Автор - Максим Малявин. dpmmax.livejournal.com
Говорят, будто, чем большую власть имеет человек, тем меньше у него развито чувство юмора — мол, то ли атрофируется, то ли пугается и прячется. Это не совсем так, к счастью. Всё же есть среди власть предержащих ценители хорошей шутки и любители посмеяться, и это не то чтобы создаёт уверенность в завтрашнем дне, но, всё же даёт некоторую надежду, что мир не рухнет. Почему? Всё просто: абсолютная власть, предположительно, у кого? Правильно. Такая сущность, и без чувства юмора — нет, увольте, отказываюсь даже представлять. Ты ему анекдот на клерикальную тему, а он тебе — пару сотен лет инфернального режима...
[]Эту историю рассказал мой друг Александр Алексеевич. Поскольку он заведует отделением судебно-психиатрической экспертизы, в суде ему приходится бывать довольно часто. В этот раз его вызвали для того, чтобы он мог перевести заключение экспертизы с русского медицинского на русский разговорный, по возможности избежав выражений, которые, несмотря на сочность, меткость и образность, не смогут войти в протокол заседания.
Речь зашла о том, что можно считать бредом, а что нет, и что такое бред вообще. Александр Алексеевич был красноречив. Александр Алексеевич был остроумен. Александр Алексеевич объяснил всё настолько легко, доступно и по полочкам, что предмет спонтанной лекции стал даже ему ближе и понятнее. В зале суда был слышен только его голос. Слушала судья, слушала прокурор, слушал подсудимый, он же подэкспертный, а также его родня и конвой. И даже секретарь собрания, миловидная юная барышня с кукольным личиком, перестала печатать, приоткрыла ротик и изволила кушать доктора глазами. В принципе, при желании можно было переходить к процедуре углубления гипнотического транса и начинать заниматься целебным внушением, но такой задачи не было, и потому Александр Алексеевич закончил изложение и сказал судье, что у него по сути вопроса всё, вуаля.
Первой из транса вынырнула секретарь. Тут необходимо сделать небольшое отступление и описать эту девушку чуть подробнее. Скорее всего, она замещала другую девушку-секретаря, которая постоянно работала с этой судьёй, но то ли ушла в отпуск, то ли взяла отгул. Почему? Да потому что дресс-код этой юной дамы был явно заточен под начальника-мужчину и имел целью ласкать взор и поддерживать должный жизненный тонус и гормональный уровень: топик с декольте по самую хара (плюс-минус один цунь), мини-юбка, больше напоминающая широкий пояс, колготки в сеточку с гипнотическими узорами и, на два взмаха мизерикордом — десятисантиметровые шпильки и ногти для удалённого доступа к клавиатуре (тот же цунь, а может, полтора).
Судья от секретаря была не в восторге и всячески показывала, что они тут не вместе, зато девушка, обладая железобетонной уверенностью в себе, помноженной на деликатность стенобитного орудия, вовсю командовала заседанием, шикая на подсудимого и адвоката, рассаживая всех по местам и тасуя уже рассаженных, если вдруг показалось не фэншуйно. Забыла она о своих обязанностях только на время речи Александра Алексеевича, но по окончании доклада вновь включилась, причём подкорка успела первой.
А можно повторить всё сначала, а то я не успела за вами напечатать, - спросила она и сделала хлоп-хлоп ресничищами.В зале повисла зловещая тишина. Никто не шелохнулся. Изменилась только цветность. Судья сделалась багровой. Прокурор позеленела. Подсудимый и адвокат, видя их реакцию, побледнели. Докладчик... Вообще Александра Алексеевича трудно вывести из себя, он довольно терпелив и добродушен по натуре. Но уж если удалось... Он вполне отдавал себе отчёт, что за неуважение к суду можно огрести что-нибудь административно-пакостное. Но остановиться уже не мог. Очень вежливо и тихо он переспросил секретаря:
С самого-самого начала, говорите?
Ну да, а я запишу, - ни о чём не подозревая, ответила та.
Пишите, - вкрадчиво промолвил Александр Алесеевич - В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.Секретарь начала послушно печатать, не видя, как давится хохотом, прикрывая лицо ладонями, судья, как сползает под лавку окончательно позеленевшая (на сей раз от попыток не заржать) прокурор, как вытягиваются лица у подсудимого и конвоиров. Потом она всё же заподозрила что-то неладное и на всякий случай повернулась к Александру Алексеевичу (один серьёзный взгляд и два хлопа ресничищами):
Это вы про что?
Вы же просили с самого начала, - охотно пояснил Александр Алексеевич — вот это оно самое и есть, по версии святого Иоанна, Евангелие, глава первая, стих первый.
