Все кончится. Будет грандиозный праздник.
На пустом Уэмбли будут гореть свечи.
Сцена будет стилизована под Live Aid и вообще весь концерт, происходящий на многих, пустых пока, стадионах мира, будет отсылать к этому событию 35-летней давности. Вместо Live Aid будет написано Goodbye Covid.
Вместо Фредди Меркьюри на сцену выйдет Рэми Малек, два года назад он уже проделывал этот трюк в фильме, названном по одноименной песне, которую он вот-вот запоет.
Когда он выскочит на сцену, к роялю с двумя стаканами (Пепси- и Кока-колы (символизируют примирение в посткарантинном мире)), когда начнет первые фортепианные аккорды, свечи (горящие в память о всех погибших от эпидемии) сменятся на голограммы зрителей.
Каждый, кто смотрит концерт из дома, может загрузить свое изображение или даже включить веб-камеру. Технологии позволяют разместить на стадионе виртуальное изображение каждого зрителя.
Многие плачут онлайн, и плачут их аватары. Реальные слезы превращаются в цифровые.
Актер тянет – Мама, я только что убил человека…
Звучит страшно. Сколько людей чувствуют сейчас себя повинными в том, что невольно заразили, помогли распространить, убили.
Организаторы долго думали, стоит ли начинать концерт именно так. Этично ли исполнять песню с такими словами?
Но все-таки решились.
Можно переключать камеры и смотреть на центры городов, еще вчера закутанных в карантин. Тут хозяева кафе и магазинов символически открывают свои двери и перерезают оградительные ленты, отбрасывая их на улицы, где их подхватывают воздушные пушки и начинают гонять по воздуху, как карнавальную мишуру.
Световые шоу на дорогах и домах изображают привычную жизнь мегаполиса. Силуэты толпы, пестрые фары пробок, огни открытых баров и ресторанов.
Малек заканчивает с лирической частью и вскакивает из-за рояля.
Его подмышки, конечно, стилизованно волосаты, белая футболка стягивает субтильное тело, он издевательски танцует с микрофоном как с тростью под первые аккорды Радио Гаги.
Виртуальные и реальные слезы высыхают. Голограммы зрителей начинают танцевать, повторяя движения за своими реальными телами, так привыкшими за это время танцевать в самоизоляции.
Концерт смотрят несколько миллиардов человек.
Несколько миллиардов человек, прошедших отрицание, злость, торг, депрессию и принятие. И теперь находящихся на шестой стадии.
На стадии – Радио Гаги.
Все хлопают и вскидывают руки.
Где-то в середине этого длинного концерта на заполненных голограммами Лужниках Литл Биг будут петь Коня Любэ, как когда-то в Голубом Урганте.
Иностранные зрители решат, что это главная русская песня.
Виртуальный Путин будет улыбаться и в такт качать головой.
К Ильичу в какой-то момент присоединится Расторгуев.
Осень, как в Австралии, обернется вдруг весной.
В небо очищенного мира полетит Олимпийский Мишка.
На пустом Уэмбли будут гореть свечи.
Сцена будет стилизована под Live Aid и вообще весь концерт, происходящий на многих, пустых пока, стадионах мира, будет отсылать к этому событию 35-летней давности. Вместо Live Aid будет написано Goodbye Covid.
Вместо Фредди Меркьюри на сцену выйдет Рэми Малек, два года назад он уже проделывал этот трюк в фильме, названном по одноименной песне, которую он вот-вот запоет.
Когда он выскочит на сцену, к роялю с двумя стаканами (Пепси- и Кока-колы (символизируют примирение в посткарантинном мире)), когда начнет первые фортепианные аккорды, свечи (горящие в память о всех погибших от эпидемии) сменятся на голограммы зрителей.
Каждый, кто смотрит концерт из дома, может загрузить свое изображение или даже включить веб-камеру. Технологии позволяют разместить на стадионе виртуальное изображение каждого зрителя.
Многие плачут онлайн, и плачут их аватары. Реальные слезы превращаются в цифровые.
Актер тянет – Мама, я только что убил человека…
Звучит страшно. Сколько людей чувствуют сейчас себя повинными в том, что невольно заразили, помогли распространить, убили.
Организаторы долго думали, стоит ли начинать концерт именно так. Этично ли исполнять песню с такими словами?
Но все-таки решились.
Можно переключать камеры и смотреть на центры городов, еще вчера закутанных в карантин. Тут хозяева кафе и магазинов символически открывают свои двери и перерезают оградительные ленты, отбрасывая их на улицы, где их подхватывают воздушные пушки и начинают гонять по воздуху, как карнавальную мишуру.
Световые шоу на дорогах и домах изображают привычную жизнь мегаполиса. Силуэты толпы, пестрые фары пробок, огни открытых баров и ресторанов.
Малек заканчивает с лирической частью и вскакивает из-за рояля.
Его подмышки, конечно, стилизованно волосаты, белая футболка стягивает субтильное тело, он издевательски танцует с микрофоном как с тростью под первые аккорды Радио Гаги.
Виртуальные и реальные слезы высыхают. Голограммы зрителей начинают танцевать, повторяя движения за своими реальными телами, так привыкшими за это время танцевать в самоизоляции.
Концерт смотрят несколько миллиардов человек.
Несколько миллиардов человек, прошедших отрицание, злость, торг, депрессию и принятие. И теперь находящихся на шестой стадии.
На стадии – Радио Гаги.
Все хлопают и вскидывают руки.
