Легенда о птичьем желудке.
Старуха решила погостить у своих родных, оставив за себя в доме молодую невестку она уехала. Когда об этом стало известно друзьям мужа, они пристали к новоиспеченной хозяйке с просьбой устроить обряд щхьэмыгъэуз (чтобы голова не болело), или к1элъыгъхуабэ (сделать во след тепло), как и положено у адыгов, в честь недавно уехавшей гуаши (свекрови). (Действительно было такое хабзэ: в отсутствие уважаемого человека состряпать что-нибудь вкусное и, пожелав ему доброго здоровья, чтобы у него не болела голова и чтобы он не озяб и в пути, угощать домочадцев, родственников, соседей и т.д.). Делать нечего. Молодая сноха имела не слишком много прав распоряжаться хозяйством, но по такому случаю могла зарезать курицу. (Вернее сказать, приготовить ее, потому что адыгские женщины никогда ни при каких условиях не пускал крови не только крупных животных, но и никакой другой живности. Это полностью было обязанностью взрослых мужчин, а с принятием ислама – только подвергшихся обрезанию). Конечно, последнее давно не соблюдается, но по прежнему женщины не забивают, не режут даже курицу). Так вот, невестка отлично приготовила джэдлыбжьэ (курятина в сметанной подливе) и поставила прямо как есть в сковороде, на национальный столик (1энэ). Молодые люди за разговором о том, как они ловко придумали причину вкусно поесть, быстро слопали все, кроме птичьего желудка. Он целехонький лежал в сковородке. Парни переглянулись между собой, кое-кому стало не по себе, встали и вместо того, чтобы поблагодарить хозяйку, ушли, искоса укоризненно поглядывая не нее. Поведение молодых людей стало понятно неопытной кухарке, когда убирала стол. Вскоре приехала свекровь и невестка, не скрывая свою оплошность, поведала ей обо всем. Тут старуха не рассердилась, не стала сетовать, ругать горе сноху, но сказала сыну, чтобы он снова пригласил своих друзей: за такое их внимание она хочет угостить Ии еще раз. Пришли. Старуха приготовила курицу и поставила стол. Наученные горьким опытом молодые люди сначала поискали желудок, он был опять целый, кругленький. Кто тут станет есть? Парни сидели, кушанье остывало. Старая женщина зашла раз, другой. Затем спросила, почему молодые люди не едят, она так старалась для таких знающих хабзэ и воспитанных. Потом один из парней и говорит что желудок, нечищеный, целый. Старуха разобиделась: как так, неужели на старости лет выжила из ума, ее заподозрили в неряшливости, горе то какое, тогда, мол, возьмите и проверьте. Тут кто-то из парней берет желудок, разрезает его и, о чудо, он фарширован, такими разными пряностями, что аппетитный запах сразу ударил в нос, наполнил всю комнату. Отведавший желудок молодые люди, говорят, стыдно пожалели о том, что в прошлый раз оставили желудок не съеденным. Так птичий желудок сделался почетным блюдом.
Старуха решила погостить у своих родных, оставив за себя в доме молодую невестку она уехала. Когда об этом стало известно друзьям мужа, они пристали к новоиспеченной хозяйке с просьбой устроить обряд щхьэмыгъэуз (чтобы голова не болело), или к1элъыгъхуабэ (сделать во след тепло), как и положено у адыгов, в честь недавно уехавшей гуаши (свекрови). (Действительно было такое хабзэ: в отсутствие уважаемого человека состряпать что-нибудь вкусное и, пожелав ему доброго здоровья, чтобы у него не болела голова и чтобы он не озяб и в пути, угощать домочадцев, родственников, соседей и т.д.). Делать нечего. Молодая сноха имела не слишком много прав распоряжаться хозяйством, но по такому случаю могла зарезать курицу. (Вернее сказать, приготовить ее, потому что адыгские женщины никогда ни при каких условиях не пускал крови не только крупных животных, но и никакой другой живности. Это полностью было обязанностью взрослых мужчин, а с принятием ислама – только подвергшихся обрезанию). Конечно, последнее давно не соблюдается, но по прежнему женщины не забивают, не режут даже курицу). Так вот, невестка отлично приготовила джэдлыбжьэ (курятина в сметанной подливе) и поставила прямо как есть в сковороде, на национальный столик (1энэ). Молодые люди за разговором о том, как они ловко придумали причину вкусно поесть, быстро слопали все, кроме птичьего желудка. Он целехонький лежал в сковородке. Парни переглянулись между собой, кое-кому стало не по себе, встали и вместо того, чтобы поблагодарить хозяйку, ушли, искоса укоризненно поглядывая не нее. Поведение молодых людей стало понятно неопытной кухарке, когда убирала стол. Вскоре приехала свекровь и невестка, не скрывая свою оплошность, поведала ей обо всем. Тут старуха не рассердилась, не стала сетовать, ругать горе сноху, но сказала сыну, чтобы он снова пригласил своих друзей: за такое их внимание она хочет угостить Ии еще раз. Пришли. Старуха приготовила курицу и поставила стол. Наученные горьким опытом молодые люди сначала поискали желудок, он был опять целый, кругленький. Кто тут станет есть? Парни сидели, кушанье остывало. Старая женщина зашла раз, другой. Затем спросила, почему молодые люди не едят, она так старалась для таких знающих хабзэ и воспитанных. Потом один из парней и говорит что желудок, нечищеный, целый. Старуха разобиделась: как так, неужели на старости лет выжила из ума, ее заподозрили в неряшливости, горе то какое, тогда, мол, возьмите и проверьте. Тут кто-то из парней берет желудок, разрезает его и, о чудо, он фарширован, такими разными пряностями, что аппетитный запах сразу ударил в нос, наполнил всю комнату. Отведавший желудок молодые люди, говорят, стыдно пожалели о том, что в прошлый раз оставили желудок не съеденным. Так птичий желудок сделался почетным блюдом.
