ЗА ЧТО ПРОКУРОРЫ СУДЯТ УЧИТЕЛЕЙ
По данным недавнего опроса, судебной системе России не доверяют 73% граждан. Почему я среди них? Да потому, что меня судил суд, принимая решения, которые здравомыслящему человеку представляются абсурдными.
Последнее время я следил за тремя судебными процессами. Первый — дело Севастиди, которая однажды увидела проезжающий поезд с военной техникой и отправила об этом смску знакомому. За ней пришли через 7 лет и посадили на 7 лет за измену родине. Второй — дело Чудновец: тридцатилетняя уборщица детского сада была осуждена на полгода за репост видеозаписи. На пятисекундном ролике взрослые издевались над ребенком, и она хотела привлечь к этому внимание. Издевавшихся наказали, но и ей дали полгода колонии. Третье дело, за которым я с интересом слежу, — мое собственное.
Прокурорские работники решили привлечь меня к ответственности за публикацию ВКонтакте… аудиозаписи классного часа. На ней директор гимназии, обсуждая с учащимися поведение в социальных сетях, обращается к ним по именам. С точки зрения прокуратуры Петродворцового района Санкт-Петербурга, такая информация является разглашением персональных данных несовершеннолетних, а обнародование ее должно преследоваться.
По правде сказать, на момент публикации аудиозаписи несовершеннолетние стали совершеннолетними, закончили школу и поступили в вузы, да и выпускников с именами Максим или Андрей — поди сыщи. Но это правоохранителей не смутило — прокуроры запросили объяснений.
Что я мог им сказать? Что само по себе упоминание имен или фамилий учащихся не позволяет их идентифицировать. Что информация «Ученик Верхневолжской гимназии Петров стал победителем международной олимпиады по физике», озвученная на общешкольной линейке, сайте школы или напечатанная в газете, не должна являться поводом для преследования учителей. Что из личного письма подруге или публикации в Живом журнале «Вчера на Красной площади встретил нашего однокурсника Сашку с женой» можно при желании извлечь много данных — вуз, где «Сашка» учился, факультет, год поступления и окончания, возраст, семейное положение. Но судить за такие письма или посты нелепо.
Мое мнение не показалось прокурору заслуживающим внимания. Он передал дело в суд. Суд штрафовать на 300 рублей не стал, но вынес предупреждение.
Рассказав об этой истории, я получил много откликов от знакомых и незнакомых людей. Они писали, что нельзя соглашаться с запретом упоминать имена. Не домашний адрес, телефон, паспортные данные или группу крови — а обычные человеческие имена. Что нельзя ждать, когда прокуратура протопчет дорожку и начнет заменять отчетность по поимке преступников отчетностью по борьбе с учителями. В общем, они предлагали мне бороться с мельницами. А я не хотел. Спор с теми, кто не видит очевидного мне абсурда, представляется мне совершенно бессмысленным. Но я не мог помешать защищать меня моим друзьям.
За дело взялся профессиональный юрист, мой друг и мой ученик. Он написал блестящее обоснование того, почему судебный приговор должен быть отменен. Вкратце было выделено три причины: имена людей не позволяют однозначно их идентифицировать, информация из социальных сетей не может быть разглашением персональных данных потому, что эти данные уже сделал общедоступными сам субъект данных, и, наконец, положения закона о защите персональных данных в принципе не распространяются на данные в виде аудиозаписей.
Подав жалобу в суд вышестоящей инстанции, мы стали ждать, что нас пригласят разобраться. Ан нет. Прошло уже три суда, и все три раза обставлялись одинаково. Вам в пятницу отправляют телеграмму о заседании в понедельник. Телеграмму доставляют в рабочее время, получить ее вы не можете. А получив телеграмму, узнаете, что заседание уже прошло. Мое однозначное впечатление: судьи вовсе не намеревались заслушать мнения по неочевидному вопросу, исследовать в ходе процесса доводы сторон, разобраться в их аргументах, понять, что имел в виду законодатель, и чего он в виду не имел.
Выступая вчера в Совете Федерации, генеральный прокурор отметил, что за последние два с половиной года выявлены 6700 незаконно возбужденных уголовных дел, причем 6300 человек были напрасно заключены под стражу! Количество неправомерно выписанных штрафов, которые проще оплатить, признав себя виноватым, чем месяцами судиться, защищая себя от произвола правоохранителей, не знает никто. Как думаете, почему это так?
