Каждый из приглашенных переводчиков, превосходно зная два смежных языка, должен был принять от своего коллеги текст и, переложив его на другой язык, передать следующему. Участники этой затеи были точными и добросовестными как в приеме, так и в передаче переводимого текста.
За исходный был взят отрывок из произведения Н. В. Гоголя «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Фраза как фраза, которой великий русский писатель охарактеризовал персонаж повести Агафью Федосеевну:
Она сплетничала и ела вареные бураки по утрам и отлично хорошо ругалась – и при всех этих разнообразных занятиях лицо ее ни на минуту не изменяло своего выражения, что обыкновенно могут показывать одни только женщины.
Переводчики, получив текст, приступили к работе.
Если в английском варианте мало что изменилось, то уже в немецком сдержанное слово сплетничала превратилось в выразительное трепалась, а лицо – оно оставалось совсем без выражения, так, как это умеет каждая женщина.
Следующим звеном в этой цепочке оказался японский язык. Присущая ему изысканность побудила специалиста заменить эмоциональное трепалась более нейтральным болтала, а энергичное ругалась мягким злословила.
В арабском языке гоголевский персонаж уже не просто «болтал», но «болтал языком», и не просто «злословил», а стал, конечно, «извергать страшные проклятия».
Принявший эстафету француз заключил первый этап лингвистического опыта так: Она имела привычку чесать языком, когда ела свекольный бульон; из ее рта вылетал поток отборных словечек, и все это без малейшего выражения на лице. Так поступают все женщины.
Хотя вариант этого фрагмента уже значительно разнился от оригинала, злоключения перевода по-настоящему только начинались.
Пройдя через индонезийский язык, в котором личные местоимения он и она обозначаются одним и тем же словом, затем через голландский и турецкий, фраза трансформировалась так; В то время как женщина, поедая жидкое свекольное варево, отпускала ругательства, мужчина занимался болтовней. Они делали это, не выказывая своих чувств, кап принято у женщин.
На испанском ничего не изменилось, разве что вместо слова отпускала употребили выбрасывала. С испанского на язык йоруба переводил житель Судана: он отнесся к делу творчески, переиначив конкретное варево из свеклы на общее варево из плодов земли, а общее занимался болтовней на конкретное хвастал своими мнимыми подвигами.
Следующий переводчик, владеющий языком йоруба, вернул текст к английскому языку, привнеся свои лексические поправки. К плодам земли он сделал уточнение – фрукты, выбрасывала ругательства скорректировал как выбрасывала нехорошие штуки, выражение хвастал своими мнимыми подвигами передал английской идиомой бил в литавры.
Новое прочтение гоголевского отрывка было в дальнейшем переведено с английского на язык африканского племени бамбара, с него опять на французский, где штуки преобразились в вещи, и после этого на итальянский: Ока пила компот и выбрасывала из дома ненужные вещи, а он бил в тамтам, выражая почти женский восторг.
Причины такой трансформации очевидны. Жидкое варево из фруктов, конечно, компот! Бил в литавры совсем не обязательно понимать только в переносном смысле. А где литавры, там и тамтам!
Развитие нового направления мыслей происходило абсолютно логично. На чешском ненужные вещи были переведены проще – старье, под влиянием тамтамов дом уменьшился до хижины, а женский восторг заменило краткое и исчерпывающее восторженно. Норвежец решительно исправил чешский вариант: не восторженно, а радостно. Швед внес стилистическую стройность деепричастным оборотом: Выпив компот, она… и т. д.
И вот наступила заключительная фаза эксперимента – сопоставление отрывка с языком оригинала. Теперь, после добросовестных усилий двух десятков переводчиков, пройдя через традиции, законы, характер и особенности различных языков, гоголевская фраза трансформировалась в нелепые до смешного строки.
Выпив компот, она выбросила из хижины старье, а он радостно забил в тамтам.
Э. Вартаньян "Путешествие в слово"
Взято отсюда: http://mi3ch.livejournal.com/3640265.html
Рисунок: Цукерман Марина
За исходный был взят отрывок из произведения Н. В. Гоголя «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Фраза как фраза, которой великий русский писатель охарактеризовал персонаж повести Агафью Федосеевну:
Она сплетничала и ела вареные бураки по утрам и отлично хорошо ругалась – и при всех этих разнообразных занятиях лицо ее ни на минуту не изменяло своего выражения, что обыкновенно могут показывать одни только женщины.
Переводчики, получив текст, приступили к работе.
Если в английском варианте мало что изменилось, то уже в немецком сдержанное слово сплетничала превратилось в выразительное трепалась, а лицо – оно оставалось совсем без выражения, так, как это умеет каждая женщина.
Следующим звеном в этой цепочке оказался японский язык. Присущая ему изысканность побудила специалиста заменить эмоциональное трепалась более нейтральным болтала, а энергичное ругалась мягким злословила.
