После концерта Жени Красильникова еще несколько часов хочется нести свет и делать людей счастливыми. Я даже на момент забыла, что приняла решение больше этого не делать. Женя делает это с такой легкостью и заразительным энтузиазмом. Мне говорили, что я тоже это делаю с легкостью и заразительным энтузиазмом. Делать людей счастливыми, нет ничего проще. Тем более если не выносишь вида страдающих людей.
Стас говорит, что люди устали от страданий, и спрашивает, зачем я их заставляю быть несчастными. Стас не знает ничего ни про концерт, ни про Красильникова, но интуиция у него - закачаешься. Спрашивает вроде как в шутку, но с подковыркой, типа я не знаю ответа на этот вопрос и сейчас начну думать, а от него отстану.
В соседнем окне разговор о Сартре. Я не читала то эссе, о котором мы говорим, но это не мешает мне считать писателя, каким он описан у Сартра, самым мерзким типом из всех существовавших. Сначала он пишет как будто бы честно и не принимая во внимание никого, кроме себя; но когда текст окончен, начинает искать читательского признания, потому что без него не существует как писатель. Я знаю, как этот тип выглядит, говорит Настя. Она имеет в виду мужика.
Мужик - постоянный участник моих музыкальных упражнений вот уже четвертый месяц. Я распечатала его из инета и прилепила к заднику баса, чтобы он заряжал меня энергией ненависти. Его никому не видно, кроме меня. У него самое нудное лицо, какое только можно себе представить. Ему скучно смотреть на меня, и это бесит. Теперь мы выяснили, что это писатель.
Мы не понимаем, что двигает писателем. Если ты не писатель, то глупо даже начинать писать, а уж тем более продолжать. А писателем тебя делает читатель. А читателю взяться неоткуда, пока ты ничего не написал. В мужике нет динамики. Он мечется по кругу и никак не может самоопределиться.
Жалко мужика. Принесу ему цветы в пн. Он бумажный, счастливее его это в любом случае не сделает.
В счастливом человеке тоже нет динамики. Ему не к чему стремиться, он уже счастлив. Когда посвящают свои практики во благо всех живых существ, то разве об этом речь.
Стас говорит, что люди устали от страданий, и спрашивает, зачем я их заставляю быть несчастными. Стас не знает ничего ни про концерт, ни про Красильникова, но интуиция у него - закачаешься. Спрашивает вроде как в шутку, но с подковыркой, типа я не знаю ответа на этот вопрос и сейчас начну думать, а от него отстану.
В соседнем окне разговор о Сартре. Я не читала то эссе, о котором мы говорим, но это не мешает мне считать писателя, каким он описан у Сартра, самым мерзким типом из всех существовавших. Сначала он пишет как будто бы честно и не принимая во внимание никого, кроме себя; но когда текст окончен, начинает искать читательского признания, потому что без него не существует как писатель. Я знаю, как этот тип выглядит, говорит Настя. Она имеет в виду мужика.
Мужик - постоянный участник моих музыкальных упражнений вот уже четвертый месяц. Я распечатала его из инета и прилепила к заднику баса, чтобы он заряжал меня энергией ненависти. Его никому не видно, кроме меня. У него самое нудное лицо, какое только можно себе представить. Ему скучно смотреть на меня, и это бесит. Теперь мы выяснили, что это писатель.
Мы не понимаем, что двигает писателем. Если ты не писатель, то глупо даже начинать писать, а уж тем более продолжать. А писателем тебя делает читатель. А читателю взяться неоткуда, пока ты ничего не написал. В мужике нет динамики. Он мечется по кругу и никак не может самоопределиться.
Жалко мужика. Принесу ему цветы в пн. Он бумажный, счастливее его это в любом случае не сделает.
В счастливом человеке тоже нет динамики. Ему не к чему стремиться, он уже счастлив. Когда посвящают свои практики во благо всех живых существ, то разве об этом речь.
After the concert of Zhenya Krasilnikov, I want to bring light and make people happy for a few more hours. I even forgot for a moment that I decided not to do this anymore. Eugene does it with such ease and contagious enthusiasm. They told me that I also do this with ease and contagious enthusiasm. Making people happy is nothing easier. Especially if you can not stand the sight of suffering people.
Stas says that people are tired of suffering, and asks why I force them to be unhappy. Stas knows nothing about the concert, nor about Krasilnikov, but his intuition - you’ll sway. He asks as if in jest, but with a catch, like I don’t know the answer to this question, and now I’ll start thinking, but I’ll leave him alone.
In the next window is a conversation about Sartre. I did not read the essay we are talking about, but this does not prevent me from considering the writer, as described by Sartre, the most vile type of all that existed. At first he writes as if honestly and not taking into account anyone but himself; but when the text is finished, he begins to search for reader recognition, because without it it does not exist as a writer. I know how this type looks, says Nastya. She means a man.
A man - a regular participant in my musical exercises for the fourth month. I printed it from an Internet and stuck it to the back of the bass so that it charged me with the energy of hatred. He is not visible to anyone except me. He has the most boring face you can imagine. He is bored to look at me, and it infuriates. Now we have found out that this is a writer.
We do not understand what moves a writer. If you are not a writer, then it’s stupid to even start writing, let alone continue. And the reader makes you a writer. And the reader has nowhere to come from, until you write anything. In a man there is no dynamics. He rushes about in a circle and cannot in any way self-determine.
Sorry man. I will bring him flowers on Mon It is paper, it will not make him happier anyway.
In a happy person there is no dynamics either. He has nothing to strive for, he is already happy. When they devote their practices to the benefit of all living beings, is that really what we are talking about.
Stas says that people are tired of suffering, and asks why I force them to be unhappy. Stas knows nothing about the concert, nor about Krasilnikov, but his intuition - you’ll sway. He asks as if in jest, but with a catch, like I don’t know the answer to this question, and now I’ll start thinking, but I’ll leave him alone.
In the next window is a conversation about Sartre. I did not read the essay we are talking about, but this does not prevent me from considering the writer, as described by Sartre, the most vile type of all that existed. At first he writes as if honestly and not taking into account anyone but himself; but when the text is finished, he begins to search for reader recognition, because without it it does not exist as a writer. I know how this type looks, says Nastya. She means a man.
A man - a regular participant in my musical exercises for the fourth month. I printed it from an Internet and stuck it to the back of the bass so that it charged me with the energy of hatred. He is not visible to anyone except me. He has the most boring face you can imagine. He is bored to look at me, and it infuriates. Now we have found out that this is a writer.
We do not understand what moves a writer. If you are not a writer, then it’s stupid to even start writing, let alone continue. And the reader makes you a writer. And the reader has nowhere to come from, until you write anything. In a man there is no dynamics. He rushes about in a circle and cannot in any way self-determine.
Sorry man. I will bring him flowers on Mon It is paper, it will not make him happier anyway.
In a happy person there is no dynamics either. He has nothing to strive for, he is already happy. When they devote their practices to the benefit of all living beings, is that really what we are talking about.
У записи 7 лайков,
0 репостов,
243 просмотров.
0 репостов,
243 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Даниэль Ермо