Очередной суд назначили заблаговременно. Надеюсь, здравый смысл, наконец, восторжествует и гражданам разрешат упоминать имена людей.
----------
Д. Д. Гущин, «Учительская газета», 27.04.2017: http://ug.ru/insight/589.
По данным недавнего опроса, судебной системе России не доверяют 73% граждан. Почему я среди них? Да потому, что меня судил суд, принимая решения, которые здравомыслящему человеку представляются абсурдными.
Последнее время я следил за тремя судебными процессами. Первый — дело Севастиди, которая однажды увидела проезжающий поезд с военной техникой и отправила об этом смску знакомому. За ней пришли через 7 лет и посадили на 7 лет за измену родине. Второй — дело Чудновец: тридцатилетняя уборщица детского сада была осуждена на полгода за репост видеозаписи. На пятисекундном ролике взрослые издевались над ребенком, и она хотела привлечь к этому внимание. Издевавшихся наказали, но и ей дали полгода колонии. Третье дело, за которым я с интересом слежу, — мое собственное.
Прокурорские работники решили привлечь меня к ответственности за публикацию ВКонтакте… аудиозаписи классного часа. На ней директор гимназии, обсуждая с учащимися поведение в социальных сетях, обращается к ним по именам. С точки зрения прокуратуры Петродворцового района Санкт-Петербурга, такая информация является разглашением персональных данных несовершеннолетних, а обнародование ее должно преследоваться.
По правде сказать, на момент публикации аудиозаписи несовершеннолетние стали совершеннолетними, закончили школу и поступили в вузы, да и выпускников с именами Максим или Андрей — поди сыщи. Но это правоохранителей не смутило — прокуроры запросили объяснений.
Что я мог им сказать? Что само по себе упоминание имен или фамилий учащихся не позволяет их идентифицировать. Что информация «Ученик Верхневолжской гимназии Петров стал победителем международной олимпиады по физике», озвученная на общешкольной линейке, сайте школы или напечатанная в газете, не должна являться поводом для преследования учителей. Что из личного письма подруге или публикации в Живом журнале «Вчера на Красной площади встретил нашего однокурсника Сашку с женой» можно при желании извлечь много данных — вуз, где «Сашка» учился, факультет, год поступления и окончания, возраст, семейное положение. Но судить за такие письма или посты нелепо.
Мое мнение не показалось прокурору заслуживающим внимания. Он передал дело в суд. Суд штрафовать на 300 рублей не стал, но вынес предупреждение.
Рассказав об этой истории, я получил много откликов от знакомых и незнакомых людей. Они писали, что нельзя соглашаться с запретом упоминать имена. Не домашний адрес, телефон, паспортные данные или группу крови — а обычные человеческие имена. Что нельзя ждать, когда прокуратура протопчет дорожку и начнет заменять отчетность по поимке преступников отчетностью по борьбе с учителями. В общем, они предлагали мне бороться с мельницами. А я не хотел. Спор с теми, кто не видит очевидного мне абсурда, представляется мне совершенно бессмысленным. Но я не мог помешать защищать меня моим друзьям.
За дело взялся профессиональный юрист, мой друг и мой ученик. Он написал блестящее обоснование того, почему судебный приговор должен быть отменен. Вкратце было выделено три причины: имена людей не позволяют однозначно их идентифицировать, информация из социальных сетей не может быть разглашением персональных данных потому, что эти данные уже сделал общедоступными сам субъект данных, и, наконец, положения закона о защите персональных данных в принципе не распространяются на данные в виде аудиозаписей.
Подав жалобу в суд вышестоящей инстанции, мы стали ждать, что нас пригласят разобраться. Ан нет. Прошло уже три суда, и все три раза обставлялись одинаково. Вам в пятницу отправляют телеграмму о заседании в понедельник. Телеграмму доставляют в рабочее время, получить ее вы не можете. А получив телеграмму, узнаете, что заседание уже прошло. Мое однозначное впечатление: судьи вовсе не намеревались заслушать мнения по неочевидному вопросу, исследовать в ходе процесса доводы сторон, разобраться в их аргументах, понять, что имел в виду законодатель, и чего он в виду не имел.
