Аэростат, 22 октября 2006 г.
Силы природы бросают мне вызов. Я стою на одиноком утесе, полночный ураган развевает мои волосы, и летучие мыши вместе с какими-то клочьями водорослей путаются у меня в бороде. Гром и молния потрясают все окрест, а бушующий океан внизу делает все, что полагается делать бушующему океану.
И силы природы говорят мне: "Жалкий смертный! Это ты осмеливаешься делать передачу про Дэвида Боуи?" Но я не отвечаю, нет, я не снисхожу до ответа, а лишь презрительно хохочу! И шторм отступает.
И лишь тогда я говорю: "Да! Вы не ослышались, силы природы. Именно - про Дэвида Боуи!"
В седой древности, где-то в последней трети XX-го столетия, критики выбивались из сил, пытаясь дискредитировать человека с разными глазами, вызвавшего такую бурю в мире музыки. Лезли из кожи вон, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах - да вот только он сам опережал их всех на световые годы, первый признаваясь сам во всех этих грехах и оставляя их с носом. И, наконец, они придумали в чем еще его обвинить. И закричали, зашумели - музыка Боуи лишена всяких эмоций! Негоже вам ее слушать.
И лишь один умный сказал: "Неправда, что музыка Боуи не эмоциональна - она полна эмоций, просто эти эмоции не имеют никакого отношения к людям".
Но господ журналистов тоже можно понять. Действительно, как простому критику обнять умом фантастичекие извивы карьеры господина Боуи. Из юных рокеров он подается в мимы; из мимов идет в буддийский монастырь, но выйдя оттуда начинает петь песни про астронавта по имени Майор Том, который отказывается вернуться на землю.
Он позирует для обложек в специально сшитом для него мужском платье, он шокирует и дразнит.
Не успевают господа журналисты это переварить, как Боуи уже надевает на себя маску Зигги Звездная Пыль, космического пришельца, ставшего земной суперзвездой во главе рок-группы "Пауки С Марса", которые из ревности его же и убивают; эта ипостась на самом деле делает его суперзвездой, но в самом разгаре славы он убивает своего героя, переезжает в Америку и начинает петь "белый пластиковый соул", немедленно став героем чернокожей Америки.
Однако ему и этого мало, он объявляет себя "худым белым герцогом", на черно-белой брехтовской сцене - и вдруг бросает все это и уезжает с Игги Попом в Западный Берлин, где они снимают дешевой жилье над какой-то турецкой лавкой и два года пишут песни и шляются по разрушенным войной кабаре.
Вернувшись же из Берлина, вдруг записывает с отцом электронного авангарда Брайяном Ино трилогию ни на что не похожих песен... И так далее, далее, далее, всегда опережая жизнь. Ну как тут бедному журналисту не сойти с ума...
И, подливая масла в огонь, сам Боуи предсказывает свою жизнь в ранней песне "Перемены".
Неудивительно, что влияние Дэвида на весь мир трудно измерить. Целые поколения относятся к нему с религиозным трепетом и считают главной персоной в музыке.
И даже в нашей глухой сторонке в те далекие годы заговорили о нем, как о каком-то новом феномене. И, наконец, друг достал пластинку и торжественно пригласил меня на прослушивание. Надо сказать, первые песни особо на меня не подействовали. Пока не зазвучала вот эта, конечно же - о пришельце из космоса, который, зная, что взрослые никогда его не примут, по радио передает для детей фантастическую музыку с орбиты и - по секрету от родителей - вступает с ними в контакт.
И мое сердце дрогнуло.
Помните ли вы парня, который был
В одной из ранних песен? До меня дошли слухи
Из центра управления полетом, о, нет, не говорите мне, что это правда!
Пришло сообщение с орбиты:
"Я счастлив и вам того желаю!".
Любви нужна любовь;
И следом - чудовищные подробности.
Вопль пустоты убивает меня.
Синтезированные карточки японских девочек.
У меня нет ни денег, ни волос.
И эта планета - сияет, сияет, сияет.
Пепел к пеплу, кайф к кайфу.
Мы знаем, что Майор Том на игле.
Его тащит в самом высоком небе.
И ему хреново.
Каждый раз я говорю себе:
"Сегодня буду чистым".
