Первый раз были в зале Прокофьева в Мариинке — ходили слушать духовой ансамбль. Со второго ряда сцена так близко, что я невольно стал поправлять на себе одежду. Не хотелось ронять зрительскую честь — они выйдут, а я тут такой в кофте. В Мариинский театр — и в кофте!
Вышли четыре тромбона, туба, три трубы и две валторны, вынесли за собой десятерых мужчин с хорошо размятыми лицами.
Тот случай, когда мужчины главнее зрителя, сцены, труб, Мариинки, Прокофьева и, собственно, музыки. Если курсантов кремлевского полка подбирают по одинаковому оттенку крови с молоком и ухлёстости икры, то духовой ансамбль как будто составили из оставшихся непарных деталек.
Двух фенотипически противоположных людей подобрать просто, троих — сложно, тут подобрали десятерых. И будто этого было мало — ни одной повторяющейся комбинации рубашки с галстуком.
Сначала я вообще перестал слушать музыку, а просто смотрел на дудящих. Вообще ничего между ними общего. Просто пришли вечером каждый со своей работы, устали там, вспотели, с совещания, звонки постоянно, кто-то за рулём весь день, кто-то по стройкам этим, всю башку каской натёр, чтоб ей пусто было. На телефоне висел, сделка чуть не сорвалась. А у другого девушка — Настька со старшего курса — такая вообще! Хвостом вертит, извела совсем!
И вот они пришли, как будто только что познакомились, и ещё стесняются друг друга немного, сидят посреди репетиционной, мундштуки в руках крутят.
И тут один, самый решительный, встал посреди, обвёл всёх взглядом, голову так гордо поднял, выпрямился! Мол, ну да, признаюсь! Да! Я играю на трубе! Смотрите все — вот труба, вот я. Играю. И вы — вы тоже играете! А думаете, кто из них — и на зрителей где-то там в зале кивнул — хотя бы раз не играл?! Ну или не хотел! Что молчите?!
Ну, что тут скажешь. Прав ведь, как есть прав! Успокоились помалу, зашуршали, ну, обвыклись. Ладно, говорят, мужики, ну это... давайте, это, сыграем, короче, раз уж пришли. Хотя, конечно, неловко... Ну ладно.
И сыграли.
Вышли четыре тромбона, туба, три трубы и две валторны, вынесли за собой десятерых мужчин с хорошо размятыми лицами.
Тот случай, когда мужчины главнее зрителя, сцены, труб, Мариинки, Прокофьева и, собственно, музыки. Если курсантов кремлевского полка подбирают по одинаковому оттенку крови с молоком и ухлёстости икры, то духовой ансамбль как будто составили из оставшихся непарных деталек.
Двух фенотипически противоположных людей подобрать просто, троих — сложно, тут подобрали десятерых. И будто этого было мало — ни одной повторяющейся комбинации рубашки с галстуком.
Сначала я вообще перестал слушать музыку, а просто смотрел на дудящих. Вообще ничего между ними общего. Просто пришли вечером каждый со своей работы, устали там, вспотели, с совещания, звонки постоянно, кто-то за рулём весь день, кто-то по стройкам этим, всю башку каской натёр, чтоб ей пусто было. На телефоне висел, сделка чуть не сорвалась. А у другого девушка — Настька со старшего курса — такая вообще! Хвостом вертит, извела совсем!
И вот они пришли, как будто только что познакомились, и ещё стесняются друг друга немного, сидят посреди репетиционной, мундштуки в руках крутят.
И тут один, самый решительный, встал посреди, обвёл всёх взглядом, голову так гордо поднял, выпрямился! Мол, ну да, признаюсь! Да! Я играю на трубе! Смотрите все — вот труба, вот я. Играю. И вы — вы тоже играете! А думаете, кто из них — и на зрителей где-то там в зале кивнул — хотя бы раз не играл?! Ну или не хотел! Что молчите?!
Ну, что тут скажешь. Прав ведь, как есть прав! Успокоились помалу, зашуршали, ну, обвыклись. Ладно, говорят, мужики, ну это... давайте, это, сыграем, короче, раз уж пришли. Хотя, конечно, неловко... Ну ладно.
