Хотела написать про цены на рыбу, инфляцию, поездки в метро с колясками, зависть к друзьям-эмигрантам, вот это все, но вместо этого читаю "Подстрочник" Лунгиной, большое удовольствие, очень про нас всех.
"Соцреализм определялся каким-то уровнем примитивного изображения жизни. Где сложно — там неоднозначно, а все должно быть однозначно. Они очень тщательно охраняли примитивную однозначность стиля. Это было необходимо для сохранения их власти. И кроме того, отвечало уровню людей, занимавшихся идеологией. Сохранить простейшую, азбучную ясность. Опасен был момент толкования. <...>
Конечно, безусловно: это — победа усредненного сознания. Усредненного, без всяких темных и тайных моментов. Ведь я думаю, против Достоевского так были настроены тоже не потому, что Достоевский придерживался реакционных взглядов. Это, в конце концов, никого и не интересовало. А потому, что у Достоевского всегда был какой-то момент не до конца ясный, двузначный, непонятно было, кто положительный, кто отрицательный. Вот это не допускалось: должна быть полная ясность, кто хорош, кто плох. То есть ведение за ручку было в культуре не менее сильно, чем в других сферах. Это было такое отцовское отношение: вот, мы родные отцы вам, и мы вам указываем, как надо думать, чтобы не было никаких возможностей разнотолков. Не хотели разнотолков. Даже Блок до какого-то момента был нежелателен, потому что у него, как у всякого большого поэта, было что-то не до конца ясное. Тютчев. А Пушкин годился. Потому что Пушкин велик, но он ясен. Он прозрачен. Его отношение к своим героям всегда ясно. Поэтому Пушкин устраивал. И Толстой устраивал. Толстой тоже писатель, у которого нравственные акценты однозначны. А вот всюду, где было что-то, что надо домыслить и можно повернуть в разные стороны, не годилось. Я так это понимаю, во всяком случае."
"Соцреализм определялся каким-то уровнем примитивного изображения жизни. Где сложно — там неоднозначно, а все должно быть однозначно. Они очень тщательно охраняли примитивную однозначность стиля. Это было необходимо для сохранения их власти. И кроме того, отвечало уровню людей, занимавшихся идеологией. Сохранить простейшую, азбучную ясность. Опасен был момент толкования. <...>
Конечно, безусловно: это — победа усредненного сознания. Усредненного, без всяких темных и тайных моментов. Ведь я думаю, против Достоевского так были настроены тоже не потому, что Достоевский придерживался реакционных взглядов. Это, в конце концов, никого и не интересовало. А потому, что у Достоевского всегда был какой-то момент не до конца ясный, двузначный, непонятно было, кто положительный, кто отрицательный. Вот это не допускалось: должна быть полная ясность, кто хорош, кто плох. То есть ведение за ручку было в культуре не менее сильно, чем в других сферах. Это было такое отцовское отношение: вот, мы родные отцы вам, и мы вам указываем, как надо думать, чтобы не было никаких возможностей разнотолков. Не хотели разнотолков. Даже Блок до какого-то момента был нежелателен, потому что у него, как у всякого большого поэта, было что-то не до конца ясное. Тютчев. А Пушкин годился. Потому что Пушкин велик, но он ясен. Он прозрачен. Его отношение к своим героям всегда ясно. Поэтому Пушкин устраивал. И Толстой устраивал. Толстой тоже писатель, у которого нравственные акценты однозначны. А вот всюду, где было что-то, что надо домыслить и можно повернуть в разные стороны, не годилось. Я так это понимаю, во всяком случае."
I wanted to write about the prices of fish, inflation, trips to the subway with wheelchairs, envy of emigrant friends, that's all, but instead I read “Interlinear” Lungin, great pleasure, very much about us all.
"Socialist realism was determined by some level of primitive image of life. Where it is difficult, it is ambiguous, but everything must be unequivocal. They very carefully guarded the primitive unambiguity of style. It was necessary to preserve their power. And besides, it corresponded to the level of people engaged in ideology. Preserve simple, elementary clarity. The moment of interpretation was dangerous. <...>
Certainly, unconditionally: this is the victory of the average consciousness. Average, without any dark and secret moments. After all, I think that it was not so opposed to Dostoevsky either, because Dostoevsky held reactionary views. This, after all, did not interest anyone. And because Dostoevsky always had some moment not completely clear, double-digit, it was not clear who was positive, who was negative. This was not allowed: there must be complete clarity, who is good, who is bad. That is, keeping the handle was no less strong in culture than in other areas. It was such a fatherly attitude: here, we are your own fathers, and we tell you how to think so that there are no opportunities for different interpretations. Did not want raznolkov. Even Blok, up to a certain point, was undesirable, because he, like every great poet, had something not completely clear. Tyutchev. But Pushkin was good. Because Pushkin is great, but he is clear. It is transparent. His attitude towards his heroes is always clear. Therefore, Pushkin arranged. And Tolstoy arranged. Tolstoy is also a writer whose moral accents are unequivocal. But everywhere, where there was something that needs to be speculated and can be turned in different directions, it was no good. I understand that, anyway. "
"Socialist realism was determined by some level of primitive image of life. Where it is difficult, it is ambiguous, but everything must be unequivocal. They very carefully guarded the primitive unambiguity of style. It was necessary to preserve their power. And besides, it corresponded to the level of people engaged in ideology. Preserve simple, elementary clarity. The moment of interpretation was dangerous. <...>
Certainly, unconditionally: this is the victory of the average consciousness. Average, without any dark and secret moments. After all, I think that it was not so opposed to Dostoevsky either, because Dostoevsky held reactionary views. This, after all, did not interest anyone. And because Dostoevsky always had some moment not completely clear, double-digit, it was not clear who was positive, who was negative. This was not allowed: there must be complete clarity, who is good, who is bad. That is, keeping the handle was no less strong in culture than in other areas. It was such a fatherly attitude: here, we are your own fathers, and we tell you how to think so that there are no opportunities for different interpretations. Did not want raznolkov. Even Blok, up to a certain point, was undesirable, because he, like every great poet, had something not completely clear. Tyutchev. But Pushkin was good. Because Pushkin is great, but he is clear. It is transparent. His attitude towards his heroes is always clear. Therefore, Pushkin arranged. And Tolstoy arranged. Tolstoy is also a writer whose moral accents are unequivocal. But everywhere, where there was something that needs to be speculated and can be turned in different directions, it was no good. I understand that, anyway. "
У записи 18 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ася Щёголь
