Я решила в качестве гимнастики для ума перевести на английский стихотворение Линор Горалик, которое, кажется, называется по первой строчке.
Вроде получилось ничего.
Через час душа откладывает карандаш и просит воды,
просит тело зажечь торшер, чтобы ей не мыкаться в темноте,
просит дать поспать, но не спит, смотрит на взвесь в воде,
на себя в кольце подступающей темноты.
Через два часа душа заканчивает перечислять имена,
говорит: "Ну-ну",
просит тело открыть окно,
тело шепчет: "Но...",
но душа не слышит, – встаёт, кладёт карандаш,
надевает ботинки и патронташ
и идёт к столу. Ей уготован ужин.
Тело молча стоит над ней, пока она умывает руки,
собирает в папку листки, забывает знаки,
символы, карандаш, торшер, сыновей и жён.
Через три часа душа допивает кровь, заедает телом,
надевает пальто и идёт к порожку,
где они, наконец, расстаются с телом
и неловко присаживаются
на дорожку.
Тело всё сидит, а она уже у калитки, в самом конце дорожки.
(с)
In an hour soul puts away her pencil and asks for some water,
asks body to switch on the standlamp not to ramble in the darkness
asks to give her some sleep, doesn’t sleep and watches dust in the water,
watches herself in the ring of surrounding darkness.
In two hours soul stops to enumerate names,
Says “Well-well”,
asks body to open the window wide,
body whispers: “But…”
but soul doesn’t listen – she gets up, puts her pencil somewhere near,
puts on her boots and bandolier
and up to the table. She is destined to supper.
Body silently stands behind her back watching her washing her hands,
him collecting the folder of papers, forgetting the symbols,
signs, the pencil, the standlamp, all the sons and the wives.
In three hours soul drinks up the blood and eats up the flesh
puts on her coat and goes to the doorstep,
where finally they bid good-bye and together with body
awkwardly sit on the step
to see off her path.
And body still being sit and she is already at the garden gate right in the end of the path.
Вроде получилось ничего.
Через час душа откладывает карандаш и просит воды,
просит тело зажечь торшер, чтобы ей не мыкаться в темноте,
просит дать поспать, но не спит, смотрит на взвесь в воде,
на себя в кольце подступающей темноты.
Через два часа душа заканчивает перечислять имена,
говорит: "Ну-ну",
просит тело открыть окно,
тело шепчет: "Но...",
но душа не слышит, – встаёт, кладёт карандаш,
надевает ботинки и патронташ
и идёт к столу. Ей уготован ужин.
Тело молча стоит над ней, пока она умывает руки,
собирает в папку листки, забывает знаки,
символы, карандаш, торшер, сыновей и жён.
Через три часа душа допивает кровь, заедает телом,
надевает пальто и идёт к порожку,
где они, наконец, расстаются с телом
и неловко присаживаются
на дорожку.
Тело всё сидит, а она уже у калитки, в самом конце дорожки.
(с)
In an hour soul puts away her pencil and asks for some water,
asks body to switch on the standlamp not to ramble in the darkness
asks to give her some sleep, doesn’t sleep and watches dust in the water,
watches herself in the ring of surrounding darkness.
In two hours soul stops to enumerate names,
Says “Well-well”,
asks body to open the window wide,
body whispers: “But…”
but soul doesn’t listen – she gets up, puts her pencil somewhere near,
puts on her boots and bandolier
and up to the table. She is destined to supper.
Body silently stands behind her back watching her washing her hands,
him collecting the folder of papers, forgetting the symbols,
signs, the pencil, the standlamp, all the sons and the wives.
In three hours soul drinks up the blood and eats up the flesh
puts on her coat and goes to the doorstep,
where finally they bid good-bye and together with body
awkwardly sit on the step
to see off her path.
And body still being sit and she is already at the garden gate right in the end of the path.
Я решила в качестве гимнастики для ума перевести на английский стихотворение Линор Горалик, которое, кажется, называется по первой строчке.
Вроде получилось ничего.
Через час душа откладывает карандаш и просит воды,
просит тело зажечь торшер, чтобы ей не мыкаться в темноте,
просит дать поспать, но не спит, смотрит на взвесь в воде,
на себя в кольце подступающей темноты.
Через два часа душа заканчивает перечислять имена,
говорит: "Ну-ну",
просит тело открыть окно,
тело шепчет: "Но...",
но душа не слышит, – встаёт, кладёт карандаш,
надевает ботинки и патронташ
и идёт к столу. Ей уготован ужин.
Тело молча стоит над ней, пока она умывает руки,
собирает в папку листки, забывает знаки,
символы, карандаш, торшер, сыновей и жён.
Через три часа душа допивает кровь, заедает телом,
надевает пальто и идёт к порожку,
где они, наконец, расстаются с телом
и неловко присаживаются
на дорожку.
Тело всё сидит, а она уже у калитки, в самом конце дорожки.
(с)
In an hour soul puts away her pencil and asks for some water,
asks body to switch on the standlamp not to ramble in the darkness
asks to give her some sleep, doesn’t sleep and watches dust in the water,
watches herself in the ring of surrounding darkness.
In two hours soul stops to enumerate names,
Says “Well-well”,
asks body to open the window wide,
body whispers: “But…”
but soul doesn’t listen – she gets up, puts her pencil somewhere near,
puts on her boots and bandolier
and up to the table. She is destined to supper.
Body silently stands behind her back watching her washing her hands,
him collecting the folder of papers, forgetting the symbols,
signs, the pencil, the standlamp, all the sons and the wives.
In three hours soul drinks up the blood and eats up the flesh
puts on her coat and goes to the doorstep,
where finally they bid good-bye and together with body
awkwardly sit on the step
to see off her path.
And body still being sit and she is already at the garden gate right in the end of the path.
Вроде получилось ничего.
Через час душа откладывает карандаш и просит воды,
просит тело зажечь торшер, чтобы ей не мыкаться в темноте,
просит дать поспать, но не спит, смотрит на взвесь в воде,
на себя в кольце подступающей темноты.
Через два часа душа заканчивает перечислять имена,
говорит: "Ну-ну",
просит тело открыть окно,
тело шепчет: "Но...",
но душа не слышит, – встаёт, кладёт карандаш,
надевает ботинки и патронташ
и идёт к столу. Ей уготован ужин.
Тело молча стоит над ней, пока она умывает руки,
собирает в папку листки, забывает знаки,
символы, карандаш, торшер, сыновей и жён.
Через три часа душа допивает кровь, заедает телом,
надевает пальто и идёт к порожку,
где они, наконец, расстаются с телом
и неловко присаживаются
на дорожку.
Тело всё сидит, а она уже у калитки, в самом конце дорожки.
(с)
In an hour soul puts away her pencil and asks for some water,
asks body to switch on the standlamp not to ramble in the darkness
asks to give her some sleep, doesn’t sleep and watches dust in the water,
watches herself in the ring of surrounding darkness.
In two hours soul stops to enumerate names,
Says “Well-well”,
asks body to open the window wide,
body whispers: “But…”
but soul doesn’t listen – she gets up, puts her pencil somewhere near,
puts on her boots and bandolier
and up to the table. She is destined to supper.
Body silently stands behind her back watching her washing her hands,
him collecting the folder of papers, forgetting the symbols,
signs, the pencil, the standlamp, all the sons and the wives.
In three hours soul drinks up the blood and eats up the flesh
puts on her coat and goes to the doorstep,
where finally they bid good-bye and together with body
awkwardly sit on the step
to see off her path.
And body still being sit and she is already at the garden gate right in the end of the path.
У записи 11 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Антарам Мелкумян
