лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
обещай себе жить без драм -
и живи один.
все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и учись молчать.
Бог приложит свой стетоскоп -
а внутри темнота и тишь.
запрети себе множить скорбь -
да и зазвучишь.
****************************
А и все тебе пьется-воется, но не плачется, хоть убей. Твои мальчики – божье воинство, а ты выскочка и плебей; там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин, покучнее, сукины дочери, вас полгорода, я один; каждый светлый, красивый, ласковый, каждый носит внутри ледник – неудачники вроде нас с тобой любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять, пестовать, но с тобой свирепеет весь: на тебе ведь живого места нет, ну откуда такая спесь? Стисни зубы и будь же паинькой, покивай Ему, подыграй, ты же съедена тьмой и паникой, сдайся, сдайся, и будет рай. Сядь на площади в центре города, что ж ты ходишь-то напролом, ты же выпотрошена, вспорота, только нитки и поролон; ну потешь Его, ну пожалуйста, кверху брюхом к Нему всплыви, все равно не дождешься жалости, облегчения и любви.
Ты же слабая, сводит икры ведь, в сердце острое сверлецо; сколько можно терять, проигрывать и пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влёгкую, если видят, что ты мертва. Но глаза у тебя с издевкою, и поэтому черта с два. В целом, ты уже точно смертница, с решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится. Значит, все еще впереди.
только водка и гренадин.
обещай себе жить без драм -
и живи один.
все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и учись молчать.
Бог приложит свой стетоскоп -
а внутри темнота и тишь.
запрети себе множить скорбь -
да и зазвучишь.
****************************
А и все тебе пьется-воется, но не плачется, хоть убей. Твои мальчики – божье воинство, а ты выскочка и плебей; там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин, покучнее, сукины дочери, вас полгорода, я один; каждый светлый, красивый, ласковый, каждый носит внутри ледник – неудачники вроде нас с тобой любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять, пестовать, но с тобой свирепеет весь: на тебе ведь живого места нет, ну откуда такая спесь? Стисни зубы и будь же паинькой, покивай Ему, подыграй, ты же съедена тьмой и паникой, сдайся, сдайся, и будет рай. Сядь на площади в центре города, что ж ты ходишь-то напролом, ты же выпотрошена, вспорота, только нитки и поролон; ну потешь Его, ну пожалуйста, кверху брюхом к Нему всплыви, все равно не дождешься жалости, облегчения и любви.
Ты же слабая, сводит икры ведь, в сердце острое сверлецо; сколько можно терять, проигрывать и пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влёгкую, если видят, что ты мертва. Но глаза у тебя с издевкою, и поэтому черта с два. В целом, ты уже точно смертница, с решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится. Значит, все еще впереди.
better than yogurt in the morning
only vodka and grenadine.
promise yourself to live without drams -
and live alone.
all the words will turn completely
and you answer for them.
try not to multiply the lie
and learn to be silent.
God will put his stethoscope -
and inside is darkness and silence.
forbid yourself to multiply sorrow -
Yes, and you will sound.
******************************
And everything is drunk to you, howls, but does not cry, even kill. Your boys are God's army, and you are an upstart and plebeian; there is such a line behind everyone that you are up to gray hair, more crowded, you daughters of bitches, you are half a city, I am alone; everyone is bright, beautiful, affectionate, everyone carries a glacier inside - losers like you and me love tortures like them.
God knows how to cherish, nurture, but with you everything is fierce: you have no living place on you, well, where is such arrogance from? Grit your teeth and be a good child, nod to Him, play along, you are eaten by darkness and panic, surrender, surrender, and there will be paradise. Sit on the square in the center of the city, why are you walking ahead, you are gutted, ripped apart, only threads and foam; Well, you sweat It, well, please, swim upside down to Him, you still can’t wait for pity, relief and love.
But you are weak, you are calving, because in your heart there is a sharp sparkle; how much you can lose, lose and try to hold your face.
Like in prison: they release a light one if they see that you are dead. But your eyes are ridiculed, and therefore a dash of two. In general, you are already a suicide bomber, with a sieve in his chest.
But inside, something else is angry. So still ahead.
only vodka and grenadine.
promise yourself to live without drams -
and live alone.
all the words will turn completely
and you answer for them.
try not to multiply the lie
and learn to be silent.
God will put his stethoscope -
and inside is darkness and silence.
forbid yourself to multiply sorrow -
Yes, and you will sound.
******************************
And everything is drunk to you, howls, but does not cry, even kill. Your boys are God's army, and you are an upstart and plebeian; there is such a line behind everyone that you are up to gray hair, more crowded, you daughters of bitches, you are half a city, I am alone; everyone is bright, beautiful, affectionate, everyone carries a glacier inside - losers like you and me love tortures like them.
God knows how to cherish, nurture, but with you everything is fierce: you have no living place on you, well, where is such arrogance from? Grit your teeth and be a good child, nod to Him, play along, you are eaten by darkness and panic, surrender, surrender, and there will be paradise. Sit on the square in the center of the city, why are you walking ahead, you are gutted, ripped apart, only threads and foam; Well, you sweat It, well, please, swim upside down to Him, you still can’t wait for pity, relief and love.
But you are weak, you are calving, because in your heart there is a sharp sparkle; how much you can lose, lose and try to hold your face.
Like in prison: they release a light one if they see that you are dead. But your eyes are ridiculed, and therefore a dash of two. In general, you are already a suicide bomber, with a sieve in his chest.
But inside, something else is angry. So still ahead.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Денис Котлик