Ээээ...
А если по сути вопроса, то вкратце запишите вот что, - и доктор в двух предложениях, очень кратко, дал определение бреда и пояснение, почему в одном случае в показаниях подэкспертного он присутствовал, а в другом — нет.
Говорят, будто, чем большую власть имеет человек, тем меньше у него развито чувство юмора — мол, то ли атрофируется, то ли пугается и прячется. Это не совсем так, к счастью. Всё же есть среди власть предержащих ценители хорошей шутки и любители посмеяться, и это не то чтобы создаёт уверенность в завтрашнем дне, но, всё же даёт некоторую надежду, что мир не рухнет. Почему? Всё просто: абсолютная власть, предположительно, у кого? Правильно. Такая сущность, и без чувства юмора — нет, увольте, отказываюсь даже представлять. Ты ему анекдот на клерикальную тему, а он тебе — пару сотен лет инфернального режима...
[]Эту историю рассказал мой друг Александр Алексеевич. Поскольку он заведует отделением судебно-психиатрической экспертизы, в суде ему приходится бывать довольно часто. В этот раз его вызвали для того, чтобы он мог перевести заключение экспертизы с русского медицинского на русский разговорный, по возможности избежав выражений, которые, несмотря на сочность, меткость и образность, не смогут войти в протокол заседания.
Речь зашла о том, что можно считать бредом, а что нет, и что такое бред вообще. Александр Алексеевич был красноречив. Александр Алексеевич был остроумен. Александр Алексеевич объяснил всё настолько легко, доступно и по полочкам, что предмет спонтанной лекции стал даже ему ближе и понятнее. В зале суда был слышен только его голос. Слушала судья, слушала прокурор, слушал подсудимый, он же подэкспертный, а также его родня и конвой. И даже секретарь собрания, миловидная юная барышня с кукольным личиком, перестала печатать, приоткрыла ротик и изволила кушать доктора глазами. В принципе, при желании можно было переходить к процедуре углубления гипнотического транса и начинать заниматься целебным внушением, но такой задачи не было, и потому Александр Алексеевич закончил изложение и сказал судье, что у него по сути вопроса всё, вуаля.
Первой из транса вынырнула секретарь. Тут необходимо сделать небольшое отступление и описать эту девушку чуть подробнее. Скорее всего, она замещала другую девушку-секретаря, которая постоянно работала с этой судьёй, но то ли ушла в отпуск, то ли взяла отгул. Почему? Да потому что дресс-код этой юной дамы был явно заточен под начальника-мужчину и имел целью ласкать взор и поддерживать должный жизненный тонус и гормональный уровень: топик с декольте по самую хара (плюс-минус один цунь), мини-юбка, больше напоминающая широкий пояс, колготки в сеточку с гипнотическими узорами и, на два взмаха мизерикордом — десятисантиметровые шпильки и ногти для удалённого доступа к клавиатуре (тот же цунь, а может, полтора).
Судья от секретаря была не в восторге и всячески показывала, что они тут не вместе, зато девушка, обладая железобетонной уверенностью в себе, помноженной на деликатность стенобитного орудия, вовсю командовала заседанием, шикая на подсудимого и адвоката, рассаживая всех по местам и тасуя уже рассаженных, если вдруг показалось не фэншуйно. Забыла она о своих обязанностях только на время речи Александра Алексеевича, но по окончании доклада вновь включилась, причём подкорка успела первой.
А можно повторить всё сначала, а то я не успела за вами напечатать, - спросила она и сделала хлоп-хлоп ресничищами.В зале повисла зловещая тишина. Никто не шелохнулся. Изменилась только цветность. Судья сделалась багровой. Прокурор позеленела. Подсудимый и адвокат, видя их реакцию, побледнели. Докладчик... Вообще Александра Алексеевича трудно вывести из себя, он довольно терпелив и добродушен по натуре. Но уж если удалось... Он вполне отдавал себе отчёт, что за неуважение к суду можно огрести что-нибудь административно-пакостное. Но остановиться уже не мог. Очень вежливо и тихо он переспросил секретаря:
С самого-самого начала, говорите?
Ну да, а я запишу, - ни о чём не подозревая, ответила та.
Пишите, - вкрадчиво промолвил Александр Алесеевич - В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.Секретарь начала послушно печатать, не видя, как давится хохотом, прикрывая лицо ладонями, судья, как сползает под лавку окончательно позеленевшая (на сей раз от попыток не заржать) прокурор, как вытягиваются лица у подсудимого и конвоиров. Потом она всё же заподозрила что-то неладное и на всякий случай повернулась к Александру Алексеевичу (один серьёзный взгляд и два хлопа ресничищами):
Это вы про что?