Но маленькие зеленые колеса преследуют меня, о Боже, опять!
Я застрял с важным другом,
Я счастлив, и вам того желаю. И вспышка света!
Я никогда не делал ничего хорошего,
Я никогда не делал ничего плохого,
Я никогда ничего не делал просто так.
Мне нужен топор, чтобы пробить лед.
Я хочу сойти прямо сейчас!
Мама говорила мне - Если хочешь чего-то достичь,
Никогда не свяывайся с Майором Томом!
В классике русской литературы, романе "Митьки", породившем бессчетное количество подражателей (и даже людей, всерьез утверждающих, что вот они-то и послужили реальными прототипами реалистически выписанных героев Шинкаревского эпоса, сравнимого разве что с "Мертвыми Душами" и "Анной Карениной"); так вот, главным антагонистом фантастических митьков служит вполне реальная фигура Дэвида Боуи.
Но всмотритесь внимательнее в этот гениальный прием писателя. И вы увидите, что Дэвид Боуи на самом деле является своеобразным alter ego митьков, их духовным лидером. Как это часто бывает в русской душе, будучи не в силах признаться в любви, человек всячески очерняет предмет своей страсти; но - ах! Какая глубина чувства стоит за этим отрицанием!
Недаром близкие к источнику люди подтверждают, что во втором, вослед Гоголю сожженном и навеки утерянном для нас втором томе романа, писатель якобы сталкивает героев лицом к лицу. Но страшно даже подумать, что могло бы при этом произойти...
Нет, митьки и Дэвид Боуи навсегда должны остаться на разных полюсах мира, и только вдумчивый читатель может представить себе: Спит митек и ему снится - он выходит в безупречном смокинге на залитую огнями сцену и под бешеный рев публики запевает...
История не донесла до нас, действительно ли Боуи заказывал из далекой России каждый новый рукописный выпуск очередной части Митьков, действительно ли он выступал под большим портретом Дмитрия Шагина, или это всего лишь досужие слухи. Но вслушайтесь, вслушайтесь в эту оду, полную страсти и печали, и спросите себя - откуда? кому? Это Боуи-то бесчувственен? Хм...
Холодное пламя,
У тебя есть все, кроме холодного пламени,
Ты будешь моим ребенком, дитя любви и мира,
Я встану рядом с тобой;
Ты так устал; это небо заставляет тебя
Чувствовать себя использованным,
Это фокус, чтобы ты видел больше,
Это может разбить твое сердце.
Навсегда оставшиеся в памяти
Старые кинофильмы - это все, что мне надо
Чтобы спеть песню про то, как я любил
Прекраснейшую из звезд.
Когда-то его называли "самим красивым человеком на Земле" и "созданием из другого мира". Он, не колеблясь, отбрасывал все, за что его любили, и шел дальше. И продолжает делать это и по сей день.
"Для меня самое важное - это всегда идти по новым и артистически возбуждающим меня путям. Я хочу быть способен постоянно удивлять самого себя как артиста. Мне кажется, если этот элемент отсутствует, то все рассыпается, и впадаешь в регулярность концепции. А от этого легко превратиться в овощ. Лично я должен всегда встряхивать себя музыкально, чтобы снова выяснить - что же изначально привлекло меня к музыке".
Ураган прекратился. Я тихонько сижу на своем утесе. Стихли гром и молнии, в ласковом море отражается лунная дорожка.
Мой рассказ подошел к концу, хотя я не рассказал вам и десятой доли того, что знаю. Более тридцати лет музыка Боуи сопровождает меня в пути; иногда я на долгие годы забываю о нем - и тем радостнее бывает возвращение. И те, кто обвиняли Дэвида в бесчувственности, давно вышли на пенсию; он же продолжает писать, придумывать что-то, идти в другую сторону и не чувствует себя зависимым от мнения публики. Он делает это для себя. А песни его продолжают пробуждать чувства, о которых, пожалуй, не каждый и знает. Но знающий - остановится и скажет "Спасибо"!
Спасибо, Дэвид!
Силы природы бросают мне вызов. Я стою на одиноком утесе, полночный ураган развевает мои волосы, и летучие мыши вместе с какими-то клочьями водорослей путаются у меня в бороде. Гром и молния потрясают все окрест, а бушующий океан внизу делает все, что полагается делать бушующему океану.
