Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося на ладони...
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося на ладони...
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.
A friend of mine picks up homeless cats
Carries them home, launders, caresses, feeds.
They take root in his apartment:
Any suitable drawer, mat, dipper,
Of course, already occupied, no more
This angle, where these devils would not live.
My friend says they save from death.
I silently turn on the skepticism, nod, I wonder.
He spends all the money on food and medicine for cats,
And I wonder how he has not eaten yet.
He gives kittens to passersby, friends, neighbors.
I, too, lent some lame
With a peeled ear and golden eyes,
Then still fit on the palm ...
By the way, I am a caring son and an honorary donor,
I honestly work, I do not drink, I return loans.
But all these valuable qualities are useless,
They don't count, they don't cost anything,
When at night outside the windows someone moans,
And in singing the wires you can hear the whistling of the blades,
When the ceiling is lowered, darkness is bottomless,
And death flows into drains, oozing into the cracks
When she sits on the edge of the bed
And pats me on the cheek with an icy palm
The whole body reduces, the tongue is soldered to the palate,
I look into her eyes, I can not look away.
My cat Crompus fits, lies next.
She retreats.
Carries them home, launders, caresses, feeds.
They take root in his apartment:
Any suitable drawer, mat, dipper,
Of course, already occupied, no more
This angle, where these devils would not live.
My friend says they save from death.
I silently turn on the skepticism, nod, I wonder.
He spends all the money on food and medicine for cats,
And I wonder how he has not eaten yet.
He gives kittens to passersby, friends, neighbors.
I, too, lent some lame
With a peeled ear and golden eyes,
Then still fit on the palm ...
By the way, I am a caring son and an honorary donor,
I honestly work, I do not drink, I return loans.
But all these valuable qualities are useless,
They don't count, they don't cost anything,
When at night outside the windows someone moans,
And in singing the wires you can hear the whistling of the blades,
When the ceiling is lowered, darkness is bottomless,
And death flows into drains, oozing into the cracks
When she sits on the edge of the bed
And pats me on the cheek with an icy palm
The whole body reduces, the tongue is soldered to the palate,
I look into her eyes, I can not look away.
My cat Crompus fits, lies next.
She retreats.
У записи 13 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Фефелов
