Взмах.
Шумит молчаньем важным зал
И перешептываньем пар,
И желтым блеском на креслáх
Свет, отраженный с потолка,
И в чистых светлых зеркалах
Мелькают отраженья глаз.
Девятый час. Звонок сейчас,
Как благовеста добрый глас,
Себя объявит в третий раз.
Секунда.
.......Две.
..............Прожекторá
Движением световика смолкают.
...................................Свет
...................................Погас.
В один момент погас и шум.
Бегут куда-то вниз секунды,
К сцене, быстро, путаясь в ступенях.
....................................Шаг.
Бездонным эхом. Взмахи
Смычков от плеча. Снова взмах!
И вновь молчанья тишиною свет.
....................................Погас.
И только где-то медь
раструбом голосит и дышит
звонким светлым эхом, слышным
даже на улице где-то. Моментом
одним целый вал духовых.
И струны, мягко, покрывалом
Открывают что-то тьме
Перед собой. Затихшей.
..................................Тише
Бегут по ступеням из ниши
аккорды и их переливы, и тише
Вздымается в воздух рука.
.................................Смолкло.
Словно облако нависло звуком.
Как в тумане гул валторны,
Торжественно громко, шумливо
Свой раструб подняла горделиво.
Альты шумят меланхолично, грустно.
Совсем по-осеннему пусто, визгливо
Скрипки постанывают. И торопливо
В ответ им беспокойные кларнеты
Возвышают голос на октаву.
И литавр бой набатом бьет.
И ласково виолончели
Что-то шепотом. Мягкою трелью
Лепет проносится флейт.
И неистовый вой безвоздушной метелью
Всё тех же, всё плачущих, скрипок осенних.
Всё щемят и просятся будто куда-то
Нотой протяжной одной. Витьеватой
Дугою над нишей встают духовые
И вздохом последним, печальным, завыли.
Всё отчетливее взмахи рук
Под набатный литавр огонь.
Еще круг. Еще звук. Еще взмах.
.....................................Тишина.
Так наполнено и беспросветно тиха,
Как может быть лишь после музыки
Или стиха.
. 19.3.11
Сказка.
На планете Земля жил маленький мальчик.
В городке небольшом под названием Нальчик.
По утрам за водою ходил он к колодцу,
По зимним утрам со стихией боролся.
Домой приходил он усталый, замерзший,
На печку ложился наш мальчик Гавроша.
И книжки читал он до ночи глубокой,
Чтоб вступить снова в бой со стихией жестокой.
И так шел декабрь, и так шел январь,
Закончились книги, заела печаль.
И вот, дабы друга себе сотворить,
Решил он сарая дверь отворить.
Бумага, проволока, воображенье:
Нет лучше набора для друга рожденья.
И вот, лежа вечером, в доме, на печке,
Алюминиевого мальчик создал человечка.
Думал над именем, крутя у лба пальчик,
И нарек человечка Мальчиком мальчик.
Талантлив был Мальчик, не хуже отца.
Дивился мальчик: создал молодца.
Было о чем с ним поговорить,
Пока за водою к колодцу ходить.
И поесть и попить, и поспать, и проснуться,
И книгу прочесть, и одеться, обуться:
Все делали вместе! И радостно было,
Пока мальчик не сделал ему пианино.
Как сам не умел, учил сына всему.
Алюминьевый мальчик прирос к музыкальному:
Денно и нощно по клавишам бил,
Пока не ушел с головой в нотный мир,
А отец его слушал и мóлча грустил.
Друзей всё к себе приглашал он из школы,
Чтоб услышать смогли алюминья миноры.
Но все уходили всё так же глухие,
Смеясь над Гаврошей, кляня алюминий.
А мальчик лишь сына обматывал скотчем,
Как конечность ломалась у гения ночью.
И так восстанавливал целостность линий,
Пока не закрыл от глаз скотч алюминий.
Свой красный костюм потерял человечек
И с грустью смотрел на себя каждый вечер.
Днем он играл, а вечером плакал,
А мальчик его утешал всё подарком:
То скрипку подарит, то контрабас,
То алюминьевый новенький сакс.
И играл человечек на пианино,
На скрипке, гармошке губной и трубе.
И от вечера к вечеру лучше всё было,
Пока он играть мог не только себе.
Но годы прошли. Мужчиной стал мальчик.
Уехал в Москву он из города Нальчик,
Оставив на улице детство с колодцем,
Домиком пряничным, синим болотцем.
Рыдал алюминий: ушел его зритель,
Единственный слушатель, друг и родитель.
Не мог уж себе человечек помочь.
Сильнее зимою лишь кутался в скотч....
Теперь каждый прохожий по улице мимо
Слышит, как что-то играет себе
Человек алюминьевый на пианино,
На скрипке, гармошке губной и трубе...
. Теплая зима 2007-го...
Шумит молчаньем важным зал
И перешептываньем пар,
И желтым блеском на креслáх
Свет, отраженный с потолка,
И в чистых светлых зеркалах
Мелькают отраженья глаз.