Вы же просили с самого начала, - охотно пояснил Александр Алексеевич — вот это оно самое и есть, по версии святого Иоанна, Евангелие, глава первая, стих первый.
Ээээ...
А если по сути вопроса, то вкратце запишите вот что, - и доктор в двух предложениях, очень кратко, дал определение бреда и пояснение, почему в одном случае в показаниях подэкспертного он присутствовал, а в другом — нет.
The author - Maxim Malyavin. dpmmax.livejournal.com
They say that the more power a person has, the less he has a developed sense of humor - they say, whether he atrophy, or scare and hide. This is not exactly the case, fortunately. Still, there are connoisseurs of good jokes and lovers of laughter among the powers that be, and this is not something that creates confidence in the future, but still gives some hope that the world will not collapse. Why? It's simple: absolute power, presumably, from whom? Right. Such an entity, and without a sense of humor - no, thank you, I refuse to even imagine. You tell him a joke on the clerical theme, and he gives you a couple of hundred years of the infernal regime ...
[] This story was told by my friend Alexander Alekseevich. Since he is in charge of the forensic psychiatric examination department, he often has to go to court. This time he was called in order that he could translate the examination conclusion from Russian medical into Russian, if possible avoiding expressions that, despite their juiciness, accuracy and figurativeness, cannot enter the minutes of the meeting.
It was about what can be considered nonsense and what is not, and what is nonsense in general. Alexander Alekseevich was eloquent. Alexander Alekseevich was witty. Alexander Alekseevich explained everything so easily, accessiblely and on the shelves, that the subject of spontaneous lecture became even closer and clearer to him. Only his voice was heard in the courtroom. The judge listened, the prosecutor listened, the defendant listened, he also under expert, as well as his relatives and the convoy. And even the secretary of the meeting, a pretty young lady with a doll face, stopped typing, opened her mouth and deigned to eat the doctor with her eyes. In principle, if desired, it was possible to proceed to the procedure of deepening hypnotic trance and begin to engage in healing suggestion, but there was no such task, and therefore Alexander Alekseevich finished the presentation and told the judge that he essentially had everything, voila.
The first of the trance emerged secretary. Here it is necessary to make a small digression and describe this girl in a little more detail. Most likely, she replaced another secretary who was constantly working with this judge, but either went on vacation or took a day off. Why? Because the dress code of this young lady was clearly imprisoned for a male boss and was designed to caress the eyes and maintain proper vitality and hormonal level: a neckline with a neckline on the most hara (plus or minus one inch), a mini-skirt, more like a wide belt, mesh tights with hypnotic patterns and, on two strokes of a miserycord, ten centimeter hairpins and nails for remote access to the keyboard (the same cun, or maybe one and a half).
The judge from the secretary was not thrilled and showed in every way that they were not together, but the girl, possessing reinforced self-confidence, multiplied by the delicacy of the stencil tool, was in full command of the meeting, shaking at the defendant and the lawyer, seating everyone in places and shuffling already seated , if suddenly it seemed not fenshuyno. She forgot about her duties only at the time of Alexander Alekseevich’s speech, but at the end of the report she turned on again, and the subcortex was first in time.
And you can repeat everything all over again, otherwise I didn’t have time to type after you, ”she asked, and made a clap-and-pop wiper. The ominous silence hung in the hall. Nobody moved. Only chromaticity has changed. The judge became crimson. The prosecutor turned green. The defendant and the lawyer, seeing their reaction, turned pale. Speaker ... In general, Alexander Alekseevich is difficult to ruffle, he is quite patient and good-natured by nature. But if it was possible ... He was well aware that for contempt of court you could be upset about something administratively dirty. But he could not stop. Very politely and quietly, he asked the secretary:
From the very, very beginning, speak?
Well, yes, and I will write it down, - she answered without suspecting anything.
Write, ”Alexander Aleseevich said ingratiatingly.“ In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God. It was in the beginning with God. Everything through Him began to be, and without Him nothing began to be, that began to be. In Him was life, and the life was the light of men. And the light shines in the darkness, and the darkness has not embraced it. The secretary began to type obediently, not seeing how she choked with laughter, covering her face with her hands, the judge, as the prosecutor finally slid under the shop (turned green from trying to deface), as her faces stretched the defendant and escorts. Then she still suspected that something was amiss and, just in case, turned to Alexander Alekseevich (one serious look and two clap tips):
Are you talking about what?
