Огромная рассерженная птица уставилась на человека, а человек - на птицу. Человек увидел в птице необыкновенное существо, птица же смотрела на человека так, будто предупреждала: только попробуй сказать что-нибудь обидное о моем клюве.
Убедившись, что человек над ней не смеется, птица сменила гнев неким подобием милости, грозившей, впрочем, сорваться в раздражение, если он сейчас же не займется чем-нибудь полезным - к примеру, не покормит ее. Птица отступила на пару шагов назад, сделала еще столько же в сторону, а затем вновь шагнула вперед, покачнувшись на больших неуклюжих лапах, пристально посмотрела на человека и издала нетерпеливый, пронзительный крик.
Не добившись реакции, птица поскребла огромным красным клювом землю, словно показывая человеку, что неплохо было бы поискать для нее чего-нибудь съестного.
Человек оглянулся и увидел горстку больших орехов. Он наклонился, поднял их и нерешительно вытянул ладонь с орехами вперед. Птица тут же склевала их и, поскольку человек не успел убрать руку, сердито отпихнула ее в сторону клювом.
После того как человек отошел на почтительное расстояние, птица вытянула шею, прикрыла большие желтые глаза и, издав неприличный булькающий звук, проглотила орехи.
Теперь птица выглядела хотя бы частично удовлетворенной. Если сначала перед человеком была недовольная птица, то сейчас она превратилась в недовольную, но сытую птицу.
Затем птица развернулась и пошла обратно в лес медленно, вразвалку, словно предупреждая человека: только посмей сказать что-нибудь обидное о пучке курчавых перьев на моей гузке.
То была птица додо. Одна из трех оставшихся к этому времени. Год 1676. Через четыре года они все умрут, и больше их никто и никогда не увидит.
Убедившись, что человек над ней не смеется, птица сменила гнев неким подобием милости, грозившей, впрочем, сорваться в раздражение, если он сейчас же не займется чем-нибудь полезным - к примеру, не покормит ее. Птица отступила на пару шагов назад, сделала еще столько же в сторону, а затем вновь шагнула вперед, покачнувшись на больших неуклюжих лапах, пристально посмотрела на человека и издала нетерпеливый, пронзительный крик.
Не добившись реакции, птица поскребла огромным красным клювом землю, словно показывая человеку, что неплохо было бы поискать для нее чего-нибудь съестного.
Человек оглянулся и увидел горстку больших орехов. Он наклонился, поднял их и нерешительно вытянул ладонь с орехами вперед. Птица тут же склевала их и, поскольку человек не успел убрать руку, сердито отпихнула ее в сторону клювом.
После того как человек отошел на почтительное расстояние, птица вытянула шею, прикрыла большие желтые глаза и, издав неприличный булькающий звук, проглотила орехи.
Теперь птица выглядела хотя бы частично удовлетворенной. Если сначала перед человеком была недовольная птица, то сейчас она превратилась в недовольную, но сытую птицу.
Затем птица развернулась и пошла обратно в лес медленно, вразвалку, словно предупреждая человека: только посмей сказать что-нибудь обидное о пучке курчавых перьев на моей гузке.
То была птица додо. Одна из трех оставшихся к этому времени. Год 1676. Через четыре года они все умрут, и больше их никто и никогда не увидит.
A huge angry bird stared at the man, and man - at the bird. A man saw an unusual creature in the bird, while the bird looked at the man as if he were warning: just try to say something offensive about my beak.
After making sure that the person wasn’t laughing at her, the bird replaced the anger with a semblance of grace, which threatened, however, to break into irritation if he did not immediately do something useful - for example, would not feed her. The bird stepped back a couple of steps, took the same amount to the side, and then again stepped forward, swaying on its large clumsy paws, gazed steadily at the man and let out an impatient, piercing scream.
Unable to get a reaction, the bird scratched the ground with a huge red beak, as if showing a person that it would be nice to look for something edible for it.
The man looked around and saw a handful of large nuts. He bent down, picked them up and hesitantly extended his palm with nuts forward. The bird immediately gnawed them and, since the man did not have time to remove his hand, angrily shoved it to the side with his beak.
After the man moved to a respectful distance, the bird craned its neck, covered its large yellow eyes and, making an obscene gurgling sound, swallowed the nuts.
Now the bird looked at least partially satisfied. If at first there was a displeased bird in front of a person, now it has turned into a displeased but well-fed bird.
Then the bird turned and walked back into the forest slowly, waddling, as if warning a man: just dare to say something offensive about a bunch of curly feathers on my tail.
It was a dodo bird. One of the three remaining by this time. Year 1676. In four years they will all die, and no one will ever see them again.
After making sure that the person wasn’t laughing at her, the bird replaced the anger with a semblance of grace, which threatened, however, to break into irritation if he did not immediately do something useful - for example, would not feed her. The bird stepped back a couple of steps, took the same amount to the side, and then again stepped forward, swaying on its large clumsy paws, gazed steadily at the man and let out an impatient, piercing scream.
Unable to get a reaction, the bird scratched the ground with a huge red beak, as if showing a person that it would be nice to look for something edible for it.
The man looked around and saw a handful of large nuts. He bent down, picked them up and hesitantly extended his palm with nuts forward. The bird immediately gnawed them and, since the man did not have time to remove his hand, angrily shoved it to the side with his beak.
After the man moved to a respectful distance, the bird craned its neck, covered its large yellow eyes and, making an obscene gurgling sound, swallowed the nuts.
Now the bird looked at least partially satisfied. If at first there was a displeased bird in front of a person, now it has turned into a displeased but well-fed bird.
Then the bird turned and walked back into the forest slowly, waddling, as if warning a man: just dare to say something offensive about a bunch of curly feathers on my tail.
It was a dodo bird. One of the three remaining by this time. Year 1676. In four years they will all die, and no one will ever see them again.
У записи 18 лайков,
0 репостов,
402 просмотров.
0 репостов,
402 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Пантелеева
