БОМЖ С ГОВНОМЕТОМ
Сколько я себя помню он всегда был похож на старика. Вампир питающийся энергией молодых, его всегда окружали молодые - прыщавая ли школота, красивые ли первохипстеры, посетители первого Мода в узкачах.
Старик, с лицом не дедушки, но бабушки, конечно, он как вампир манил к себе и что-то высасывал.
И для меня его вампиризм оставался одной из главных загадок влияния контента на аудиторию вообще.
Можно было понять успех глупой попсы, нелепых аншлаговских шутеек, можно было разложить по полочкам зачем люди смотрят сериалы по ТВЦ или читают Дарью Донцову.
Что людям нравится в Никонове? - оставалось для меня загадкой из загадок.
Идиотские стихи, которые даже с трудом можно назвать стихами - так набор слов, а точнее звуков, вместе с ошметками вылетающий из его рта.
Так, как он читал стихи, разговаривал обычно мой сосед Петя, смешав гашиш с бутератом и сползая со стенки возле почтовых ящиков - Слышь ссед бушь бут? - Я проходил мимо и отчетливо слышал в этом петином вопросе очередное стихотворение Никонова.
Ладно в стихах его не было рифм, но даже то отчаянье, тот бунт, за который можно было полюбить его пубертатному сердцу, даже это было вырисовано так вяло и так коряво, будто тебе в насмешку швыряют исписанный по накуре мятый лист, но публика каждый раз с удовольствием терпела такое неуважение.
Музыка? Но ее писал не он, она была прекрасна и без него, ее всегда писали те молодые и красивые, которые вились возле него и из которых старый бомжара вампир и качал свою энергию. Им хотелось крикнуть - вы че пацаны? Вы почему с ним?
Он мне был интересен когда то, потому что у нас была одна среда обитания - старый Мод, до этого Молоко, Грибоедов, Орландина. С тех пор прошло миллионы лет, множество жизней, я слушаю его очередной альбом Реакция - альбом из тех никому не нужных нишевых вещей которые запросто могла бы написать простейшая нейросеть-дебил, дай ей послушать две песни ранних ПТВП и бегло прочитать ленту новостей. Но я слушаю этот альбом, слушаю не более 15 секунд на песню, конечно, более невозможно, и вспоминаю ту загадку.
Как он умудрялся собрать даже те 500 человек, что по меркам старого Мода были внушительной аудиторией?
Вопрос на который я кажется должен ответить, я всегда стремился понять контент и его воздействие на зрителя, и пятно, загадка в этом вопросе конечно не дает мне покоя где-то на задворках сознания.
И вот я отвечаю для себя.
Ключевое слово тут Бомж. Сейчас когда ютуб подарил нам прекрасного во всех смыслах Константина Ступина ( он конечно и мелодичнее, и драйвовее и поэтичнее Никонова ), когда мы можем наблюдать за безумием и шизой певца-пророка Санбоя, да и не только музыкальные бомжи занимают наше сердце, но и покойный Бомж Якут, или бомжеобразный, но прекрасный интинский старец блаженный Грибабас.
Да сейчас очевидно что герой Бомж очень важен для нашей культуры. Блаженный, юродивый, старец.
Никонов во многом предвосхитил это явление бомжей.
Бомж - но петербургский Бомж, нелепо и трогательно пытающийся влезть в черный костюмчик, остановившийся в развитии лет в 14, нахватавшийся чего-то там про Пруста и Ларошфуко, укравший из букинистического пару томов поэзии, томящийся плотью юных дев и проклинающий набитым ошметками еды ртом власть.
Общество потребления любит Бомжей, как напоминание об опасностях свободы, как примеры что даже там - за пределами тюрьмы квартир, супермаркетов и офисов, жизнь вовсе не сахар.
