Я молот! Я молод!
Бегу по городу,
Быстрее машин, навстречу холоду,
Ветер хватает меня за ворот…
Будьте всегда неизменно молоды.
Раньше (возможно ли?) был старее я,
Словно рептилия длинношеяя,
День мой был вялым, бессилье с проседью,
Лето казалось мне горькой осенью,
А молодая душа в морщинах -
Жил старый мальчик в большом мужчине.
Зелень цвела ли, свистел ли зяблик,
Всюду искал молодильных яблок,
Шёл как слепой за чужой звездою,
И не лечился живой водою.
Старым я был, когда жил отшельник,
В замкнутом, тихом и гордом теле,
Только когда он покинул дюны,
Стал я в тот миг бесконечно юным.
Мёртвым я был без любви вселенской,
Взорванным Грозным в войне чеченской,
Только когда возродился город,
Стал я в тот миг бесконечно молод.
Видишь, глаза их совсем потухли?
Это годами копили рухлядь,
И безучастны и неизменны,
Будут растить в себе люди стены.
А под лучами Христовой рампы,
В жизни оттёртой от липких штампов,
Я стариков вечно юных видел,
И молодых мягкотелых мидий.
Вот и труха, под которой злато!
Вот разобщённости нашей плата -
Путь по тернистой тропе страданий
В долгую жизнь не увяданий.
31 января 2012
Волчик Павел
Бегу по городу,
Быстрее машин, навстречу холоду,
Ветер хватает меня за ворот…
Будьте всегда неизменно молоды.
Раньше (возможно ли?) был старее я,
Словно рептилия длинношеяя,
День мой был вялым, бессилье с проседью,
Лето казалось мне горькой осенью,
А молодая душа в морщинах -
Жил старый мальчик в большом мужчине.
Зелень цвела ли, свистел ли зяблик,
Всюду искал молодильных яблок,
Шёл как слепой за чужой звездою,
И не лечился живой водою.
Старым я был, когда жил отшельник,
В замкнутом, тихом и гордом теле,
Только когда он покинул дюны,
Стал я в тот миг бесконечно юным.
Мёртвым я был без любви вселенской,
Взорванным Грозным в войне чеченской,
Только когда возродился город,
Стал я в тот миг бесконечно молод.
Видишь, глаза их совсем потухли?
Это годами копили рухлядь,
И безучастны и неизменны,
Будут растить в себе люди стены.
А под лучами Христовой рампы,
В жизни оттёртой от липких штампов,
Я стариков вечно юных видел,
И молодых мягкотелых мидий.
Вот и труха, под которой злато!
Вот разобщённости нашей плата -
Путь по тернистой тропе страданий
В долгую жизнь не увяданий.
31 января 2012
Волчик Павел
I am a hammer! I am young!
I'm running around the city
Faster than cars, towards the cold
The wind grabs me by the gate ...
Be always always young.
Before (was it possible?) I was older
Like a long-necked reptile
My day was sluggish, powerless with gray hair
Summer seemed to me a bitter fall
And the young soul in wrinkles -
There lived an old boy in a big man.
Whether the green bloomed, the finch whistled,
Everywhere I looked for rejuvenating apples,
Walked like a blind man behind a stranger star
And he was not treated with live water.
I was old when the hermit lived
In a closed, quiet and proud body,
Only when he left the dunes
At that moment I became infinitely young.
I was dead without universal love
Exploded Grozny in the Chechen war,
Only when the city was reborn
At that moment I became infinitely young.
See, their eyes are completely gone?
It’s been accumulating junk for years,
And indifferent and unchanging
Wall people will grow in themselves.
And under the rays of Christ’s ramp,
In life scuffed from sticky stamps,
I've seen the old forever young
And young soft-bodied mussels.
Here is the trash under which is gold!
Here is the disconnectedness of our board -
The path through the thorny path of suffering
In a long life no wilting.
January 31, 2012
Volchik Pavel
I'm running around the city
Faster than cars, towards the cold
The wind grabs me by the gate ...
Be always always young.
Before (was it possible?) I was older
Like a long-necked reptile
My day was sluggish, powerless with gray hair
Summer seemed to me a bitter fall
And the young soul in wrinkles -
There lived an old boy in a big man.
Whether the green bloomed, the finch whistled,
Everywhere I looked for rejuvenating apples,
Walked like a blind man behind a stranger star
And he was not treated with live water.
I was old when the hermit lived
In a closed, quiet and proud body,
Only when he left the dunes
At that moment I became infinitely young.
I was dead without universal love
Exploded Grozny in the Chechen war,
Only when the city was reborn
At that moment I became infinitely young.
See, their eyes are completely gone?
It’s been accumulating junk for years,
And indifferent and unchanging
Wall people will grow in themselves.
And under the rays of Christ’s ramp,
In life scuffed from sticky stamps,
I've seen the old forever young
And young soft-bodied mussels.
Here is the trash under which is gold!
Here is the disconnectedness of our board -
The path through the thorny path of suffering
In a long life no wilting.
January 31, 2012
Volchik Pavel
У записи 10 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Павел Волчик
