«Белый олеандр» Джанет Фитч — очень жёсткая книга об отношениях матери и дочери. О зависимости и паразитизме, о самом разрушительном виде ненависти. О силе, жестокости, безразличии, свободе и красоте. И о том, что нельзя разорвать, даже когда нельзя починить.
Если вам понравился фильм, читайте роман обязательно! Книга делает историю объёмнее,
реальнее, больнее и правдивее. Чего стоит одна вырезанная из сценария история про кашемировый свитер, песни Билли Холидей, двойную мораль Оливии и собачьи укусы. Или тот факт, что в одной из приёмных семей Астрид вполне буквально голодала.
Эта история про то, как хрупкие цветы растут сквозь асфальт и не сминаются под колёсами бульдозера. Про Путь, который сильнее обстоятельств.
«Когда-то очень давно мать сказала, что небесное счастье в представлении викингов — каждый день рубить друг друга в куски и каждую ночь срастаться заново. Вечная бойня, вот и всё. Там тебя ни за что не убьют мгновенно. Это всё равно что каждый день скармливать собственную печень орлу и опять отращивать её. Только потехи больше».
«Примерив перед зеркалом двойную нитку жемчуга, я пробежала пальцем по гладким блестящим шарикам, потрогала коралловую застёжку. Жемчуг не чисто белый, он бежевато-сероватый, как створки устричной раковины. Между шариками были крошечные узелки, чтобы не рассыпались бусы, если нитка порвётся. Тогда могла потеряться только одна жемчужина. Хотела бы я, чтобы в жизни были такие страховочные узелки — если что-нибудь сломается, всё не может разрушиться целиком».
«Не надо уделять столько внимания своей тоске, хотела я сказать. Тоска не гостья. Не надо ставить её любимую музыку, искать для неё стул поудобнее. Тоска — это враг. Я всегда боялась за Клер, когда она так открыто чего-то желала. Если человек начинает стремиться к чему-то изо всех сил, это наверняка отнимется у него, я знала по опыту. Мне не нужно было ставить зеркала на крышу, чтобы это понять».
«Одна женщина из нашего блока с раннего детства давала своим детям героин, чтобы всегда точно знать, где они находятся. Сейчас они все в тюрьме, живы. Она довольна. Если бы я думала, что останусь здесь навсегда, я забыла бы тебя. Пришлось бы забыть. Меня тошнит при одной мысли о тебе, собирающей неприятности там, на воле, пока я верчусь на одном месте посреди этой камеры, бессильная, как джин в лампе».
«Одна из выпускниц сейчас произносит в школе прощальную речь. Об «увлекательном будущем, которое ждёт каждого из нас». Что, если бы она сказала правду? Половина из вас уже достигла в жизни всего, на что они способны. Оглядитесь вокруг, сейчас вы на вершине. Остальные уйдут немного дальше — стабильная работа, отдых на Гавайях, переезд в Финикс, Аризона. Многие ли сделают что-нибудь действительно ценное? Напишут пьесу, нарисуют картину, котогрую повесят в музее, изобретут новый способ лечения герпеса. Двое из нас или трое? А многие ли найдут настоящую любовь? Примерно столько же. Многие ли получат образование? Хорошо, если хоть один. Остальные будут идти на компромиссы, искать причины, сваливать вину на кого-то или что-то и носить эту мысль на груди, как кулон».
«И ещё одно я тоже хорошо знала. Те, кто отказывается от себя, от того, где и с кем они были, подвергаются величайшей опасности. Они как лунатики, которые идут по канату, хватаются за воздух. И я отпустила моих несостоявшихся приемных родителей, позволила им встать и уйти, понимая, что отдаю что-то очень важное и уже никогда не смогу вернуть. Не Билла и Анн Гринуэй, но собственную иллюзию, надежду на то, что я могу быть спасена, начать всё сначала».