И силы природы говорят мне: "Жалкий смертный! Это ты осмеливаешься делать передачу про Дэвида Боуи?" Но я не отвечаю, нет, я не снисхожу до ответа, а лишь презрительно хохочу! И шторм отступает.
И лишь тогда я говорю: "Да! Вы не ослышались, силы природы. Именно - про Дэвида Боуи!"
В седой древности, где-то в последней трети XX-го столетия, критики выбивались из сил, пытаясь дискредитировать человека с разными глазами, вызвавшего такую бурю в мире музыки. Лезли из кожи вон, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах - да вот только он сам опережал их всех на световые годы, первый признаваясь сам во всех этих грехах и оставляя их с носом. И, наконец, они придумали в чем еще его обвинить. И закричали, зашумели - музыка Боуи лишена всяких эмоций! Негоже вам ее слушать.
И лишь один умный сказал: "Неправда, что музыка Боуи не эмоциональна - она полна эмоций, просто эти эмоции не имеют никакого отношения к людям".
Но господ журналистов тоже можно понять. Действительно, как простому критику обнять умом фантастичекие извивы карьеры господина Боуи. Из юных рокеров он подается в мимы; из мимов идет в буддийский монастырь, но выйдя оттуда начинает петь песни про астронавта по имени Майор Том, который отказывается вернуться на землю.
Он позирует для обложек в специально сшитом для него мужском платье, он шокирует и дразнит.
Не успевают господа журналисты это переварить, как Боуи уже надевает на себя маску Зигги Звездная Пыль, космического пришельца, ставшего земной суперзвездой во главе рок-группы "Пауки С Марса", которые из ревности его же и убивают; эта ипостась на самом деле делает его суперзвездой, но в самом разгаре славы он убивает своего героя, переезжает в Америку и начинает петь "белый пластиковый соул", немедленно став героем чернокожей Америки.
Однако ему и этого мало, он объявляет себя "худым белым герцогом", на черно-белой брехтовской сцене - и вдруг бросает все это и уезжает с Игги Попом в Западный Берлин, где они снимают дешевой жилье над какой-то турецкой лавкой и два года пишут песни и шляются по разрушенным войной кабаре.
Вернувшись же из Берлина, вдруг записывает с отцом электронного авангарда Брайяном Ино трилогию ни на что не похожих песен... И так далее, далее, далее, всегда опережая жизнь. Ну как тут бедному журналисту не сойти с ума...
И, подливая масла в огонь, сам Боуи предсказывает свою жизнь в ранней песне "Перемены".
Неудивительно, что влияние Дэвида на весь мир трудно измерить. Целые поколения относятся к нему с религиозным трепетом и считают главной персоной в музыке.
И даже в нашей глухой сторонке в те далекие годы заговорили о нем, как о каком-то новом феномене. И, наконец, друг достал пластинку и торжественно пригласил меня на прослушивание. Надо сказать, первые песни особо на меня не подействовали. Пока не зазвучала вот эта, конечно же - о пришельце из космоса, который, зная, что взрослые никогда его не примут, по радио передает для детей фантастическую музыку с орбиты и - по секрету от родителей - вступает с ними в контакт.
И мое сердце дрогнуло.
Помните ли вы парня, который был
В одной из ранних песен? До меня дошли слухи
Из центра управления полетом, о, нет, не говорите мне, что это правда!
Пришло сообщение с орбиты:
"Я счастлив и вам того желаю!".
Любви нужна любовь;
И следом - чудовищные подробности.
Вопль пустоты убивает меня.
Синтезированные карточки японских девочек.
У меня нет ни денег, ни волос.
И эта планета - сияет, сияет, сияет.
Пепел к пеплу, кайф к кайфу.
Мы знаем, что Майор Том на игле.
Его тащит в самом высоком небе.
И ему хреново.
Каждый раз я говорю себе:
"Сегодня буду чистым".
Но маленькие зеленые колеса преследуют меня, о Боже, опять!
Я застрял с важным другом,
Я счастлив, и вам того желаю. И вспышка света!
Я никогда не делал ничего хорошего,
Я никогда не делал ничего плохого,
Я никогда ничего не делал просто так.