Где-то в середине этого длинного концерта на заполненных голограммами Лужниках Литл Биг будут петь Коня Любэ, как когда-то в Голубом Урганте.
Иностранные зрители решат, что это главная русская песня.
Виртуальный Путин будет улыбаться и в такт качать головой.
К Ильичу в какой-то момент присоединится Расторгуев.
Осень, как в Австралии, обернется вдруг весной.
В небо очищенного мира полетит Олимпийский Мишка.
It will all end. It will be a great holiday.
On empty Wembley candles will burn.
The stage will be stylized as Live Aid and, in general, the entire concert taking place at many, so far empty stadiums in the world, will refer to this event 35 years ago. Instead of Live Aid, Goodbye Covid will be written.
Instead of Freddie Mercury, Rami Malek will appear on the scene, two years ago he already did this trick in the film, named after the song of the same name, which he was about to sing.
When he jumps onto the stage, to the piano with two glasses (Pepsi and Coca-Cola (symbolizing reconciliation in the post-quarantine world)), when he starts the first piano chords, the candles (burning in memory of all those who died from the epidemic) will be replaced by holograms of the audience.
Everyone who watches a concert from home can upload their image or even turn on a webcam. Technologies allow you to place a virtual image of each spectator at the stadium.
Many cry online, and their avatars cry. Real tears turn into digital.
The actor pulls - Mom, I just killed a man ...
That sounds scary. How many people now feel guilty of being involuntarily infected, helped spread, killed.
The organizers thought for a long time whether to start the concert in this way. Is it ethical to perform a song with such words?
But still they decided.
You can switch cameras and look at the centers of cities that were quarantined yesterday. Here, the owners of cafes and shops symbolically open their doors and cut off the protective tapes, throwing them into the streets, where they are picked up by air guns and begin to drive through the air like carnival tinsel.
Light shows on roads and houses depict the familiar life of a metropolis. Silhouettes of crowds, colorful traffic lights, lights of open bars and restaurants.
Malek finishes with the lyric part and jumps up from behind the piano.
His armpits, of course, are stylistically hairy, a white T-shirt tightens his slender body, he mockingly dances with a microphone as with a cane under the first chords of Radio Gaga.
Virtual and real tears dry. Holograms of the audience begin to dance, repeating the movements behind their real bodies, which are so used to dancing in self-isolation during this time.
The concert is watched by several billion people.
Several billion people have gone through denial, anger, bargaining, depression and acceptance. And now they are in the sixth stage.
At the stage - Radio Gaga.
Everyone claps and throws up their hands.
Somewhere in the middle of this long concert at the Little Big Luzhniki filled with holograms, Konya Lyube will sing, as once in Blue Urgant.
Foreign viewers will decide that this is the main Russian song.
Virtual Putin will smile and shake his head to the beat.
Ilyich at some point will join Rastorguev.
Autumn, like in Australia, will suddenly turn into spring.
An Olympic Bear will fly into the sky of a purified world.
On empty Wembley candles will burn.
The stage will be stylized as Live Aid and, in general, the entire concert taking place at many, so far empty stadiums in the world, will refer to this event 35 years ago. Instead of Live Aid, Goodbye Covid will be written.
Instead of Freddie Mercury, Rami Malek will appear on the scene, two years ago he already did this trick in the film, named after the song of the same name, which he was about to sing.
When he jumps onto the stage, to the piano with two glasses (Pepsi and Coca-Cola (symbolizing reconciliation in the post-quarantine world)), when he starts the first piano chords, the candles (burning in memory of all those who died from the epidemic) will be replaced by holograms of the audience.
Everyone who watches a concert from home can upload their image or even turn on a webcam. Technologies allow you to place a virtual image of each spectator at the stadium.
Many cry online, and their avatars cry. Real tears turn into digital.
The actor pulls - Mom, I just killed a man ...
That sounds scary. How many people now feel guilty of being involuntarily infected, helped spread, killed.
The organizers thought for a long time whether to start the concert in this way. Is it ethical to perform a song with such words?
But still they decided.
You can switch cameras and look at the centers of cities that were quarantined yesterday. Here, the owners of cafes and shops symbolically open their doors and cut off the protective tapes, throwing them into the streets, where they are picked up by air guns and begin to drive through the air like carnival tinsel.
Light shows on roads and houses depict the familiar life of a metropolis. Silhouettes of crowds, colorful traffic lights, lights of open bars and restaurants.
Malek finishes with the lyric part and jumps up from behind the piano.
His armpits, of course, are stylistically hairy, a white T-shirt tightens his slender body, he mockingly dances with a microphone as with a cane under the first chords of Radio Gaga.
Virtual and real tears dry. Holograms of the audience begin to dance, repeating the movements behind their real bodies, which are so used to dancing in self-isolation during this time.
The concert is watched by several billion people.
Several billion people have gone through denial, anger, bargaining, depression and acceptance. And now they are in the sixth stage.
At the stage - Radio Gaga.
Everyone claps and throws up their hands.
Somewhere in the middle of this long concert at the Little Big Luzhniki filled with holograms, Konya Lyube will sing, as once in Blue Urgant.
Foreign viewers will decide that this is the main Russian song.
Virtual Putin will smile and shake his head to the beat.
Ilyich at some point will join Rastorguev.
Autumn, like in Australia, will suddenly turn into spring.
An Olympic Bear will fly into the sky of a purified world.
У записи 162 лайков,
12 репостов,
4022 просмотров.
12 репостов,
4022 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Антоновский