На нее можно посмотреть, можно даже попытаться уловить ее драйв, молодому пубертатному сердцу такое бомжевание даже возможно по душе. Впрочем все поклонники Никонова в конце концов достигали совершеннолетия и уходили в скучный мир безудержного потребления и серых рабочих будней. Им на смену приходили другие. Дети - Они весело тыкали палочками этого полумертвого бомжа, а он открывая рот, рассказывал им что-то про Пруста и Бродского. Так себе все и представляют питерских бомжей. Вот он записал новый альбом и даже в соответствии со временем завел инстаграм, стоит ждать Видеоблог.
Есть в этом мире что-то стабильное.
Сколько я себя помню он всегда был похож на старика. Вампир питающийся энергией молодых, его всегда окружали молодые - прыщавая ли школота, красивые ли первохипстеры, посетители первого Мода в узкачах.
Старик, с лицом не дедушки, но бабушки, конечно, он как вампир манил к себе и что-то высасывал.
И для меня его вампиризм оставался одной из главных загадок влияния контента на аудиторию вообще.
Можно было понять успех глупой попсы, нелепых аншлаговских шутеек, можно было разложить по полочкам зачем люди смотрят сериалы по ТВЦ или читают Дарью Донцову.
Что людям нравится в Никонове? - оставалось для меня загадкой из загадок.
Идиотские стихи, которые даже с трудом можно назвать стихами - так набор слов, а точнее звуков, вместе с ошметками вылетающий из его рта.
Так, как он читал стихи, разговаривал обычно мой сосед Петя, смешав гашиш с бутератом и сползая со стенки возле почтовых ящиков - Слышь ссед бушь бут? - Я проходил мимо и отчетливо слышал в этом петином вопросе очередное стихотворение Никонова.
Ладно в стихах его не было рифм, но даже то отчаянье, тот бунт, за который можно было полюбить его пубертатному сердцу, даже это было вырисовано так вяло и так коряво, будто тебе в насмешку швыряют исписанный по накуре мятый лист, но публика каждый раз с удовольствием терпела такое неуважение.
Музыка? Но ее писал не он, она была прекрасна и без него, ее всегда писали те молодые и красивые, которые вились возле него и из которых старый бомжара вампир и качал свою энергию. Им хотелось крикнуть - вы че пацаны? Вы почему с ним?
Он мне был интересен когда то, потому что у нас была одна среда обитания - старый Мод, до этого Молоко, Грибоедов, Орландина. С тех пор прошло миллионы лет, множество жизней, я слушаю его очередной альбом Реакция - альбом из тех никому не нужных нишевых вещей которые запросто могла бы написать простейшая нейросеть-дебил, дай ей послушать две песни ранних ПТВП и бегло прочитать ленту новостей. Но я слушаю этот альбом, слушаю не более 15 секунд на песню, конечно, более невозможно, и вспоминаю ту загадку.
Как он умудрялся собрать даже те 500 человек, что по меркам старого Мода были внушительной аудиторией?
Вопрос на который я кажется должен ответить, я всегда стремился понять контент и его воздействие на зрителя, и пятно, загадка в этом вопросе конечно не дает мне покоя где-то на задворках сознания.
И вот я отвечаю для себя.
Ключевое слово тут Бомж. Сейчас когда ютуб подарил нам прекрасного во всех смыслах Константина Ступина ( он конечно и мелодичнее, и драйвовее и поэтичнее Никонова ), когда мы можем наблюдать за безумием и шизой певца-пророка Санбоя, да и не только музыкальные бомжи занимают наше сердце, но и покойный Бомж Якут, или бомжеобразный, но прекрасный интинский старец блаженный Грибабас.
Да сейчас очевидно что герой Бомж очень важен для нашей культуры. Блаженный, юродивый, старец.
Никонов во многом предвосхитил это явление бомжей.
Бомж - но петербургский Бомж, нелепо и трогательно пытающийся влезть в черный костюмчик, остановившийся в развитии лет в 14, нахватавшийся чего-то там про Пруста и Ларошфуко, укравший из букинистического пару томов поэзии, томящийся плотью юных дев и проклинающий набитым ошметками еды ртом власть.
Общество потребления любит Бомжей, как напоминание об опасностях свободы, как примеры что даже там - за пределами тюрьмы квартир, супермаркетов и офисов, жизнь вовсе не сахар.