Мне нужен топор, чтобы пробить лед.
Я хочу сойти прямо сейчас!
Мама говорила мне - Если хочешь чего-то достичь,
Никогда не свяывайся с Майором Томом!
В классике русской литературы, романе "Митьки", породившем бессчетное количество подражателей (и даже людей, всерьез утверждающих, что вот они-то и послужили реальными прототипами реалистически выписанных героев Шинкаревского эпоса, сравнимого разве что с "Мертвыми Душами" и "Анной Карениной"); так вот, главным антагонистом фантастических митьков служит вполне реальная фигура Дэвида Боуи.
Но всмотритесь внимательнее в этот гениальный прием писателя. И вы увидите, что Дэвид Боуи на самом деле является своеобразным alter ego митьков, их духовным лидером. Как это часто бывает в русской душе, будучи не в силах признаться в любви, человек всячески очерняет предмет своей страсти; но - ах! Какая глубина чувства стоит за этим отрицанием!
Недаром близкие к источнику люди подтверждают, что во втором, вослед Гоголю сожженном и навеки утерянном для нас втором томе романа, писатель якобы сталкивает героев лицом к лицу. Но страшно даже подумать, что могло бы при этом произойти...
Нет, митьки и Дэвид Боуи навсегда должны остаться на разных полюсах мира, и только вдумчивый читатель может представить себе: Спит митек и ему снится - он выходит в безупречном смокинге на залитую огнями сцену и под бешеный рев публики запевает...
История не донесла до нас, действительно ли Боуи заказывал из далекой России каждый новый рукописный выпуск очередной части Митьков, действительно ли он выступал под большим портретом Дмитрия Шагина, или это всего лишь досужие слухи. Но вслушайтесь, вслушайтесь в эту оду, полную страсти и печали, и спросите себя - откуда? кому? Это Боуи-то бесчувственен? Хм...
Холодное пламя,
У тебя есть все, кроме холодного пламени,
Ты будешь моим ребенком, дитя любви и мира,
Я встану рядом с тобой;
Ты так устал; это небо заставляет тебя
Чувствовать себя использованным,
Это фокус, чтобы ты видел больше,
Это может разбить твое сердце.
Навсегда оставшиеся в памяти
Старые кинофильмы - это все, что мне надо
Чтобы спеть песню про то, как я любил
Прекраснейшую из звезд.
Когда-то его называли "самим красивым человеком на Земле" и "созданием из другого мира". Он, не колеблясь, отбрасывал все, за что его любили, и шел дальше. И продолжает делать это и по сей день.
"Для меня самое важное - это всегда идти по новым и артистически возбуждающим меня путям. Я хочу быть способен постоянно удивлять самого себя как артиста. Мне кажется, если этот элемент отсутствует, то все рассыпается, и впадаешь в регулярность концепции. А от этого легко превратиться в овощ. Лично я должен всегда встряхивать себя музыкально, чтобы снова выяснить - что же изначально привлекло меня к музыке".
Ураган прекратился. Я тихонько сижу на своем утесе. Стихли гром и молнии, в ласковом море отражается лунная дорожка.
Мой рассказ подошел к концу, хотя я не рассказал вам и десятой доли того, что знаю. Более тридцати лет музыка Боуи сопровождает меня в пути; иногда я на долгие годы забываю о нем - и тем радостнее бывает возвращение. И те, кто обвиняли Дэвида в бесчувственности, давно вышли на пенсию; он же продолжает писать, придумывать что-то, идти в другую сторону и не чувствует себя зависимым от мнения публики. Он делает это для себя. А песни его продолжают пробуждать чувства, о которых, пожалуй, не каждый и знает. Но знающий - остановится и скажет "Спасибо"!
Спасибо, Дэвид!
Aerostat, October 22, 2006
The forces of nature challenge me. I stand on a lonely cliff, a midnight hurricane blows my hair, and bats, along with some shreds of algae, get mixed up in my beard. Thunder and lightning shake all around, and the raging ocean below does everything that a raging ocean is supposed to do.
And the forces of nature tell me: "Miserable mortal! Do you dare to make a program about David Bowie?" But I don’t answer, no, I don’t give in to the answer, I only laugh contemptuously! And the storm recedes.