И сыграли.
The first time was in the Prokofiev Hall in the Mariinsky Theater - they went to listen to the brass band. From the second row the scene is so close that I involuntarily began to straighten my clothes. I didn’t want to drop the audience honor - they’ll come out, and I’m here in a jacket. To the Mariinsky Theater - and in a jacket!
Four trombones, a tuba, three trumpets and two horns came out, carried out ten men with well-wrinkled faces.
The case when men are more important than the viewer, stage, trumpets, Mariinsky, Prokofiev and, in fact, music. If cadets of the Kremlin regiment are selected according to the same shade of blood with milk and caviar, then the brass ensemble seemed to be made up of the remaining unpaired details.
It’s easy to pick up two phenotypically opposing people, three are difficult, ten were picked up here. And as if that were not enough - not a single repeating combination of a shirt and tie.
At first I stopped listening to music at all, but just looked at the fans. In general, nothing in common between them. They just came in every evening from their work, got tired there, sweated from the meeting, constantly calling, someone driving all day, someone on this construction site, rubbed his head with his helmet so that she was empty. I hung on the phone, the deal almost broke. And the other girl - Nastka from a senior course - such in general! He twirls his tail, exhausted completely!
And so they came, as if they had just met, and are still embarrassed of each other a little, they are sitting in the middle of the rehearsal, the mouthpieces are twisted in their hands.
And then one, the most decisive, stood in the middle, looked around everyone, raised his head so proudly, straightened up! Like, well, yes, I confess! Yes! I play the trumpet! See everything - here is the pipe, here I am. I play. And you - you play too! Do you think which of them - and nodded at the audience somewhere in the hall - at least once did not play ?! Well, or did not want to! What are you silent ?!
Well, what can I say. Indeed, as is right! Calmed down gradually, rustled, well, got used to it. Okay, they say, men, well, this ... let's, this, we’ll play, in short, since we’ve come. Although, of course, embarrassing ... Well, okay.
And they played.
Four trombones, a tuba, three trumpets and two horns came out, carried out ten men with well-wrinkled faces.
The case when men are more important than the viewer, stage, trumpets, Mariinsky, Prokofiev and, in fact, music. If cadets of the Kremlin regiment are selected according to the same shade of blood with milk and caviar, then the brass ensemble seemed to be made up of the remaining unpaired details.
It’s easy to pick up two phenotypically opposing people, three are difficult, ten were picked up here. And as if that were not enough - not a single repeating combination of a shirt and tie.
At first I stopped listening to music at all, but just looked at the fans. In general, nothing in common between them. They just came in every evening from their work, got tired there, sweated from the meeting, constantly calling, someone driving all day, someone on this construction site, rubbed his head with his helmet so that she was empty. I hung on the phone, the deal almost broke. And the other girl - Nastka from a senior course - such in general! He twirls his tail, exhausted completely!
And so they came, as if they had just met, and are still embarrassed of each other a little, they are sitting in the middle of the rehearsal, the mouthpieces are twisted in their hands.
And then one, the most decisive, stood in the middle, looked around everyone, raised his head so proudly, straightened up! Like, well, yes, I confess! Yes! I play the trumpet! See everything - here is the pipe, here I am. I play. And you - you play too! Do you think which of them - and nodded at the audience somewhere in the hall - at least once did not play ?! Well, or did not want to! What are you silent ?!
Well, what can I say. Indeed, as is right! Calmed down gradually, rustled, well, got used to it. Okay, they say, men, well, this ... let's, this, we’ll play, in short, since we’ve come. Although, of course, embarrassing ... Well, okay.
And they played.
У записи 24 лайков,
0 репостов,
367 просмотров.
0 репостов,
367 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Глеб Клинов
![Ацетил Салицилович [In Tab]](https://pp.userapi.com/c626419/v626419830/8dd8/PuyVVTaejAo.jpg "Ацетил Салицилович [In Tab]")