You asked from the very beginning, - Alexander Alekseevich eagerly explained - this is the very thing, according to St. John, the Gospel, chapter one, verse one.
Uh ...
And if in essence, then briefly write this, and the doctor in two sentences, very briefly, gave a definition of nonsense and an explanation of why in one case he was present in the testimony of the sub-expert, and not in the other.
They say that the more power a person has, the less he has a developed sense of humor - they say, whether he atrophy, or scare and hide. This is not exactly the case, fortunately. Still, there are connoisseurs of good jokes and lovers of laughter among the powers that be, and this is not something that creates confidence in the future, but still gives some hope that the world will not collapse. Why? It's simple: absolute power, presumably, from whom? Right. Such an entity, and without a sense of humor - no, thank you, I refuse to even imagine. You tell him a joke on the clerical theme, and he gives you a couple of hundred years of the infernal regime ...
[] This story was told by my friend Alexander Alekseevich. Since he is in charge of the forensic psychiatric examination department, he often has to go to court. This time he was called in order that he could translate the examination conclusion from Russian medical into Russian, if possible avoiding expressions that, despite their juiciness, accuracy and figurativeness, cannot enter the minutes of the meeting.
It was about what can be considered nonsense and what is not, and what is nonsense in general. Alexander Alekseevich was eloquent. Alexander Alekseevich was witty. Alexander Alekseevich explained everything so easily, accessiblely and on the shelves, that the subject of spontaneous lecture became even closer and clearer to him. Only his voice was heard in the courtroom. The judge listened, the prosecutor listened, the defendant listened, he also under expert, as well as his relatives and the convoy. And even the secretary of the meeting, a pretty young lady with a doll face, stopped typing, opened her mouth and deigned to eat the doctor with her eyes. In principle, if desired, it was possible to proceed to the procedure of deepening hypnotic trance and begin to engage in healing suggestion, but there was no such task, and therefore Alexander Alekseevich finished the presentation and told the judge that he essentially had everything, voila.
The first of the trance emerged secretary. Here it is necessary to make a small digression and describe this girl in a little more detail. Most likely, she replaced another secretary who was constantly working with this judge, but either went on vacation or took a day off. Why? Because the dress code of this young lady was clearly imprisoned for a male boss and was designed to caress the eyes and maintain proper vitality and hormonal level: a neckline with a neckline on the most hara (plus or minus one inch), a mini-skirt, more like a wide belt, mesh tights with hypnotic patterns and, on two strokes of a miserycord, ten centimeter hairpins and nails for remote access to the keyboard (the same cun, or maybe one and a half).
The judge from the secretary was not thrilled and showed in every way that they were not together, but the girl, possessing reinforced self-confidence, multiplied by the delicacy of the stencil tool, was in full command of the meeting, shaking at the defendant and the lawyer, seating everyone in places and shuffling already seated , if suddenly it seemed not fenshuyno. She forgot about her duties only at the time of Alexander Alekseevich’s speech, but at the end of the report she turned on again, and the subcortex was first in time.
And you can repeat everything all over again, otherwise I didn’t have time to type after you, ”she asked, and made a clap-and-pop wiper. The ominous silence hung in the hall. Nobody moved. Only chromaticity has changed. The judge became crimson. The prosecutor turned green. The defendant and the lawyer, seeing their reaction, turned pale. Speaker ... In general, Alexander Alekseevich is difficult to ruffle, he is quite patient and good-natured by nature. But if it was possible ... He was well aware that for contempt of court you could be upset about something administratively dirty. But he could not stop. Very politely and quietly, he asked the secretary:
From the very, very beginning, speak?
Well, yes, and I will write it down, - she answered without suspecting anything.
Write, ”Alexander Aleseevich said ingratiatingly.“ In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God. It was in the beginning with God. Everything through Him began to be, and without Him nothing began to be, that began to be. In Him was life, and the life was the light of men. And the light shines in the darkness, and the darkness has not embraced it. The secretary began to type obediently, not seeing how she choked with laughter, covering her face with her hands, the judge, as the prosecutor finally slid under the shop (turned green from trying to deface), as her faces stretched the defendant and escorts. Then she still suspected that something was amiss and, just in case, turned to Alexander Alekseevich (one serious look and two clap tips):
Are you talking about what?
You asked from the very beginning, - Alexander Alekseevich eagerly explained - this is the very thing, according to St. John, the Gospel, chapter one, verse one.
Uh ...
And if in essence, then briefly write this, and the doctor in two sentences, very briefly, gave a definition of nonsense and an explanation of why in one case he was present in the testimony of the sub-expert, and not in the other.
У записи 2 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Фефелов