Выступая вчера в Совете Федерации, генеральный прокурор отметил, что за последние два с половиной года выявлены 6700 незаконно возбужденных уголовных дел, причем 6300 человек были напрасно заключены под стражу! Количество неправомерно выписанных штрафов, которые проще оплатить, признав себя виноватым, чем месяцами судиться, защищая себя от произвола правоохранителей, не знает никто. Как думаете, почему это так?
Очередной суд назначили заблаговременно. Надеюсь, здравый смысл, наконец, восторжествует и гражданам разрешат упоминать имена людей.
----------
Д. Д. Гущин, «Учительская газета», 27.04.2017: http://ug.ru/insight/589.
WHAT PROSECUTORS JUDGE TEACHERS FOR
According to a recent survey, 73% of citizens do not trust the Russian judicial system. Why am I among them? Yes, because I was judged by a court, making decisions that seemed reasonable to a sensible person.
Recently, I have been following three lawsuits. The first is the case of Sevastidi, who once saw a passing train with military equipment and sent an SMS to a friend about it. They came for her after 7 years and imprisoned for 7 years for treason. The second is the Chudnovets case: a thirty-year-old kindergarten cleaner was sentenced to six months for reposting a video. In a five-second video, adults mocked the child, and she wanted to draw attention to this. Mocking punished, but she was given six months in prison. The third thing I follow with interest is my own.
Prosecutors decided to hold me accountable for publishing VKontakte ... classroom audio recordings. At it, the director of the gymnasium, discussing behavior with social networks with students, addresses them by name. From the point of view of the prosecutor's office of the Petrodvorets district of St. Petersburg, such information is a disclosure of the personal data of minors, and its publication should be prosecuted.
In truth, at the time of the publication of the audio recording, minors became adults, graduated from high school and went to universities, and graduates with the names Maxim or Andrei - go find them. But this did not bother law enforcement officers - prosecutors requested an explanation.
What could I tell them? That the mere mention of the names or surnames of students does not allow them to be identified. That the information “A student of the Upper Volga Gymnasium Petrov became the winner of the International Physics Olympiad”, voiced on a school-wide ruler, school website or published in a newspaper, should not be a reason for prosecuting teachers. That from a personal letter to a friend or publication in the LiveJournal “Yesterday I met our classmate Sasha with his wife on Red Square”, if you want, you can extract a lot of data - the university where Sasha studied, faculty, year of entry and graduation, age, marital status. But judging for such letters or posts is ridiculous.
My opinion did not seem to the prosecutor worthy of attention. He brought the case to court. The court did not fine 300 rubles, but issued a warning.
Having told about this story, I received a lot of feedback from friends and strangers. They wrote that it is impossible to agree with the prohibition of mentioning names. Not the home address, phone number, passport details or blood type - but ordinary human names. What can not be expected when the prosecutor’s office protopchet track and begin to replace reporting on the capture of criminals reporting on the fight against teachers. In general, they suggested that I fight the mills. I didn’t want to. The argument with those who do not see the absurdity obvious to me seems completely pointless to me. But I could not stop protecting my friends from protecting me.
A professional lawyer, my friend and my student took up the case. He wrote a brilliant rationale for why the sentence should be quashed. Three reasons were briefly highlighted: the names of people do not allow them to be unambiguously identified, information from social networks cannot be the disclosure of personal data because the data subject has already made this data publicly available, and, finally, the provisions of the law on the protection of personal data in principle do not apply to data in the form of audio recordings.
Having filed a complaint with a higher court, we began to wait for us to be invited to investigate. But no. Three ships have already passed, and all three times have been furnished equally. You are sent a telegram on Friday meeting on Monday. The telegram is delivered during working hours; you cannot receive it. And having received a telegram, you will find out that the meeting has already passed. My unambiguous impression: the judges did not intend at all to hear opinions on a non-obvious issue, to examine the parties' arguments during the process, to understand their arguments, to understand what the legislator had in mind and what he did not mean.
Speaking to the Federation Council yesterday, the prosecutor general noted that over the past two and a half years, 6,700 illegally initiated criminal cases have been identified, with 6,300 people being detained in vain! No one knows the number of fines illegally written, which are easier to pay, pleading guilty, than suing for months, protecting yourself from the arbitrariness of law enforcement. Why do you think this is so?