В арабском языке гоголевский персонаж уже не просто «болтал», но «болтал языком», и не просто «злословил», а стал, конечно, «извергать страшные проклятия».
Принявший эстафету француз заключил первый этап лингвистического опыта так: Она имела привычку чесать языком, когда ела свекольный бульон; из ее рта вылетал поток отборных словечек, и все это без малейшего выражения на лице. Так поступают все женщины.
Хотя вариант этого фрагмента уже значительно разнился от оригинала, злоключения перевода по-настоящему только начинались.
Пройдя через индонезийский язык, в котором личные местоимения он и она обозначаются одним и тем же словом, затем через голландский и турецкий, фраза трансформировалась так; В то время как женщина, поедая жидкое свекольное варево, отпускала ругательства, мужчина занимался болтовней. Они делали это, не выказывая своих чувств, кап принято у женщин.
На испанском ничего не изменилось, разве что вместо слова отпускала употребили выбрасывала. С испанского на язык йоруба переводил житель Судана: он отнесся к делу творчески, переиначив конкретное варево из свеклы на общее варево из плодов земли, а общее занимался болтовней на конкретное хвастал своими мнимыми подвигами.
Следующий переводчик, владеющий языком йоруба, вернул текст к английскому языку, привнеся свои лексические поправки. К плодам земли он сделал уточнение – фрукты, выбрасывала ругательства скорректировал как выбрасывала нехорошие штуки, выражение хвастал своими мнимыми подвигами передал английской идиомой бил в литавры.
Новое прочтение гоголевского отрывка было в дальнейшем переведено с английского на язык африканского племени бамбара, с него опять на французский, где штуки преобразились в вещи, и после этого на итальянский: Ока пила компот и выбрасывала из дома ненужные вещи, а он бил в тамтам, выражая почти женский восторг.
Причины такой трансформации очевидны. Жидкое варево из фруктов, конечно, компот! Бил в литавры совсем не обязательно понимать только в переносном смысле. А где литавры, там и тамтам!
Развитие нового направления мыслей происходило абсолютно логично. На чешском ненужные вещи были переведены проще – старье, под влиянием тамтамов дом уменьшился до хижины, а женский восторг заменило краткое и исчерпывающее восторженно. Норвежец решительно исправил чешский вариант: не восторженно, а радостно. Швед внес стилистическую стройность деепричастным оборотом: Выпив компот, она… и т. д.
И вот наступила заключительная фаза эксперимента – сопоставление отрывка с языком оригинала. Теперь, после добросовестных усилий двух десятков переводчиков, пройдя через традиции, законы, характер и особенности различных языков, гоголевская фраза трансформировалась в нелепые до смешного строки.
Выпив компот, она выбросила из хижины старье, а он радостно забил в тамтам.
Э. Вартаньян "Путешествие в слово"
Взято отсюда: http://mi3ch.livejournal.com/3640265.html
Рисунок: Цукерман Марина
Each of the invited translators, knowing perfectly two adjacent languages, had to accept a text from his colleague and, shifting it to another language, transmit it to the next. The participants in this venture were accurate and conscientious both in receiving and transmitting the translated text.
An excerpt from the work of N. V. Gogol, "The Tale of How Ivan Ivanovich Quarreled with Ivan Nikiforovich," was taken as the starting point. Phrase as a phrase, which the great Russian writer described the character of the story Agafya Fedoseevna:
She gossiped and ate boiled beetroot in the morning and cursed very well - and with all these various activities, her face did not change her expression for a minute, which usually can be shown only by women.
Having received the text, the translators set to work.
If in the English version little has changed, then in German the reserved word gossip turned into expressive ruffled, and the face - it remained completely without expression, as every woman knows how.
The next link in this chain was Japanese. The intrinsic sophistication prompted the specialist to replace the emotional one, chatting with more neutral chatters, and the energetic swearing with a soft slander.
In Arabic, the Gogolian character was no longer just “chatting”, but “chatting with his tongue,” and not just “slandering,” but, of course, he began to “cast out terrible curses.”
The Frenchman, who took the baton, concluded the first stage of the linguistic experience as follows: She used to scratch her tongue when she ate beetroot broth; a stream of selected words flew out of her mouth, and all this without the slightest expression on her face. So do all women.
Although the version of this fragment already differed significantly from the original, the misadventures of the translation were really just beginning.
Having passed through the Indonesian language, in which personal pronouns he and she are indicated by the same word, then through Dutch and Turkish, the phrase was transformed in this way; While the woman, eating a liquid beetroot brew, let go of curses, the man engaged in chatter. They did this without showing their feelings, the cap is customary in women.
In Spanish, nothing has changed, except that instead of the word let go they used to throw it away. A resident of Sudan translated from Yoruba into Spanish: he took the matter creatively, switching a specific brew from beet to a common brew from the fruits of the earth, and general engaged in chatter to a specific boasted of his imaginary exploits.
