В погоне за дешевыми авиабилетами, я совсем забыла о том, как люблю Москву. Эту озябшую девушку с пледом на обгоревших плечах, сидящую на летней веранде с ароматными повестями Бунина.
Перед ней на столике дымятся венский кофе и тонкая сигарета. Ей уже не к кому спешить. Официант спросил, ожидает ли на кого-нибудь. Нет, она одна.
Поначалу, конечно, сложно громко и четко произносить это вслух. Однажды она даже попросила НАМ меню, но чуткий юноша не стал уточнять и принес все-таки один экземпляр. А она не стала оправдываться, что спутник опаздывает. С четвертой попытки она внезапно почувствовала легкость и стала выбирать столик с одним стулом, но обязательно у окна. Ведь что-то в этом есть. Можно сколько угодно читать и просить подлить кипятка в облепиховый чайник.
Можно приходить домой за полночь, можно звать гостей и до утра оставлять свет на кухне включенным. Иногда даже может показаться, что Москва создана для того, чтобы быть одной. Свободной. Летней. Не сжатой в рамки «нас».
Но в один из таких дней ты замечаешь, что на кинопремьерах тебя с обеих сторон притесняют незнакомые локти; в супермаркете нет бутылочки вина объемом для единственного бокала на шестиметровой кухне, и все эти дешевые билеты к морю уже расхватали знакомые тебе «мы». И Москва так и остается сидеть на этой летней веранде. И только в ее руках повести Бунина сменяются шальными рассказами Хэмингуэйя, а ближе к осени – надрывными романами Ремарка.
#пурш #pursh #дарьяпурш
Перед ней на столике дымятся венский кофе и тонкая сигарета. Ей уже не к кому спешить. Официант спросил, ожидает ли на кого-нибудь. Нет, она одна.
Поначалу, конечно, сложно громко и четко произносить это вслух. Однажды она даже попросила НАМ меню, но чуткий юноша не стал уточнять и принес все-таки один экземпляр. А она не стала оправдываться, что спутник опаздывает. С четвертой попытки она внезапно почувствовала легкость и стала выбирать столик с одним стулом, но обязательно у окна. Ведь что-то в этом есть. Можно сколько угодно читать и просить подлить кипятка в облепиховый чайник.
Можно приходить домой за полночь, можно звать гостей и до утра оставлять свет на кухне включенным. Иногда даже может показаться, что Москва создана для того, чтобы быть одной. Свободной. Летней. Не сжатой в рамки «нас».
Но в один из таких дней ты замечаешь, что на кинопремьерах тебя с обеих сторон притесняют незнакомые локти; в супермаркете нет бутылочки вина объемом для единственного бокала на шестиметровой кухне, и все эти дешевые билеты к морю уже расхватали знакомые тебе «мы». И Москва так и остается сидеть на этой летней веранде. И только в ее руках повести Бунина сменяются шальными рассказами Хэмингуэйя, а ближе к осени – надрывными романами Ремарка.
#пурш #pursh #дарьяпурш
In pursuit of cheap air tickets, I completely forgot how much I love Moscow. This chilled girl with a rug on her charred shoulders, sitting on a summer veranda with fragrant stories of Bunin.
In front of her, Viennese coffee and a thin cigarette are smoking on the table. She has no one to hurry to. The waiter asked if he was waiting for someone. No, she is alone.
At first, of course, it is difficult to say it out loud loudly and clearly. Once she even asked us for the menu, but the sensitive young man did not specify and brought one copy after all. And she did not make excuses that the satellite is late. On the fourth attempt, she suddenly felt light and began to choose a table with one chair, but always at the window. After all, there is something in it. One may read and ask as much as to pour boiling water into a sea-buckthorn kettle.
You can come home after midnight, you can call guests and leave the lights on in the kitchen until morning. Sometimes it may even seem that Moscow was created to be alone. Free. Summer. Not compressed into the framework of "us."
But one of these days you notice that on film premieres unfamiliar elbows are oppressing you from both sides; in the supermarket there is no bottle of wine for a single glass in the six-meter kitchen, and all these cheap tickets to the sea have already been snapped up by familiar to you. And Moscow is still sitting on this summer terrace. And only in her hands the stories of Bunin are replaced by Hemingway’s crazy stories, and closer to the autumn - by the hysterical novels of Remarque.
#pursh #pursh # daryapursh
In front of her, Viennese coffee and a thin cigarette are smoking on the table. She has no one to hurry to. The waiter asked if he was waiting for someone. No, she is alone.
At first, of course, it is difficult to say it out loud loudly and clearly. Once she even asked us for the menu, but the sensitive young man did not specify and brought one copy after all. And she did not make excuses that the satellite is late. On the fourth attempt, she suddenly felt light and began to choose a table with one chair, but always at the window. After all, there is something in it. One may read and ask as much as to pour boiling water into a sea-buckthorn kettle.
You can come home after midnight, you can call guests and leave the lights on in the kitchen until morning. Sometimes it may even seem that Moscow was created to be alone. Free. Summer. Not compressed into the framework of "us."
But one of these days you notice that on film premieres unfamiliar elbows are oppressing you from both sides; in the supermarket there is no bottle of wine for a single glass in the six-meter kitchen, and all these cheap tickets to the sea have already been snapped up by familiar to you. And Moscow is still sitting on this summer terrace. And only in her hands the stories of Bunin are replaced by Hemingway’s crazy stories, and closer to the autumn - by the hysterical novels of Remarque.
#pursh #pursh # daryapursh
У записи 36 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дарья Пуршева
