***
Покрути у виска, прогони, ругайся.
Все равно вернешься, как ни пытайся.
Нас с тобой закрутило как в школьном вальсе.
Два подростка. Одуматься - мало силы.
Мы с тобой отвязано невыносимы.
То парим как планер, то скулим в трясине,
Только за руки держимся постоянно.
Я была твоим тайным хмельным изъяном,
Лишней черной клавишей фортепьяно.
Ты же был концентрацией страшных болей.
Мы с тобой привязаны поневоле.
Заливаю тебя в себе алкоголем,
Только ты все равно вытекаешь тут же.
Я пальто свое затяну потуже,
На прощанье крикну, что ты не нужен,
И решительно гордой я выйду в город.
Нервно сохнут губы, и ветер ворот
Теребит, и ниже живот распорот,
И из раны текут все к тебе мученья.
Я твое неловкое увлеченье:
Ни друзьям сказать, ни услышать мнения,
Только жадно и властно любить при встрече.
Зажимать лопатки, царапать плечи.
Мы друг друга гробим и тут же лечим.
Это, знаете, первый такой звоночек,
Когда надо уметь доходить до точек,
Растекаюсь на тысячу мелких строчек,
Строф, эпиграфов, глав, метафор
И стоим мы безмолвно у кенотафа
Наших чувств и страсти, обид и боли.
Покрути у виска, прогони, ругайся.
Все равно вернешься, как ни пытайся.
Нас с тобой закрутило как в школьном вальсе.
Два подростка. Одуматься - мало силы.
Мы с тобой отвязано невыносимы.
То парим как планер, то скулим в трясине,
Только за руки держимся постоянно.
Я была твоим тайным хмельным изъяном,
Лишней черной клавишей фортепьяно.
Ты же был концентрацией страшных болей.
Мы с тобой привязаны поневоле.
Заливаю тебя в себе алкоголем,
Только ты все равно вытекаешь тут же.
Я пальто свое затяну потуже,
На прощанье крикну, что ты не нужен,
И решительно гордой я выйду в город.
Нервно сохнут губы, и ветер ворот
Теребит, и ниже живот распорот,
И из раны текут все к тебе мученья.
Я твое неловкое увлеченье:
Ни друзьям сказать, ни услышать мнения,
Только жадно и властно любить при встрече.
Зажимать лопатки, царапать плечи.
Мы друг друга гробим и тут же лечим.
Это, знаете, первый такой звоночек,
Когда надо уметь доходить до точек,
Растекаюсь на тысячу мелких строчек,
Строф, эпиграфов, глав, метафор
И стоим мы безмолвно у кенотафа
Наших чувств и страсти, обид и боли.
***
Twist at the temple, chase, swear.
Anyway, come back, no matter how you try.
You and I spun in a school waltz.
Two teenagers. Think again - little power.
You and I are untied unbearable.
We soar like a glider, we whine in the quagmire,
Only hold hands constantly.
I was your secret intoxicating flaw,
Extra black piano key.
You were a concentration of terrible pain.
We are tied to you willy-nilly.
I pour you alcohol inside me
Only you still follow right away.
I will tighten my coat,
In parting, shout that you are not needed,
And decidedly proud I will go to the city.
Nerve dry lips and wind gates
Terebit, and lower stomach split,
And from the wound flow all the torment to you.
I am your awkward passion:
Neither friends say nor hear opinions,
Only greedily and imperiously love at a meeting.
Clamping shoulder blades, scratching shoulders.
We ruin each other and heal right there.
This is, you know, the first such bell,
When you need to be able to reach points
I spread over a thousand small lines,
Strophe, epigraphs, chapters, metaphors
And we stand silently at the cenotaph
Our feelings and passions, insults and pains.
Twist at the temple, chase, swear.
Anyway, come back, no matter how you try.
You and I spun in a school waltz.
Two teenagers. Think again - little power.
You and I are untied unbearable.
We soar like a glider, we whine in the quagmire,
Only hold hands constantly.
I was your secret intoxicating flaw,
Extra black piano key.
You were a concentration of terrible pain.
We are tied to you willy-nilly.
I pour you alcohol inside me
Only you still follow right away.
I will tighten my coat,
In parting, shout that you are not needed,
And decidedly proud I will go to the city.
Nerve dry lips and wind gates
Terebit, and lower stomach split,
And from the wound flow all the torment to you.
I am your awkward passion:
Neither friends say nor hear opinions,
Only greedily and imperiously love at a meeting.
Clamping shoulder blades, scratching shoulders.
We ruin each other and heal right there.
This is, you know, the first such bell,
When you need to be able to reach points
I spread over a thousand small lines,
Strophe, epigraphs, chapters, metaphors
And we stand silently at the cenotaph
Our feelings and passions, insults and pains.
У записи 21 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дарья Пуршева