The next translator, who speaks Yoruba, returned the text to English, introducing his lexical amendments. He made a clarification to the fruits of the earth - fruits, threw out curses, corrected how they threw out bad things, boasted the expression he boasted with his imaginary exploits, and beat the English idiom in timpani.
A new reading of the Gogolian passage was later translated from English into the language of the African Bambara tribe, from it again to French, where things were transformed into things, and then into Italian: Oka drank compote and threw out unnecessary things from the house, and he beat in tomts, expressing an almost feminine delight.
The reasons for this transformation are obvious. Liquid fruit brew, of course, compote! Beating the timpani is not at all necessary to understand only in a figurative sense. And where are the timpani, there are tom-toms!
The development of a new line of thought was absolutely logical. In Czech, unnecessary things were translated easier - junk, under the influence of tom-toms, the house was reduced to a hut, and female delight was replaced by a short and exhaustive enthusiasm. The Norwegian decisively corrected the Czech version: not enthusiastically, but joyfully. The Swede introduced stylistic harmony with the adverbial circulation: After drinking compote, she ... and so on.
And so the final phase of the experiment began - comparing the passage with the original language. Now, after the conscientious efforts of two dozen translators, having passed through the traditions, laws, character and characteristics of various languages, Gogol’s phrase has transformed into ridiculous to ridiculous lines.
After drinking compote, she threw away the junk from the hut, and he joyfully scored in the tombs.
E. Vartanyan "Journey to the Word"
Taken from here: http://mi3ch.livejournal.com/3640265.html
Figure: Marina Zuckerman
An excerpt from the work of N. V. Gogol, "The Tale of How Ivan Ivanovich Quarreled with Ivan Nikiforovich," was taken as the starting point. Phrase as a phrase, which the great Russian writer described the character of the story Agafya Fedoseevna:
She gossiped and ate boiled beetroot in the morning and cursed very well - and with all these various activities, her face did not change her expression for a minute, which usually can be shown only by women.
Having received the text, the translators set to work.
If in the English version little has changed, then in German the reserved word gossip turned into expressive ruffled, and the face - it remained completely without expression, as every woman knows how.
The next link in this chain was Japanese. The intrinsic sophistication prompted the specialist to replace the emotional one, chatting with more neutral chatters, and the energetic swearing with a soft slander.
In Arabic, the Gogolian character was no longer just “chatting”, but “chatting with his tongue,” and not just “slandering,” but, of course, he began to “cast out terrible curses.”
The Frenchman, who took the baton, concluded the first stage of the linguistic experience as follows: She used to scratch her tongue when she ate beetroot broth; a stream of selected words flew out of her mouth, and all this without the slightest expression on her face. So do all women.
Although the version of this fragment already differed significantly from the original, the misadventures of the translation were really just beginning.
Having passed through the Indonesian language, in which personal pronouns he and she are indicated by the same word, then through Dutch and Turkish, the phrase was transformed in this way; While the woman, eating a liquid beetroot brew, let go of curses, the man engaged in chatter. They did this without showing their feelings, the cap is customary in women.
In Spanish, nothing has changed, except that instead of the word let go they used to throw it away. A resident of Sudan translated from Yoruba into Spanish: he took the matter creatively, switching a specific brew from beet to a common brew from the fruits of the earth, and general engaged in chatter to a specific boasted of his imaginary exploits.
The next translator, who speaks Yoruba, returned the text to English, introducing his lexical amendments. He made a clarification to the fruits of the earth - fruits, threw out curses, corrected how they threw out bad things, boasted the expression he boasted with his imaginary exploits, and beat the English idiom in timpani.
A new reading of the Gogolian passage was later translated from English into the language of the African Bambara tribe, from it again to French, where things were transformed into things, and then into Italian: Oka drank compote and threw out unnecessary things from the house, and he beat in tomts, expressing an almost feminine delight.
The reasons for this transformation are obvious. Liquid fruit brew, of course, compote! Beating the timpani is not at all necessary to understand only in a figurative sense. And where are the timpani, there are tom-toms!
The development of a new line of thought was absolutely logical. In Czech, unnecessary things were translated easier - junk, under the influence of tom-toms, the house was reduced to a hut, and female delight was replaced by a short and exhaustive enthusiasm. The Norwegian decisively corrected the Czech version: not enthusiastically, but joyfully. The Swede introduced stylistic harmony with the adverbial circulation: After drinking compote, she ... and so on.
And so the final phase of the experiment began - comparing the passage with the original language. Now, after the conscientious efforts of two dozen translators, having passed through the traditions, laws, character and characteristics of various languages, Gogol’s phrase has transformed into ridiculous to ridiculous lines.
After drinking compote, she threw away the junk from the hut, and he joyfully scored in the tombs.
E. Vartanyan "Journey to the Word"
Taken from here: http://mi3ch.livejournal.com/3640265.html
Figure: Marina Zuckerman
У записи 10 лайков,
0 репостов,
674 просмотров.
0 репостов,
674 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мария Громова
