Вилла "Чёрный лебедь" известного своими безумствами купца Николая Рябушинского.
Вот, что писал после посещений этой усадьбы Жорис-Карл Гюйсманс:
«Снискав репутацию эксцентрика, [он] закрепил её, облачаясь в костюмы из белого бархата, в златотканные жилеты, втыкая в декольтированный вырез сорочки букетик пармских фиалок, вместо галстука, давая писателям звонкие обеды, среди них один, в духе XVIII века, — траурный.
<...>
В то время, как невидимый оркестр играл похоронные марши, гостям прислуживали голые негритянки в туфельках и чулках из серебряной парчи, усеянной слезинками.
Из тарелок с черной каймой ели черепаховый суп, русский ржаной хлеб, спелые турецкие оливки, икру, голавлевую путаргу, франкфуртскую кровяную колбасу, дичь в соусе цвета лакрицы и ваксы, отвар трюфелей, окуренные амброй кремы с шоколадом, пудинги, персики, виноградное варенье, тутовые ягоды, шпанские вишни; пили из тёмных бокалов Лимань, Русийон, Валь де Пеньяс, Тенедос, Порто; после кофе и ореховой шелухи наслаждались квасом, портером и стутом.
Приглашение на обед было составлено по образцу похоронного извещения.»
Вот, что писал после посещений этой усадьбы Жорис-Карл Гюйсманс:
«Снискав репутацию эксцентрика, [он] закрепил её, облачаясь в костюмы из белого бархата, в златотканные жилеты, втыкая в декольтированный вырез сорочки букетик пармских фиалок, вместо галстука, давая писателям звонкие обеды, среди них один, в духе XVIII века, — траурный.
<...>
В то время, как невидимый оркестр играл похоронные марши, гостям прислуживали голые негритянки в туфельках и чулках из серебряной парчи, усеянной слезинками.
Из тарелок с черной каймой ели черепаховый суп, русский ржаной хлеб, спелые турецкие оливки, икру, голавлевую путаргу, франкфуртскую кровяную колбасу, дичь в соусе цвета лакрицы и ваксы, отвар трюфелей, окуренные амброй кремы с шоколадом, пудинги, персики, виноградное варенье, тутовые ягоды, шпанские вишни; пили из тёмных бокалов Лимань, Русийон, Валь де Пеньяс, Тенедос, Порто; после кофе и ореховой шелухи наслаждались квасом, портером и стутом.
Приглашение на обед было составлено по образцу похоронного извещения.»
Villa "Black Swan" of the merchant Nikolai Ryabushinsky, famous for his madness.
Here is what Joris-Karl Güismans wrote after visiting this estate:
“Having gained the reputation of an eccentric, [he] secured it, dressed in white velvet suits, in gold-woven vests, sticking a bunch of Parma violets in his low neckline instead of a tie, giving writers loud dinners, among them, in the spirit of the 18th century, mourning .
<...>
While the invisible orchestra played funeral marches, naked black women in slippers and silver brocade stockings dotted with tears served the guests.
From plates with a black border, they ate tortoise soup, Russian rye bread, ripe Turkish olives, caviar, chub cookery, Frankfurt black pudding, game in liquorice and wax sauce, broth of truffles, chocolate-smoked cream with amber creams, puddings, peaches, grape jam mulberry berries, cherries; drank from dark glasses Liman, Roussillon, Val de Peñas, Tenedos, Porto; after coffee and peel husk enjoyed kvass, porter and stout.
The dinner invitation was modeled on a funeral notice. ”
Here is what Joris-Karl Güismans wrote after visiting this estate:
“Having gained the reputation of an eccentric, [he] secured it, dressed in white velvet suits, in gold-woven vests, sticking a bunch of Parma violets in his low neckline instead of a tie, giving writers loud dinners, among them, in the spirit of the 18th century, mourning .
<...>
While the invisible orchestra played funeral marches, naked black women in slippers and silver brocade stockings dotted with tears served the guests.
From plates with a black border, they ate tortoise soup, Russian rye bread, ripe Turkish olives, caviar, chub cookery, Frankfurt black pudding, game in liquorice and wax sauce, broth of truffles, chocolate-smoked cream with amber creams, puddings, peaches, grape jam mulberry berries, cherries; drank from dark glasses Liman, Roussillon, Val de Peñas, Tenedos, Porto; after coffee and peel husk enjoyed kvass, porter and stout.
The dinner invitation was modeled on a funeral notice. ”
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Иван Азаров
