a fool. Dad managed to dissuade her.
Then there were construction teams, trips, furious stories that parents still enthusiastically tell in the evenings at the dacha, an exchange, trips, funerals, business, endless laughter together, electricity, and finally, Vovik and I.
A few years ago, when we were still living in the same apartment, Dad voiced a completely crazy question:
- Listen, do you feel like our children?
- In terms of? Asked Vovik.
- For several years I have not had a strong feeling that you are some of our children. We are like best friends who hang out together in a hostel.
The absurdity and spontaneity of this dialogue is the paradigm of our entire family being, which stands, first of all, on friendship, inexhaustible interest in each other and excellent humor, because of the addiction to which dad once dumped on an electric machine. Because of the addiction to which Mom eventually fell in love, and 37 years ago, on August 29, they got married and went together to the construction team.
For me, family is when we, no matter where - in an airplane, in a village, in an office, on the streets of St. Petersburg, laugh together at ourselves!
У записи 41 лайков,
0 репостов,
610 просмотров.
0 репостов,
610 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Батурина
