У нас в Питере все относительно:
Для кого-то тут музы летают,
Ежедневно приходят на чай,
И коты не орут, а спевают,
В коммунальных дворах,
По ночам.
Для кого-то тут летом холодно -
Мол дождей многовато, мол снег
И в июле в пальто непривычно мол
Слишком светлые ночи
И поздно закат
И мол слишком уж ранний рассвет.
Ну а я, ну а мне, ну да чтож теперь?
Прожил тридцать без малого лет
И понять не могу, отчего влюблён
В этот город дворцов и проспектов.
Тут туристов толпа
Тротуары узки
Нету зелени и туалетов
Тут на каждом шагу
Предлагают еду
Шизофреники, изображая Петра,
Сами, кажется, верят в это.
Тут мостов не учесть,
И влюблённых на них
Утомитесь считать, коль возьмётесь,
Тут когда-то народ
Чуть дыша, весь дрожа,
Был у края конца,
Глядя смерти в глаза,
Уберег от костлявой город.
Тут парадные есть -
не поверить глазам,
Но обоссаны как подъезды
А поребрики - невероятно, но факт,
Из бордюрного камня, честно!
Тут художники, шлюхи, поэты, певцы
Тут их просто безумно много
Гитаристов одних наплодилось - ух!
Ими можно топить заводы.
Я лежу в гамаке, и пишу этот стих,
В коммуналке под крики чаек.
Этот серый и мокрый большой Петербург,
Славный город. Пойду пить чай.
Для кого-то тут музы летают,
Ежедневно приходят на чай,
И коты не орут, а спевают,
В коммунальных дворах,
По ночам.
Для кого-то тут летом холодно -
Мол дождей многовато, мол снег
И в июле в пальто непривычно мол
Слишком светлые ночи
И поздно закат
И мол слишком уж ранний рассвет.
Ну а я, ну а мне, ну да чтож теперь?
Прожил тридцать без малого лет
И понять не могу, отчего влюблён
В этот город дворцов и проспектов.
Тут туристов толпа
Тротуары узки
Нету зелени и туалетов
Тут на каждом шагу
Предлагают еду
Шизофреники, изображая Петра,
Сами, кажется, верят в это.
Тут мостов не учесть,
И влюблённых на них
Утомитесь считать, коль возьмётесь,
Тут когда-то народ
Чуть дыша, весь дрожа,
Был у края конца,
Глядя смерти в глаза,
Уберег от костлявой город.
Тут парадные есть -
не поверить глазам,
Но обоссаны как подъезды
А поребрики - невероятно, но факт,
Из бордюрного камня, честно!
Тут художники, шлюхи, поэты, певцы
Тут их просто безумно много
Гитаристов одних наплодилось - ух!
Ими можно топить заводы.
Я лежу в гамаке, и пишу этот стих,
В коммуналке под крики чаек.
Этот серый и мокрый большой Петербург,
Славный город. Пойду пить чай.
In St. Petersburg, everything is relative:
For someone here, muses fly,
Everyday come for tea,
And cats don’t yell, but they sing
In communal yards,
At night.
It's cold for someone here in the summer -
Like a bit rainy, supposedly snow
And in July, in an unusual coat they say
Too bright nights
And late sunset
And they say too early dawn.
Well, I, well, me, well, now what?
He lived for thirty years
And I can’t understand why I’m in love
In this city of palaces and avenues.
There are tourists crowd
The sidewalks are narrow
No greenery and toilets
Here at every turn
Offer food
Schizophrenics, portraying Peter,
They themselves seem to believe in it.
There are no bridges to consider
And lovers on them
Tire to count, if you take
Then once the people
Breathing a little, trembling
Was at the edge of the end
Looking death in the eye
Saved from the bony city.
There are ceremonial -
don't believe my eyes
But pissed like porches
And the curbs are incredible, but a fact,
Of curbs, honestly!
There are artists, whores, poets, singers
There are just insanely many
The guitarists alone have bred - wow!
They can heat plants.
I lie in a hammock and write this verse
In a communal apartment to the cries of gulls.
This gray and wet big Petersburg,
Nice city. I'm going to drink tea.
For someone here, muses fly,
Everyday come for tea,
And cats don’t yell, but they sing
In communal yards,
At night.
It's cold for someone here in the summer -
Like a bit rainy, supposedly snow
And in July, in an unusual coat they say
Too bright nights
And late sunset
And they say too early dawn.
Well, I, well, me, well, now what?
He lived for thirty years
And I can’t understand why I’m in love
In this city of palaces and avenues.
There are tourists crowd
The sidewalks are narrow
No greenery and toilets
Here at every turn
Offer food
Schizophrenics, portraying Peter,
They themselves seem to believe in it.
There are no bridges to consider
And lovers on them
Tire to count, if you take
Then once the people
Breathing a little, trembling
Was at the edge of the end
Looking death in the eye
Saved from the bony city.
There are ceremonial -
don't believe my eyes
But pissed like porches
And the curbs are incredible, but a fact,
Of curbs, honestly!
There are artists, whores, poets, singers
There are just insanely many
The guitarists alone have bred - wow!
They can heat plants.
I lie in a hammock and write this verse
In a communal apartment to the cries of gulls.
This gray and wet big Petersburg,
Nice city. I'm going to drink tea.
У записи 20 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Lev Vītols
![Марина Горячева [Кима]](https://sun9-61.userapi.com/s/v1/if2/bLuMNmcP8Qw2O7VRSDmHjRp_0zxTaQe3UHsxZc0i1j8V474SI4orDs_NW951DPdsGKbReJD19NTy6zXgrgPXOeZh.jpg?quality=96&crop=45,178,552,552&as=32x32,48x48,72x72,108x108,160x160,240x240,360x360,480x480,540x540&ava=1&cs=200x200 "Марина Горячева [Кима]")