На нее можно посмотреть, можно даже попытаться уловить ее драйв, молодому пубертатному сердцу такое бомжевание даже возможно по душе. Впрочем все поклонники Никонова в конце концов достигали совершеннолетия и уходили в скучный мир безудержного потребления и серых рабочих будней. Им на смену приходили другие. Дети - Они весело тыкали палочками этого полумертвого бомжа, а он открывая рот, рассказывал им что-то про Пруста и Бродского. Так себе все и представляют питерских бомжей. Вот он записал новый альбом и даже в соответствии со временем завел инстаграм, стоит ждать Видеоблог.
Есть в этом мире что-то стабильное.
Homeless man
As I recall myself, he always looked like an old man. A vampire feeding on the energy of young people, he was always surrounded by young people - whether they were pimpled shkolota, whether beautiful first-hipsters, visitors to the first Fashion in narrow knots.
The old man, with the face of not grandfather, but grandmother, of course, he beckoned to him like a vampire and sucked something.
And for me, his vampirism remained one of the main mysteries of the influence of content on the audience in general.
One could understand the success of stupid pop music, ridiculous sold-out jokes, one could sort out why people watch TV shows on TV or read Daria Dontsova.
What do people like in Nikonov? - remained a mystery to me from riddles.
Stupid verses, which even can hardly be called verses - this is a set of words, or rather sounds, flying out of his mouth along with little bits of it.
So, as he read poetry, usually my neighbor Petya talked, mixing cannabis with buterate and crawling from the wall near the mailboxes - Do you hear a bush bush? - I walked by and distinctly heard another poem by Nikonov in this petin’s question.
Okay, there were no rhymes in his poems, but even that despair, that rebellion for which you could love his puberty heart, even this was drawn so languidly and so clumsily, as though a crumpled wrinkled sheet was scribbled at you, but the audience every time gladly endured such disrespect.
Music? But it was not he who wrote it, it was beautiful without him, it was always written by those young and beautiful who curled around him and of whom the old vampire vampire pumped his energy. They wanted to shout - are you guys? Why are you with him?
I was interested in it once, because we had one habitat - the old Maud, before that Milk, Griboedov, Orlandina. Millions of years have passed since then, many lives, I listen to his next album, Reaction - an album of those unneeded niche things that a simple neural network moron could easily write, let her listen to two songs of the early PTVPs and quickly read the news feed. But I listen to this album, I listen to no more than 15 seconds per song, of course, it is no longer possible, and I remember that riddle.
How did he manage to gather even those 500 people that, by the standards of the old Fashion, were an impressive audience?
The question I seem to have to answer, I always tried to understand the content and its effect on the viewer, and the spot, the riddle in this question certainly does not give me rest somewhere in the back of consciousness.
And so I answer for myself.
The key word here is Homeless. Now that YouTube has given us beauty in every sense of the word Konstantin Stupin (he’s certainly more melodic, and more poetic and poetic than Nikonov), when we can watch the madness and schizo of the singer-prophet Sanboy, and not only musical bums occupy our heart, but the deceased Homeless Yakut, or a homeless, but beautiful Intino old man, Blessed Gribabas.
Yes, it’s now obvious that the hero Homeless is very important for our culture. Blessed, holy fool, old man.
Nikonov largely anticipated this phenomenon of homeless people.
Homeless - but the St. Petersburg Homeless, absurdly and touchingly trying to get into a black suit, which stopped developing at the age of 14, grabbed something there about Proust and Laroshfuko, stole a second-hand book of poetry volumes, languishing in the flesh of young maidens and cursing the power stuffed with scraps of food by the mouth .
The consumer society loves the Homeless, as a reminder of the dangers of freedom, as examples that even there - outside the prison of apartments, supermarkets and offices, life is not sugar at all.