«Он меня спрашивает? Все ответы должны быть у него. У мужчины, крепко держащего в руках нашу жизнь, решающего, когда вставать и когда ложиться, какой канал смотреть, как относиться к испытаниям ядерного оружия и социальным реформам. Это в его мягких розовых ладонях лежал наш с Клер мир, словно большой баскетбольный мяч. Это в него упирался сейчас мой беспомощный взгляд — меня приводила в ужас мысль, что он не знает, способна ли Клер на самом деле убить себя или нет. Ведь он её муж. А кто я? Ребёнок, из жалости взятый в дом».
— Они не будут счастливы.
— Кто?
— Люди, которые купят этот дом. Я строю дома для тех, кто не будет счастлив. — Как печально было его лицо.
— Почему не будут? — Я подошла ближе. Рей прижал лоб к стеклу, на котором ещё была заводская наклейка.
— Потому что так всегда. Люди всё сами портят. А дома ни при чём.
Если вам понравился фильм, читайте роман обязательно! Книга делает историю объёмнее,
реальнее, больнее и правдивее. Чего стоит одна вырезанная из сценария история про кашемировый свитер, песни Билли Холидей, двойную мораль Оливии и собачьи укусы. Или тот факт, что в одной из приёмных семей Астрид вполне буквально голодала.
Эта история про то, как хрупкие цветы растут сквозь асфальт и не сминаются под колёсами бульдозера. Про Путь, который сильнее обстоятельств.
«Когда-то очень давно мать сказала, что небесное счастье в представлении викингов — каждый день рубить друг друга в куски и каждую ночь срастаться заново. Вечная бойня, вот и всё. Там тебя ни за что не убьют мгновенно. Это всё равно что каждый день скармливать собственную печень орлу и опять отращивать её. Только потехи больше».
«Примерив перед зеркалом двойную нитку жемчуга, я пробежала пальцем по гладким блестящим шарикам, потрогала коралловую застёжку. Жемчуг не чисто белый, он бежевато-сероватый, как створки устричной раковины. Между шариками были крошечные узелки, чтобы не рассыпались бусы, если нитка порвётся. Тогда могла потеряться только одна жемчужина. Хотела бы я, чтобы в жизни были такие страховочные узелки — если что-нибудь сломается, всё не может разрушиться целиком».
«Не надо уделять столько внимания своей тоске, хотела я сказать. Тоска не гостья. Не надо ставить её любимую музыку, искать для неё стул поудобнее. Тоска — это враг. Я всегда боялась за Клер, когда она так открыто чего-то желала. Если человек начинает стремиться к чему-то изо всех сил, это наверняка отнимется у него, я знала по опыту. Мне не нужно было ставить зеркала на крышу, чтобы это понять».
«Одна женщина из нашего блока с раннего детства давала своим детям героин, чтобы всегда точно знать, где они находятся. Сейчас они все в тюрьме, живы. Она довольна. Если бы я думала, что останусь здесь навсегда, я забыла бы тебя. Пришлось бы забыть. Меня тошнит при одной мысли о тебе, собирающей неприятности там, на воле, пока я верчусь на одном месте посреди этой камеры, бессильная, как джин в лампе».
«Одна из выпускниц сейчас произносит в школе прощальную речь. Об «увлекательном будущем, которое ждёт каждого из нас». Что, если бы она сказала правду? Половина из вас уже достигла в жизни всего, на что они способны. Оглядитесь вокруг, сейчас вы на вершине. Остальные уйдут немного дальше — стабильная работа, отдых на Гавайях, переезд в Финикс, Аризона. Многие ли сделают что-нибудь действительно ценное? Напишут пьесу, нарисуют картину, котогрую повесят в музее, изобретут новый способ лечения герпеса. Двое из нас или трое? А многие ли найдут настоящую любовь? Примерно столько же. Многие ли получат образование? Хорошо, если хоть один. Остальные будут идти на компромиссы, искать причины, сваливать вину на кого-то или что-то и носить эту мысль на груди, как кулон».
«И ещё одно я тоже хорошо знала. Те, кто отказывается от себя, от того, где и с кем они были, подвергаются величайшей опасности. Они как лунатики, которые идут по канату, хватаются за воздух. И я отпустила моих несостоявшихся приемных родителей, позволила им встать и уйти, понимая, что отдаю что-то очень важное и уже никогда не смогу вернуть. Не Билла и Анн Гринуэй, но собственную иллюзию, надежду на то, что я могу быть спасена, начать всё сначала».
