В конце концов интернет это своеобразный монтаж пространства. Если кино это монтаж времени, кино пожирает лишние секунды, минуты, часы, дни - те в которые не происходит действие. То интернет пожирает пространство. Пожирает поля, пожирает ночь, пожирает фонари этой ночи, бесконечные русские дороги, ветки там все эти, ветры, то что видишь из окна поезда обычно, когда кажется что из-за ночи ничего не видишь. У Бунина есть рассказ где муж с женой под новый год лежат в деревенском домике и муж чувствует своей, ну допустим душой, грудью чувствует - снег на много-много километров, на тысячи километров вокруг и ночь.
Пускает в себя это русское расстояние.
Оно не смонтированно еще в один кусок, где ты читаешь новости о том что происходит за много километров от тебя. Оно ощутимо. Оно неизвестно, но стабильно - что может случится с ночью, с дорогой, с огнями.
Оно еще правит там - в начале 20-го века людьми.
Но вот оно ускоряется поездом, потом еще ускоряется самолетом - перематывается. А потом оно вовсе сжимается в ничто интернетом. И нету дорог, снега, ночи, тьмы, фонарей.
Они настолько малы, но они в каждом нашем сообщении, в каждой букве, которую мы шлем через интернет, в кажой фотографии, картинке. Спрятались, сжались типа.
Пускает в себя это русское расстояние.
Оно не смонтированно еще в один кусок, где ты читаешь новости о том что происходит за много километров от тебя. Оно ощутимо. Оно неизвестно, но стабильно - что может случится с ночью, с дорогой, с огнями.
Оно еще правит там - в начале 20-го века людьми.
Но вот оно ускоряется поездом, потом еще ускоряется самолетом - перематывается. А потом оно вовсе сжимается в ничто интернетом. И нету дорог, снега, ночи, тьмы, фонарей.
Они настолько малы, но они в каждом нашем сообщении, в каждой букве, которую мы шлем через интернет, в кажой фотографии, картинке. Спрятались, сжались типа.
In the end, the Internet is a kind of installation of space. If the movie is a montage of time, the movie devours the extra seconds, minutes, hours, days - those in which the action does not occur. That Internet devours space. It devours the fields, devours the night, devours the lanterns of this night, endless Russian roads, there are all these branches, winds, what you see from the train window usually when it seems that you don’t see anything because of the night. Bunin has a story where a husband and wife on New Year's Eve lie in a village house and the husband feels his, well, let’s say soul, feels with his chest - snow for many, many kilometers, thousands of kilometers around and night.
Allows this Russian distance.
It is not mounted in yet another piece, where you read news about what is happening many kilometers from you. It is palpable. It is unknown, but stable - what can happen with the night, with the road, with lights.
It still rules there - at the beginning of the 20th century, people.
But here it is accelerated by train, then still accelerated by plane - it is rewound. And then it is completely compressed into nothing by the Internet. And there are no roads, snow, night, darkness, lights.
They are so small, but they are in each of our messages, in every letter that we send via the Internet, in every photo, picture. Hid, shrank type.
Allows this Russian distance.
It is not mounted in yet another piece, where you read news about what is happening many kilometers from you. It is palpable. It is unknown, but stable - what can happen with the night, with the road, with lights.
It still rules there - at the beginning of the 20th century, people.
But here it is accelerated by train, then still accelerated by plane - it is rewound. And then it is completely compressed into nothing by the Internet. And there are no roads, snow, night, darkness, lights.
They are so small, but they are in each of our messages, in every letter that we send via the Internet, in every photo, picture. Hid, shrank type.
У записи 105 лайков,
17 репостов.
17 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Антоновский