You can look at her, you can even try to catch her drive, a young puberty heart can even enjoy such a bum. However, all the fans of Nikonov eventually came of age and went into the boring world of rampant consumption and gray workdays. They were replaced by others. Children - They cheerfully poked the sticks of this half-dead homeless man, and when he opened his mouth, he told them something about Proust and Brodsky. So-so, and all represent St. Petersburg homeless. So he recorded a new album and even in accordance with the time started an Instagram, it’s worth waiting for Videoblog.
There is something stable in this world.
As I recall myself, he always looked like an old man. A vampire feeding on the energy of young people, he was always surrounded by young people - whether they were pimpled shkolota, whether beautiful first-hipsters, visitors to the first Fashion in narrow knots.
The old man, with the face of not grandfather, but grandmother, of course, he beckoned to him like a vampire and sucked something.
And for me, his vampirism remained one of the main mysteries of the influence of content on the audience in general.
One could understand the success of stupid pop music, ridiculous sold-out jokes, one could sort out why people watch TV shows on TV or read Daria Dontsova.
What do people like in Nikonov? - remained a mystery to me from riddles.
Stupid verses, which even can hardly be called verses - this is a set of words, or rather sounds, flying out of his mouth along with little bits of it.
So, as he read poetry, usually my neighbor Petya talked, mixing cannabis with buterate and crawling from the wall near the mailboxes - Do you hear a bush bush? - I walked by and distinctly heard another poem by Nikonov in this petin’s question.
Okay, there were no rhymes in his poems, but even that despair, that rebellion for which you could love his puberty heart, even this was drawn so languidly and so clumsily, as though a crumpled wrinkled sheet was scribbled at you, but the audience every time gladly endured such disrespect.
Music? But it was not he who wrote it, it was beautiful without him, it was always written by those young and beautiful who curled around him and of whom the old vampire vampire pumped his energy. They wanted to shout - are you guys? Why are you with him?
I was interested in it once, because we had one habitat - the old Maud, before that Milk, Griboedov, Orlandina. Millions of years have passed since then, many lives, I listen to his next album, Reaction - an album of those unneeded niche things that a simple neural network moron could easily write, let her listen to two songs of the early PTVPs and quickly read the news feed. But I listen to this album, I listen to no more than 15 seconds per song, of course, it is no longer possible, and I remember that riddle.
How did he manage to gather even those 500 people that, by the standards of the old Fashion, were an impressive audience?
The question I seem to have to answer, I always tried to understand the content and its effect on the viewer, and the spot, the riddle in this question certainly does not give me rest somewhere in the back of consciousness.
And so I answer for myself.
The key word here is Homeless. Now that YouTube has given us beauty in every sense of the word Konstantin Stupin (he’s certainly more melodic, and more poetic and poetic than Nikonov), when we can watch the madness and schizo of the singer-prophet Sanboy, and not only musical bums occupy our heart, but the deceased Homeless Yakut, or a homeless, but beautiful Intino old man, Blessed Gribabas.
Yes, it’s now obvious that the hero Homeless is very important for our culture. Blessed, holy fool, old man.
Nikonov largely anticipated this phenomenon of homeless people.
Homeless - but the St. Petersburg Homeless, absurdly and touchingly trying to get into a black suit, which stopped developing at the age of 14, grabbed something there about Proust and Laroshfuko, stole a second-hand book of poetry volumes, languishing in the flesh of young maidens and cursing the power stuffed with scraps of food by the mouth .
The consumer society loves the Homeless, as a reminder of the dangers of freedom, as examples that even there - outside the prison of apartments, supermarkets and offices, life is not sugar at all.
You can look at her, you can even try to catch her drive, a young puberty heart can even enjoy such a bum. However, all the fans of Nikonov eventually came of age and went into the boring world of rampant consumption and gray workdays. They were replaced by others. Children - They cheerfully poked the sticks of this half-dead homeless man, and when he opened his mouth, he told them something about Proust and Brodsky. So-so, and all represent St. Petersburg homeless. So he recorded a new album and even in accordance with the time started an Instagram, it’s worth waiting for Videoblog.
There is something stable in this world.
У записи 73 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Антоновский
