местами очень даже.)
Сергеев (с).
ГОВОРИ СО МНОЙ
Ядом брызгалась, извивалась змея в руках.
От укуса остался шрам, покажу потом.
Говори со мной на шестнадцати языках.
И молчи на одном.
Если не с кем поговорить - твоё дело дрянь.
Если чувствовать поострее при том - ты труп.
Мы зияние никогда не заживших ран
заворачиваем в пальто чьих-то новых губ.
И от новых своих друзей получаем красное в Рождество.
А от старых - быть может, память. Быть может, жаль.
Говори со мной. Говорить - это шанс ощутить родство,
выпадающий один раз на сто тысяч жал.
Говори со мной. О неблизком и дорогом.
И о том, что твоей зимой бесполезно греться.
Говори, будто я - единственный здесь с невырванным языком.
Единственный с подозрениями на сердце.
Говори со мной на шестнадцати языках.
Превращая трясенье пальцев в танцоров танго.
Я не пойму тебя. Не пойму тебя точно так,
как Есенин не понимал Isadora Duncan.
Сергеев (с).
ГОВОРИ СО МНОЙ
Ядом брызгалась, извивалась змея в руках.
От укуса остался шрам, покажу потом.
Говори со мной на шестнадцати языках.
И молчи на одном.
Если не с кем поговорить - твоё дело дрянь.
Если чувствовать поострее при том - ты труп.
Мы зияние никогда не заживших ран
заворачиваем в пальто чьих-то новых губ.
И от новых своих друзей получаем красное в Рождество.
А от старых - быть может, память. Быть может, жаль.
Говори со мной. Говорить - это шанс ощутить родство,
выпадающий один раз на сто тысяч жал.
Говори со мной. О неблизком и дорогом.
И о том, что твоей зимой бесполезно греться.
Говори, будто я - единственный здесь с невырванным языком.
Единственный с подозрениями на сердце.
Говори со мной на шестнадцати языках.
Превращая трясенье пальцев в танцоров танго.
Я не пойму тебя. Не пойму тебя точно так,
как Есенин не понимал Isadora Duncan.
sometimes very much.)
Sergeev (s).
TALK TO ME
Poison squirted, wriggled a snake in his hands.
There was a scar from the bite, I'll show it later.
Speak to me in sixteen languages.
And be silent on one.
If there’s nobody to talk to, your thing is rubbish.
If you feel more acute, you are a corpse.
We yawning never healed wounds
we wrap someone’s new lips in a coat.
And from our new friends we get red on Christmas.
And from the old - perhaps memory. It might be a pity.
Talk to me. Talking is a chance to feel kinship
drop out once per hundred thousand stings.
Talk to me. About the near and dear.
And that it’s useless to bask in your winter.
Speak as if I'm the only one here with an unexploited tongue.
The only one with suspicions on the heart.
Speak to me in sixteen languages.
Turning a shake of fingers into tango dancers.
I do not understand you. I don’t understand you exactly
as Yesenin did not understand Isadora Duncan.
Sergeev (s).
TALK TO ME
Poison squirted, wriggled a snake in his hands.
There was a scar from the bite, I'll show it later.
Speak to me in sixteen languages.
And be silent on one.
If there’s nobody to talk to, your thing is rubbish.
If you feel more acute, you are a corpse.
We yawning never healed wounds
we wrap someone’s new lips in a coat.
And from our new friends we get red on Christmas.
And from the old - perhaps memory. It might be a pity.
Talk to me. Talking is a chance to feel kinship
drop out once per hundred thousand stings.
Talk to me. About the near and dear.
And that it’s useless to bask in your winter.
Speak as if I'm the only one here with an unexploited tongue.
The only one with suspicions on the heart.
Speak to me in sixteen languages.
Turning a shake of fingers into tango dancers.
I do not understand you. I don’t understand you exactly
as Yesenin did not understand Isadora Duncan.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Ника Эйнштейн оставил(а) запись на стене пользователя Lera Лысова