And only then I say: “Yes! You heard right, the forces of nature. Precisely - about David Bowie!”
In hoary antiquity, somewhere in the last third of the 20th century, critics were exhausted trying to discredit a person with different eyes who caused such a storm in the world of music. They climbed out of the skin, accusing him of all conceivable and unimaginable sins - but he himself was ahead of them all by light years, the first confessing himself to all these sins and leaving them with his nose. And finally, they figured out what else to blame him. And they screamed, made a noise - Bowie’s music is devoid of any emotions! It’s not good for you to listen to her.
And only one clever said: “It’s not true that Bowie’s music is not emotional - it is full of emotions, just these emotions have nothing to do with people.”
But gentlemen of journalists can also be understood. Indeed, it’s like a simple critic to hug the fantastic twists of Mr. Bowie’s career with his mind. From young rockers, he is served in mimes; from mimes he goes to a Buddhist monastery, but when he leaves, he begins to sing songs about an astronaut named Major Tom, who refuses to return to earth.
He poses for covers in a man’s dress specially tailored for him, he is shocking and teasing.
Gentlemen, the journalists do not have time to digest this, as Bowie already puts on a mask of Ziggy Stardust, a space alien who became an earth superstar at the head of the rock group Spiders From Mars, who kill him out of jealousy; this hypostasis actually makes him a superstar, but in the midst of fame, he kills his hero, moves to America and begins to sing "white plastic soul", immediately becoming the hero of black America.
However, this is not enough for him, he declares himself a “thin white duke” on the black and white Brecht scene - and suddenly he leaves all this and leaves with Iggy Pop in West Berlin, where they rent cheap housing over a Turkish shop and two years write songs and plod along the war-torn cabaret.
Having returned from Berlin, he suddenly writes with the father of electronic avant-garde Brian Ino a trilogy of songs that are not similar to anything ... And so on, on, on, on, always ahead of life. Well, how can a poor journalist not lose his mind ...
And, adding fuel to the fire, Bowie himself predicts his life in the early song, Change.
Not surprisingly, David’s influence over the whole world is difficult to measure. Entire generations treat him with religious awe and consider him the main person in music.
And even in our deaf side in those distant years, they started talking about him as some kind of new phenomenon. And finally, a friend took out a record and solemnly invited me to audition. I must say, the first songs did not particularly affect me. Until this one began to sound, of course, about an alien from outer space who, knowing that adults will never accept him, broadcasts fantastic music from orbit for children on the radio and, in secret from his parents, makes contact with them.
And my heart trembled.
Do you remember the guy who was
In one of the early songs? I heard rumors
From the flight control center, oh no, don't tell me it's true!
A message came from orbit:
"I am happy and I wish you so!"
Love needs love;
And then there are monstrous details.
A yell of emptiness is killing me.
Synthesized cards of Japanese girls.
I have no money, no hair.
And this planet is shining, shining, shining.
Ashes to ashes, buzz to buzz.
We know that Major Tom is on the needle.
He drags in the highest sky.
And he sucks.
Every time I tell myself:
"Today I will be clean."
But the little green wheels are haunting me, oh God, again!
I'm stuck with an important friend
I am happy, and I wish you so. And a flash of light!
I never did anything good
I never did anything wrong
I never did anything for nothing.
I need an ax to break through the ice.
I want to get off now!
Mom told me - If you want to achieve something,
Never mess with Major Tom!
In the classic of Russian literature, the novel "Mitki", which gave rise to countless imitators (and even people seriously claiming that they served as real prototypes of the realistically written heroes of the Shinkarevsky epic, comparable only to "Dead Souls" and "Anna Karenina" ); and so, the very real figure of David Bowie is the main antagonist of the fantastic film.
But take a closer look at this ingenious trick of the writer. And you will see that David Bowie is actually a kind of alter ego of the Mithiks, their spiritual leader. As often happens in the Russian soul, being unable to confess love, a person in every possible way denigrates his subject
The forces of nature challenge me. I stand on a lonely cliff, a midnight hurricane blows my hair, and bats, along with some shreds of algae, get mixed up in my beard. Thunder and lightning shake all around, and the raging ocean below does everything that a raging ocean is supposed to do.