«Он меня спрашивает? Все ответы должны быть у него. У мужчины, крепко держащего в руках нашу жизнь, решающего, когда вставать и когда ложиться, какой канал смотреть, как относиться к испытаниям ядерного оружия и социальным реформам. Это в его мягких розовых ладонях лежал наш с Клер мир, словно большой баскетбольный мяч. Это в него упирался сейчас мой беспомощный взгляд — меня приводила в ужас мысль, что он не знает, способна ли Клер на самом деле убить себя или нет. Ведь он её муж. А кто я? Ребёнок, из жалости взятый в дом».
— Они не будут счастливы.
— Кто?
— Люди, которые купят этот дом. Я строю дома для тех, кто не будет счастлив. — Как печально было его лицо.
— Почему не будут? — Я подошла ближе. Рей прижал лоб к стеклу, на котором ещё была заводская наклейка.
— Потому что так всегда. Люди всё сами портят. А дома ни при чём.
“White Oleander” Janet Fitch is a very tough book about the relationship of mother and daughter. About addiction and parasitism, about the most destructive form of hatred. About power, cruelty, indifference, freedom and beauty. And that cannot be torn, even when it is impossible to repair.
If you liked the movie, read the novel for sure! The book makes the story bigger
more real, painful and truthful. What is one story cut out from the script about a cashmere sweater, Billy Holiday songs, Olivia’s double moral and dog bites. Or the fact that in one of the foster families, Astrid was literally starving.
This story is about how fragile flowers grow through asphalt and do not crumple under the wheels of a bulldozer. About the Way, which is stronger than circumstances.
“Once upon a time, a mother said that the heavenly happiness in the idea of the Vikings is to chop each other into pieces every day and to grow together again every night. Eternal slaughter, that’s all. There you will never be killed instantly. It’s the same as feeding the eagle its own liver every day and growing it again. Just more fun. ”
“Having tried a double string of pearls in front of the mirror, I ran my finger along the smooth shiny balls and touched the coral clasp. The pearls are not pure white; they are beige-grayish, like the leaves of an oyster shell. There were tiny nodules between the balls so that the beads would not crumble if the thread broke. Then only one pearl could be lost. “I wish there were safety nodules in life - if something breaks, everything cannot collapse entirely.”
“Do not pay so much attention to your longing, I wanted to say. Longing is not a guest. Do not put her favorite music, look for a chair for her more comfortable. Longing is the enemy. I was always afraid for Claire when she so openly wanted something. If a person begins to strive for something with all his might, it will surely be taken away from him, I knew from experience. I didn’t have to put mirrors on the roof in order to understand this. ”
“One woman from our block gave heroin to her children from early childhood, so that she would always know exactly where they were. Now they are all in prison, alive. She is pleased. If I thought I would stay here forever, I would forget you. I would have to forget. "I feel sick at the thought of you gathering troubles there, in the wild, while I spin in one place in the middle of this cell, powerless, like a genie in a lamp."
“One of the graduates is now giving a farewell speech at school. About the "exciting future that awaits each of us." What if she told the truth? Half of you have already achieved in life everything that they are capable of. Take a look around, now you are at the top. The rest will go a little further - stable work, rest in Hawaii, moving to Phoenix, Arizona. How many will do something truly valuable? They will write a play, draw a picture that they will hang in the museum, and invent a new way to treat herpes. Two of us or three? But how many will find true love? About the same. How many will receive education? Well, if at least one. The rest will compromise, look for reasons, blame someone or something and carry this thought on their chest like a pendant. ”
“And one more thing I also knew well. Those who abandon themselves, from where and with whom they were, are in great danger. They are like sleepwalkers who walk on a tightrope, clutching at the air. And I let go of my failed adoptive parents, allowed them to get up and leave, realizing that I was giving something very important and could never return it. Not Bill and Anne Greenaway, but my own illusion, the hope that I can be saved, to start all over again. ”
“He is asking me? All answers must be with him. A man who holds our lives tight in his hands decides when to get up and when to go to bed, which channel to watch, how to relate to nuclear weapons tests and social reforms. It was in his soft pink palms that our world lay with Claire, like a big basketball. My helpless gaze rested on him now - I was horrified by the thought that he did not know whether Claire could actually kill herself or not. After all, he is her husband. And who am I? A child taken out of pity into the house. ”
“They will not be happy.”
