Оттиск тридцати моих крымских дней -
это пейзажи, открывающиеся с вершины с трудом покоренной Датской куэсты,
шершавый, матовый союз раскаленной гальки и тронутой солнцем кожи,
счастливые крики и недовольные шепоты студентов, их попугаечно-цветастые неумелые маршрутные карты, их страсти и разочарования,
вкус ворованной алычи, полупрозрачной, трескающейся от гордого осознания собственной спелости, пускающей соки по тыльной стороне ладони,
узкие горбатые улочки Бахчисарая, залитые солнцем, ароматами вина-пряностей-сластей,
горящие, хитрые и вожделеющие взгляды местных зазывал, удушающая постсоветская атмосфера популярных курортов, и, на контрасте, просматриваемый через облупленную раму общежитского окна, бескрайний горизонт выгоревшего, как волосы первоклашки, поля,
прощальное ночное море, сливающееся в своей черноте с чернотой южного неба и принимающее в свои теплые объятия только нагие тела.
А на исходе - долгаядолгаядолгаядолгая дорога домой, которой, по всем законам физики, через несколько часов суждено закончится. Чему я, избалованное урбанистическое дитя, от чего-то, совсем не рада.
это пейзажи, открывающиеся с вершины с трудом покоренной Датской куэсты,
шершавый, матовый союз раскаленной гальки и тронутой солнцем кожи,
счастливые крики и недовольные шепоты студентов, их попугаечно-цветастые неумелые маршрутные карты, их страсти и разочарования,
вкус ворованной алычи, полупрозрачной, трескающейся от гордого осознания собственной спелости, пускающей соки по тыльной стороне ладони,
узкие горбатые улочки Бахчисарая, залитые солнцем, ароматами вина-пряностей-сластей,
горящие, хитрые и вожделеющие взгляды местных зазывал, удушающая постсоветская атмосфера популярных курортов, и, на контрасте, просматриваемый через облупленную раму общежитского окна, бескрайний горизонт выгоревшего, как волосы первоклашки, поля,
прощальное ночное море, сливающееся в своей черноте с чернотой южного неба и принимающее в свои теплые объятия только нагие тела.
А на исходе - долгаядолгаядолгаядолгая дорога домой, которой, по всем законам физики, через несколько часов суждено закончится. Чему я, избалованное урбанистическое дитя, от чего-то, совсем не рада.
Imprint of thirty of my Crimean days -
these are landscapes that open from the top of the difficultly conquered Danish cuesta,
a rough, matte union of hot pebbles and sun-tanned skin,
happy screams and dissatisfied whispers of students, their parrot-colorful inept route maps, their passions and disappointments,
the taste of stolen cherry plum, translucent, cracking with pride of its own ripeness, letting juices on the back of the hand,
narrow humpbacked streets of Bakhchisarai, flooded with sun, aromas of wine-spices-sweets,
burning, cunning and lusting eyes of the locals invoked, the suffocating post-Soviet atmosphere of popular resorts, and, in contrast, viewed through the peeling frame of the hostel window, the boundless horizon burned out like hair of a first grader, fields,
the farewell night sea, merging in its blackness with the blackness of the southern sky and taking only naked bodies into its warm embrace.
And at the end - a long, long, long, long road home, which, by all laws of physics, is destined to end in a few hours. Why am I, a spoiled urban child, from something, I’m not at all happy.
these are landscapes that open from the top of the difficultly conquered Danish cuesta,
a rough, matte union of hot pebbles and sun-tanned skin,
happy screams and dissatisfied whispers of students, their parrot-colorful inept route maps, their passions and disappointments,
the taste of stolen cherry plum, translucent, cracking with pride of its own ripeness, letting juices on the back of the hand,
narrow humpbacked streets of Bakhchisarai, flooded with sun, aromas of wine-spices-sweets,
burning, cunning and lusting eyes of the locals invoked, the suffocating post-Soviet atmosphere of popular resorts, and, in contrast, viewed through the peeling frame of the hostel window, the boundless horizon burned out like hair of a first grader, fields,
the farewell night sea, merging in its blackness with the blackness of the southern sky and taking only naked bodies into its warm embrace.
And at the end - a long, long, long, long road home, which, by all laws of physics, is destined to end in a few hours. Why am I, a spoiled urban child, from something, I’m not at all happy.
У записи 60 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ma Machevariany
