Выборы прошли спокойно. В воскресенье, в восемь часов утра, на площади была установлена деревянная урна под охраной шести солдат. Голосование было совершенно свободным, в чем Аурелиано мог убедиться сам — почти весь день он простоял рядом с тестем, следя, чтобы никто не проголосовал больше одного раза.
В четыре часа дня барабанная дробь возвестила о конце голосования, и дон Аполинар Москоте опечатал урну ярлыком со своей подписью. Вечером, сидя за партией в домино с Аурелиано, он приказал сержанту сорвать ярлык и подсчитать голоса. Розовых бумажек было почти столько же, сколько голубых, но сержант оставил только десять розовых и пополнил недостачу голубыми. Потом урну опечатали новым ярлыком, а на следующий день чуть свет отвезли в главный город провинции.
«Либералы начнут войну», — сказал Аурелиано. Дон Аполинар даже не поднял взгляда от своих фишек. «Если ты думаешь, что из-за подмены бюллетеней, то нет, — возразил он. -- Ведь немного розовых в урне осталось, чтобы они не смогли жаловаться». Аурелиано уяснил себе все невыгоды положения оппозиции. «Если бы я бы либералом, — заметил он, — я бы начал войну из-за этой истории с бумажками». Тесть поглядел на него поверх очков. – Ай, Аурелиано, – сказал он, – если бы ты был либералом, ты бы не увидел, как меняют бумажки, будь ты хоть сто раз моим зятем.
Возмущение в городе вызвали не результаты выборов, а отказ солдат вернуть отобранные ножи и охотничьи ружья. Женщины попросили Аурелиано добиться через тестя возвращения хотя бы кухонных ножей. Дон Аполинар Москоте объяснил ему под большим секретом, что солдаты увезли конфискованное оружие как вещественное доказательство подготовки либералов к войне. Цинизм этого заявления встревожил Аурелиано. Он промолчал, но когда однажды вечером Геринельдо Маркес и Магнифико Висбаль, обсуждая в кругу друзей историю с кухонными ножами, спросили, кто он, либерал, или консерватор, Аурелиано не колебался ни минуты.
– Если обязательно надо быть кем-то, то я лучше буду либералом, потому что консерваторы мошенники.
В четыре часа дня барабанная дробь возвестила о конце голосования, и дон Аполинар Москоте опечатал урну ярлыком со своей подписью. Вечером, сидя за партией в домино с Аурелиано, он приказал сержанту сорвать ярлык и подсчитать голоса. Розовых бумажек было почти столько же, сколько голубых, но сержант оставил только десять розовых и пополнил недостачу голубыми. Потом урну опечатали новым ярлыком, а на следующий день чуть свет отвезли в главный город провинции.
«Либералы начнут войну», — сказал Аурелиано. Дон Аполинар даже не поднял взгляда от своих фишек. «Если ты думаешь, что из-за подмены бюллетеней, то нет, — возразил он. -- Ведь немного розовых в урне осталось, чтобы они не смогли жаловаться». Аурелиано уяснил себе все невыгоды положения оппозиции. «Если бы я бы либералом, — заметил он, — я бы начал войну из-за этой истории с бумажками». Тесть поглядел на него поверх очков. – Ай, Аурелиано, – сказал он, – если бы ты был либералом, ты бы не увидел, как меняют бумажки, будь ты хоть сто раз моим зятем.
Возмущение в городе вызвали не результаты выборов, а отказ солдат вернуть отобранные ножи и охотничьи ружья. Женщины попросили Аурелиано добиться через тестя возвращения хотя бы кухонных ножей. Дон Аполинар Москоте объяснил ему под большим секретом, что солдаты увезли конфискованное оружие как вещественное доказательство подготовки либералов к войне. Цинизм этого заявления встревожил Аурелиано. Он промолчал, но когда однажды вечером Геринельдо Маркес и Магнифико Висбаль, обсуждая в кругу друзей историю с кухонными ножами, спросили, кто он, либерал, или консерватор, Аурелиано не колебался ни минуты.
– Если обязательно надо быть кем-то, то я лучше буду либералом, потому что консерваторы мошенники.
The elections were calm. On Sunday, at eight in the morning, a wooden urn was set up in the square under the protection of six soldiers. Voting was completely free, as Aureliano could see for himself - almost all day he stood next to his father-in-law, making sure no one voted more than once.
At four o'clock in the afternoon, the drum roll announced the end of the vote, and don Apolinar Moscote sealed the ballot box with a label with his signature. In the evening, sitting at a party in a domino with Aureliano, he ordered the sergeant to tear off the label and count the votes. There were almost as many pink papers as blue ones, but the sergeant left only ten pink ones and filled up the shortage with blue ones. Then the ballot box was sealed with a new label, and the next day they brought a little light to the main city of the province.
“The liberals will start the war,” Aureliano said. Don Apolinar did not even look up from his chips. “If you think that because of the substitution of ballots, then no,” he objected. “After all, a little pink in the urn was left so that they could not complain.” Aureliano realized all the disadvantages of the position of the opposition. “If I were a liberal,” he remarked, “I would start a war over this paper story.” Father-in-law looked at him over his glasses. “Ah, Aureliano,” he said, “if you were a liberal, you would not have seen the papers change if you were my son-in-law at least a hundred times.”
The outrage in the city was not caused by the election results, but by the soldiers ’refusal to return the selected knives and hunting rifles. The women asked Aureliano to get at least the kitchen knives through their father-in-law. Don Apolinar Moskote explained to him in great secret that the soldiers had taken away the confiscated weapons as material evidence of the liberals' preparation for war. The cynicism of this statement alarmed Aureliano. He said nothing, but when one evening Gerineldo Marquez and Magnifico Visbal, discussing the story of kitchen knives with friends, asked who he, a liberal, or a conservative, Aureliano did not hesitate for a minute.
- If you definitely need to be someone, then I’d better be a liberal, because conservatives are scammers.
At four o'clock in the afternoon, the drum roll announced the end of the vote, and don Apolinar Moscote sealed the ballot box with a label with his signature. In the evening, sitting at a party in a domino with Aureliano, he ordered the sergeant to tear off the label and count the votes. There were almost as many pink papers as blue ones, but the sergeant left only ten pink ones and filled up the shortage with blue ones. Then the ballot box was sealed with a new label, and the next day they brought a little light to the main city of the province.
“The liberals will start the war,” Aureliano said. Don Apolinar did not even look up from his chips. “If you think that because of the substitution of ballots, then no,” he objected. “After all, a little pink in the urn was left so that they could not complain.” Aureliano realized all the disadvantages of the position of the opposition. “If I were a liberal,” he remarked, “I would start a war over this paper story.” Father-in-law looked at him over his glasses. “Ah, Aureliano,” he said, “if you were a liberal, you would not have seen the papers change if you were my son-in-law at least a hundred times.”
The outrage in the city was not caused by the election results, but by the soldiers ’refusal to return the selected knives and hunting rifles. The women asked Aureliano to get at least the kitchen knives through their father-in-law. Don Apolinar Moskote explained to him in great secret that the soldiers had taken away the confiscated weapons as material evidence of the liberals' preparation for war. The cynicism of this statement alarmed Aureliano. He said nothing, but when one evening Gerineldo Marquez and Magnifico Visbal, discussing the story of kitchen knives with friends, asked who he, a liberal, or a conservative, Aureliano did not hesitate for a minute.
- If you definitely need to be someone, then I’d better be a liberal, because conservatives are scammers.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Шендерович