- Who?
- The people who buy this house. I build houses for those who will not be happy. - How sad was his face.
- Why not? - I came closer. Ray pressed his forehead to the glass, which still had a factory sticker on it.
- Because it’s always like that. People themselves spoil everything. And nothing to do at home.
If you liked the movie, read the novel for sure! The book makes the story bigger
more real, painful and truthful. What is one story cut out from the script about a cashmere sweater, Billy Holiday songs, Olivia’s double moral and dog bites. Or the fact that in one of the foster families, Astrid was literally starving.
This story is about how fragile flowers grow through asphalt and do not crumple under the wheels of a bulldozer. About the Way, which is stronger than circumstances.
“Once upon a time, a mother said that the heavenly happiness in the idea of the Vikings is to chop each other into pieces every day and to grow together again every night. Eternal slaughter, that’s all. There you will never be killed instantly. It’s the same as feeding the eagle its own liver every day and growing it again. Just more fun. ”
“Having tried a double string of pearls in front of the mirror, I ran my finger along the smooth shiny balls and touched the coral clasp. The pearls are not pure white; they are beige-grayish, like the leaves of an oyster shell. There were tiny nodules between the balls so that the beads would not crumble if the thread broke. Then only one pearl could be lost. “I wish there were safety nodules in life - if something breaks, everything cannot collapse entirely.”
“Do not pay so much attention to your longing, I wanted to say. Longing is not a guest. Do not put her favorite music, look for a chair for her more comfortable. Longing is the enemy. I was always afraid for Claire when she so openly wanted something. If a person begins to strive for something with all his might, it will surely be taken away from him, I knew from experience. I didn’t have to put mirrors on the roof in order to understand this. ”
“One woman from our block gave heroin to her children from early childhood, so that she would always know exactly where they were. Now they are all in prison, alive. She is pleased. If I thought I would stay here forever, I would forget you. I would have to forget. "I feel sick at the thought of you gathering troubles there, in the wild, while I spin in one place in the middle of this cell, powerless, like a genie in a lamp."
“One of the graduates is now giving a farewell speech at school. About the "exciting future that awaits each of us." What if she told the truth? Half of you have already achieved in life everything that they are capable of. Take a look around, now you are at the top. The rest will go a little further - stable work, rest in Hawaii, moving to Phoenix, Arizona. How many will do something truly valuable? They will write a play, draw a picture that they will hang in the museum, and invent a new way to treat herpes. Two of us or three? But how many will find true love? About the same. How many will receive education? Well, if at least one. The rest will compromise, look for reasons, blame someone or something and carry this thought on their chest like a pendant. ”
“And one more thing I also knew well. Those who abandon themselves, from where and with whom they were, are in great danger. They are like sleepwalkers who walk on a tightrope, clutching at the air. And I let go of my failed adoptive parents, allowed them to get up and leave, realizing that I was giving something very important and could never return it. Not Bill and Anne Greenaway, but my own illusion, the hope that I can be saved, to start all over again. ”
“He is asking me? All answers must be with him. A man who holds our lives tight in his hands decides when to get up and when to go to bed, which channel to watch, how to relate to nuclear weapons tests and social reforms. It was in his soft pink palms that our world lay with Claire, like a big basketball. My helpless gaze rested on him now - I was horrified by the thought that he did not know whether Claire could actually kill herself or not. After all, he is her husband. And who am I? A child taken out of pity into the house. ”
“They will not be happy.”
- Who?
- The people who buy this house. I build houses for those who will not be happy. - How sad was his face.
- Why not? - I came closer. Ray pressed his forehead to the glass, which still had a factory sticker on it.
- Because it’s always like that. People themselves spoil everything. And nothing to do at home.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дарья Тарасова