Legend of the bird's stomach.
The old woman decided to stay with her relatives, leaving the young daughter-in-law behind her and she left. When her husband's friends became aware of this, they stuck to the newly-made mistress with a request to arrange a ceremony (so that the head doesn’t hurt), or k1eljughuabe (make it warm after all), as it should be among Adygs, in honor of the recently left gouache (mother-in-law). (Indeed, there was such a habze: in the absence of a respected person, to concoct something tasty and, wishing him good health, that he did not have a headache and that he would not be cold and on the way, to treat households, relatives, neighbors, etc.). Nothing to do. The young daughter-in-law had not too many rights to manage the household, but on this occasion she could slaughter a chicken. (Or rather, to cook it, because Adyg women never under any circumstances bleed not only large animals, but also no other living creatures. This was entirely the responsibility of adult men, and with the adoption of Islam, only those who were circumcised). Of course, the latter has not been observed for a long time, but still women do not slaughter, do not even cut a chicken). So, the daughter-in-law perfectly prepared jedlybjye (chicken in sour cream sauce) and put it right on the national table (1ene), just like it is in a frying pan. The young people, talking about how they cleverly came up with the reason to eat well, quickly devoured everything except a bird's stomach. He lay in the pan. The guys looked at each other, they felt uncomfortable to someone, got up and instead of thanking the hostess, they left, looking askance at her. The behavior of the young people became clear to the inexperienced cook when cleaning the table. Soon the mother-in-law and the daughter-in-law arrived, without hiding their mistake, told her everything. Then the old woman did not get angry, did not complain, scold the grief of her daughter-in-law, but told her son to invite his friends again: for such attention, she wants to treat Yi again. Have come. The old woman cooked chicken and set the table. Having learned from bitter experience, young people first looked for the stomach, he was again whole, round. Who will be there? The guys were sitting, the food cooled. An old woman came in again, another. Then she asked why young people do not eat, she tried so hard for such knowledgeable and educated people. Then one of the guys and says that the stomach, unpeeled, whole. The old woman got hurt: how did she really survived from her mind in her old age, she was suspected of untidiness, what grief, then, they say, take it and check it out. Then one of the guys takes the stomach, cuts it and, oh, a miracle, it is stuffed with such different spices that the appetizing smell immediately struck the nose, filled the entire room. Having tried the stomach, young people, they say, are ashamed to regret that the last time they left the stomach not eaten. So the bird's stomach became an honorable dish.
The old woman decided to stay with her relatives, leaving the young daughter-in-law behind her and she left. When her husband's friends became aware of this, they stuck to the newly-made mistress with a request to arrange a ceremony (so that the head doesn’t hurt), or k1eljughuabe (make it warm after all), as it should be among Adygs, in honor of the recently left gouache (mother-in-law). (Indeed, there was such a habze: in the absence of a respected person, to concoct something tasty and, wishing him good health, that he did not have a headache and that he would not be cold and on the way, to treat households, relatives, neighbors, etc.). Nothing to do. The young daughter-in-law had not too many rights to manage the household, but on this occasion she could slaughter a chicken. (Or rather, to cook it, because Adyg women never under any circumstances bleed not only large animals, but also no other living creatures. This was entirely the responsibility of adult men, and with the adoption of Islam, only those who were circumcised). Of course, the latter has not been observed for a long time, but still women do not slaughter, do not even cut a chicken). So, the daughter-in-law perfectly prepared jedlybjye (chicken in sour cream sauce) and put it right on the national table (1ene), just like it is in a frying pan. The young people, talking about how they cleverly came up with the reason to eat well, quickly devoured everything except a bird's stomach. He lay in the pan. The guys looked at each other, they felt uncomfortable to someone, got up and instead of thanking the hostess, they left, looking askance at her. The behavior of the young people became clear to the inexperienced cook when cleaning the table. Soon the mother-in-law and the daughter-in-law arrived, without hiding their mistake, told her everything. Then the old woman did not get angry, did not complain, scold the grief of her daughter-in-law, but told her son to invite his friends again: for such attention, she wants to treat Yi again. Have come. The old woman cooked chicken and set the table. Having learned from bitter experience, young people first looked for the stomach, he was again whole, round. Who will be there? The guys were sitting, the food cooled. An old woman came in again, another. Then she asked why young people do not eat, she tried so hard for such knowledgeable and educated people. Then one of the guys and says that the stomach, unpeeled, whole. The old woman got hurt: how did she really survived from her mind in her old age, she was suspected of untidiness, what grief, then, they say, take it and check it out. Then one of the guys takes the stomach, cuts it and, oh, a miracle, it is stuffed with such different spices that the appetizing smell immediately struck the nose, filled the entire room. Having tried the stomach, young people, they say, are ashamed to regret that the last time they left the stomach not eaten. So the bird's stomach became an honorable dish.
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Мухамед Буздов
