Давным-давно, в 1949 году, когда психиатры все еще верили в лоботомию, я был новым сотрудником психбольницы в Пало Альто. Однажды один из сотрудников повел меня в самую большую аудиторию взглянуть на доску. Чуть раньше этим же днем там проводилось заседание по проблемам лоботомии, и с доски еще не были стерты записи.
Это было, конечно, лет тридцать назад, и ничего подобного не могло бы произойти сегодня, но в те дни совещания по проблемам лоботомии были крупным социальным событием. Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к делу, появлялись на встрече: врачи, сестры, общественные деятели, психологи и т.д. Всего присутствовало около тридцати – сорока человек, включая пятерых из Комитета по лоботомии во главе с их председателем, известным психиатром из другой больницы.
Когда были представлены все тесты и доклады, ввели пациента для беседы с приезжей знаменитостью.
Знаменитость дала пациенту кусочек мела и сказала: «Нарисуйте фигуру человека». Пациент послушно направился к доске и написал: «Нарисуйте фигуру человека».
Знаменитость сказала: «Не пишите. Рисуйте». И снова пациент записал: «Не пишите. Рисуйте».
Знаменитость сказала: «Ну, все. Я сдаюсь». На этот раз пациент пересмотрел определение контекста, который он уже использовал для подтверждения определенной степени свободы, и написал крупными заглавными буквами поперек всей доски: ПОБЕДА.
Это было, конечно, лет тридцать назад, и ничего подобного не могло бы произойти сегодня, но в те дни совещания по проблемам лоботомии были крупным социальным событием. Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к делу, появлялись на встрече: врачи, сестры, общественные деятели, психологи и т.д. Всего присутствовало около тридцати – сорока человек, включая пятерых из Комитета по лоботомии во главе с их председателем, известным психиатром из другой больницы.
Когда были представлены все тесты и доклады, ввели пациента для беседы с приезжей знаменитостью.
Знаменитость дала пациенту кусочек мела и сказала: «Нарисуйте фигуру человека». Пациент послушно направился к доске и написал: «Нарисуйте фигуру человека».
Знаменитость сказала: «Не пишите. Рисуйте». И снова пациент записал: «Не пишите. Рисуйте».
Знаменитость сказала: «Ну, все. Я сдаюсь». На этот раз пациент пересмотрел определение контекста, который он уже использовал для подтверждения определенной степени свободы, и написал крупными заглавными буквами поперек всей доски: ПОБЕДА.
A long time ago, in 1949, when psychiatrists still believed in lobotomy, I was a new employee at a mental hospital in Palo Alto. One day, one of the employees took me to the largest audience to look at the board. A little earlier that day, a meeting was held on lobotomy problems, and records were not yet erased from the board.
This was, of course, about thirty years ago, and nothing of the kind could have happened today, but in those days a meeting on lobotomy was a major social event. Everyone who had at least something to do with the case, appeared at the meeting: doctors, sisters, public figures, psychologists, etc. In total, there were about thirty to forty people, including five from the Committee on Lobotomy, headed by their chairman, a renowned psychiatrist from another hospital.
When all the tests and reports were presented, they introduced the patient for a conversation with a visiting celebrity.
Celebrity gave the patient a piece of chalk and said: "Draw a human figure." The patient obediently went to the blackboard and wrote: "Draw a human figure."
The celebrity said: “Do not write. Draw. " And again the patient wrote down: “Do not write. Draw. "
The celebrity said, “Well, that's it. I give up". This time, the patient revised the definition of the context that he had already used to confirm a certain degree of freedom, and wrote in capital letters across the board: VICTORY.
This was, of course, about thirty years ago, and nothing of the kind could have happened today, but in those days a meeting on lobotomy was a major social event. Everyone who had at least something to do with the case, appeared at the meeting: doctors, sisters, public figures, psychologists, etc. In total, there were about thirty to forty people, including five from the Committee on Lobotomy, headed by their chairman, a renowned psychiatrist from another hospital.
When all the tests and reports were presented, they introduced the patient for a conversation with a visiting celebrity.
Celebrity gave the patient a piece of chalk and said: "Draw a human figure." The patient obediently went to the blackboard and wrote: "Draw a human figure."
The celebrity said: “Do not write. Draw. " And again the patient wrote down: “Do not write. Draw. "
The celebrity said, “Well, that's it. I give up". This time, the patient revised the definition of the context that he had already used to confirm a certain degree of freedom, and wrote in capital letters across the board: VICTORY.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Ежиков