And the forces of nature tell me: "Miserable mortal! Do you dare to make a program about David Bowie?" But I don’t answer, no, I don’t give in to the answer, I only laugh contemptuously! And the storm recedes.
And only then I say: “Yes! You heard right, the forces of nature. Precisely - about David Bowie!”
In hoary antiquity, somewhere in the last third of the 20th century, critics were exhausted trying to discredit a person with different eyes who caused such a storm in the world of music. They climbed out of the skin, accusing him of all conceivable and unimaginable sins - but he himself was ahead of them all by light years, the first confessing himself to all these sins and leaving them with his nose. And finally, they figured out what else to blame him. And they screamed, made a noise - Bowie’s music is devoid of any emotions! It’s not good for you to listen to her.
And only one clever said: “It’s not true that Bowie’s music is not emotional - it is full of emotions, just these emotions have nothing to do with people.”
But gentlemen of journalists can also be understood. Indeed, it’s like a simple critic to hug the fantastic twists of Mr. Bowie’s career with his mind. From young rockers, he is served in mimes; from mimes he goes to a Buddhist monastery, but when he leaves, he begins to sing songs about an astronaut named Major Tom, who refuses to return to earth.
He poses for covers in a man’s dress specially tailored for him, he is shocking and teasing.
Gentlemen, the journalists do not have time to digest this, as Bowie already puts on a mask of Ziggy Stardust, a space alien who became an earth superstar at the head of the rock group Spiders From Mars, who kill him out of jealousy; this hypostasis actually makes him a superstar, but in the midst of fame, he kills his hero, moves to America and begins to sing "white plastic soul", immediately becoming the hero of black America.
However, this is not enough for him, he declares himself a “thin white duke” on the black and white Brecht scene - and suddenly he leaves all this and leaves with Iggy Pop in West Berlin, where they rent cheap housing over a Turkish shop and two years write songs and plod along the war-torn cabaret.
Having returned from Berlin, he suddenly writes with the father of electronic avant-garde Brian Ino a trilogy of songs that are not similar to anything ... And so on, on, on, on, always ahead of life. Well, how can a poor journalist not lose his mind ...
And, adding fuel to the fire, Bowie himself predicts his life in the early song, Change.
Not surprisingly, David’s influence over the whole world is difficult to measure. Entire generations treat him with religious awe and consider him the main person in music.
And even in our deaf side in those distant years, they started talking about him as some kind of new phenomenon. And finally, a friend took out a record and solemnly invited me to audition. I must say, the first songs did not particularly affect me. Until this one began to sound, of course, about an alien from outer space who, knowing that adults will never accept him, broadcasts fantastic music from orbit for children on the radio and, in secret from his parents, makes contact with them.
And my heart trembled.
Do you remember the guy who was
In one of the early songs? I heard rumors
From the flight control center, oh no, don't tell me it's true!
A message came from orbit:
"I am happy and I wish you so!"
Love needs love;
And then there are monstrous details.
A yell of emptiness is killing me.
Synthesized cards of Japanese girls.
I have no money, no hair.
And this planet is shining, shining, shining.
Ashes to ashes, buzz to buzz.
We know that Major Tom is on the needle.
He drags in the highest sky.
And he sucks.
Every time I tell myself:
"Today I will be clean."
But the little green wheels are haunting me, oh God, again!
I'm stuck with an important friend
I am happy, and I wish you so. And a flash of light!
I never did anything good
I never did anything wrong
I never did anything for nothing.
I need an ax to break through the ice.
I want to get off now!
Mom told me - If you want to achieve something,
Never mess with Major Tom!
In the classic of Russian literature, the novel "Mitki", which gave rise to countless imitators (and even people seriously claiming that they served as real prototypes of the realistically written heroes of the Shinkarevsky epic, comparable only to "Dead Souls" and "Anna Karenina" ); and so, the very real figure of David Bowie is the main antagonist of the fantastic film.
But take a closer look at this ingenious trick of the writer. And you will see that David Bowie is actually a kind of alter ego of the Mithiks, their spiritual leader. As often happens in the Russian soul, being unable to confess love, a person in every possible way denigrates his subject
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Tanye Presley
![Анна Иевлева [Brain]](https://pp.userapi.com/c639231/v639231343/4ad0d/Nyguf13km78.jpg "Анна Иевлева [Brain]")