The next court was appointed in advance. I hope that common sense will finally prevail and citizens will be allowed to mention the names of people.
----------
D. D. Gushchin, “Teacher’s newspaper”, 04/27/2017: http://ug.ru/insight/589.
According to a recent survey, 73% of citizens do not trust the Russian judicial system. Why am I among them? Yes, because I was judged by a court, making decisions that seemed reasonable to a sensible person.
Recently, I have been following three lawsuits. The first is the case of Sevastidi, who once saw a passing train with military equipment and sent an SMS to a friend about it. They came for her after 7 years and imprisoned for 7 years for treason. The second is the Chudnovets case: a thirty-year-old kindergarten cleaner was sentenced to six months for reposting a video. In a five-second video, adults mocked the child, and she wanted to draw attention to this. Mocking punished, but she was given six months in prison. The third thing I follow with interest is my own.
Prosecutors decided to hold me accountable for publishing VKontakte ... classroom audio recordings. At it, the director of the gymnasium, discussing behavior with social networks with students, addresses them by name. From the point of view of the prosecutor's office of the Petrodvorets district of St. Petersburg, such information is a disclosure of the personal data of minors, and its publication should be prosecuted.
In truth, at the time of the publication of the audio recording, minors became adults, graduated from high school and went to universities, and graduates with the names Maxim or Andrei - go find them. But this did not bother law enforcement officers - prosecutors requested an explanation.
What could I tell them? That the mere mention of the names or surnames of students does not allow them to be identified. That the information “A student of the Upper Volga Gymnasium Petrov became the winner of the International Physics Olympiad”, voiced on a school-wide ruler, school website or published in a newspaper, should not be a reason for prosecuting teachers. That from a personal letter to a friend or publication in the LiveJournal “Yesterday I met our classmate Sasha with his wife on Red Square”, if you want, you can extract a lot of data - the university where Sasha studied, faculty, year of entry and graduation, age, marital status. But judging for such letters or posts is ridiculous.
My opinion did not seem to the prosecutor worthy of attention. He brought the case to court. The court did not fine 300 rubles, but issued a warning.
Having told about this story, I received a lot of feedback from friends and strangers. They wrote that it is impossible to agree with the prohibition of mentioning names. Not the home address, phone number, passport details or blood type - but ordinary human names. What can not be expected when the prosecutor’s office protopchet track and begin to replace reporting on the capture of criminals reporting on the fight against teachers. In general, they suggested that I fight the mills. I didn’t want to. The argument with those who do not see the absurdity obvious to me seems completely pointless to me. But I could not stop protecting my friends from protecting me.
A professional lawyer, my friend and my student took up the case. He wrote a brilliant rationale for why the sentence should be quashed. Three reasons were briefly highlighted: the names of people do not allow them to be unambiguously identified, information from social networks cannot be the disclosure of personal data because the data subject has already made this data publicly available, and, finally, the provisions of the law on the protection of personal data in principle do not apply to data in the form of audio recordings.
Having filed a complaint with a higher court, we began to wait for us to be invited to investigate. But no. Three ships have already passed, and all three times have been furnished equally. You are sent a telegram on Friday meeting on Monday. The telegram is delivered during working hours; you cannot receive it. And having received a telegram, you will find out that the meeting has already passed. My unambiguous impression: the judges did not intend at all to hear opinions on a non-obvious issue, to examine the parties' arguments during the process, to understand their arguments, to understand what the legislator had in mind and what he did not mean.
Speaking to the Federation Council yesterday, the prosecutor general noted that over the past two and a half years, 6,700 illegally initiated criminal cases have been identified, with 6,300 people being detained in vain! No one knows the number of fines illegally written, which are easier to pay, pleading guilty, than suing for months, protecting yourself from the arbitrariness of law enforcement. Why do you think this is so?
The next court was appointed in advance. I hope that common sense will finally prevail and citizens will be allowed to mention the names of people.
----------
D. D. Gushchin, “Teacher’s newspaper”, 04/27/2017: http://ug.ru/insight/589.
У записи 704 лайков,
45 репостов,
97110 просмотров.
45 репостов,
97110 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий-Дмитрич Гущин