Девятый час. Звонок сейчас,
Как благовеста добрый глас,
Себя объявит в третий раз.
Секунда.
.......Две.
..............Прожекторá
Движением световика смолкают.
...................................Свет
...................................Погас.
В один момент погас и шум.
Бегут куда-то вниз секунды,
К сцене, быстро, путаясь в ступенях.
....................................Шаг.
Бездонным эхом. Взмахи
Смычков от плеча. Снова взмах!
И вновь молчанья тишиною свет.
....................................Погас.
И только где-то медь
раструбом голосит и дышит
звонким светлым эхом, слышным
даже на улице где-то. Моментом
одним целый вал духовых.
И струны, мягко, покрывалом
Открывают что-то тьме
Перед собой. Затихшей.
..................................Тише
Бегут по ступеням из ниши
аккорды и их переливы, и тише
Вздымается в воздух рука.
.................................Смолкло.
Словно облако нависло звуком.
Как в тумане гул валторны,
Торжественно громко, шумливо
Свой раструб подняла горделиво.
Альты шумят меланхолично, грустно.
Совсем по-осеннему пусто, визгливо
Скрипки постанывают. И торопливо
В ответ им беспокойные кларнеты
Возвышают голос на октаву.
И литавр бой набатом бьет.
И ласково виолончели
Что-то шепотом. Мягкою трелью
Лепет проносится флейт.
И неистовый вой безвоздушной метелью
Всё тех же, всё плачущих, скрипок осенних.
Всё щемят и просятся будто куда-то
Нотой протяжной одной. Витьеватой
Дугою над нишей встают духовые
И вздохом последним, печальным, завыли.
Всё отчетливее взмахи рук
Под набатный литавр огонь.
Еще круг. Еще звук. Еще взмах.
.....................................Тишина.
Так наполнено и беспросветно тиха,
Как может быть лишь после музыки
Или стиха.
. 19.3.11
Сказка.
На планете Земля жил маленький мальчик.
В городке небольшом под названием Нальчик.
По утрам за водою ходил он к колодцу,
По зимним утрам со стихией боролся.
Домой приходил он усталый, замерзший,
На печку ложился наш мальчик Гавроша.
И книжки читал он до ночи глубокой,
Чтоб вступить снова в бой со стихией жестокой.
И так шел декабрь, и так шел январь,
Закончились книги, заела печаль.
И вот, дабы друга себе сотворить,
Решил он сарая дверь отворить.
Бумага, проволока, воображенье:
Нет лучше набора для друга рожденья.
И вот, лежа вечером, в доме, на печке,
Алюминиевого мальчик создал человечка.
Думал над именем, крутя у лба пальчик,
И нарек человечка Мальчиком мальчик.
Талантлив был Мальчик, не хуже отца.
Дивился мальчик: создал молодца.
Было о чем с ним поговорить,
Пока за водою к колодцу ходить.
И поесть и попить, и поспать, и проснуться,
И книгу прочесть, и одеться, обуться:
Все делали вместе! И радостно было,
Пока мальчик не сделал ему пианино.
Как сам не умел, учил сына всему.
Алюминьевый мальчик прирос к музыкальному:
Денно и нощно по клавишам бил,
Пока не ушел с головой в нотный мир,
А отец его слушал и мóлча грустил.
Друзей всё к себе приглашал он из школы,
Чтоб услышать смогли алюминья миноры.
Но все уходили всё так же глухие,
Смеясь над Гаврошей, кляня алюминий.
А мальчик лишь сына обматывал скотчем,
Как конечность ломалась у гения ночью.
И так восстанавливал целостность линий,
Пока не закрыл от глаз скотч алюминий.
Свой красный костюм потерял человечек
И с грустью смотрел на себя каждый вечер.
Днем он играл, а вечером плакал,
А мальчик его утешал всё подарком:
То скрипку подарит, то контрабас,
То алюминьевый новенький сакс.
И играл человечек на пианино,
На скрипке, гармошке губной и трубе.
И от вечера к вечеру лучше всё было,
Пока он играть мог не только себе.
Но годы прошли. Мужчиной стал мальчик.
Уехал в Москву он из города Нальчик,
Оставив на улице детство с колодцем,
Домиком пряничным, синим болотцем.
Рыдал алюминий: ушел его зритель,
Единственный слушатель, друг и родитель.
Не мог уж себе человечек помочь.
Сильнее зимою лишь кутался в скотч....
Теперь каждый прохожий по улице мимо
Слышит, как что-то играет себе
Человек алюминьевый на пианино,
На скрипке, гармошке губной и трубе...
. Теплая зима 2007-го...
Swipe.
Noisy silence important hall
And whispering steam
And yellow shine on the chairs
Light reflected from the ceiling
And in clean bright mirrors
Reflections of the eyes flicker.
The ninth hour. Call now
As the gospel of a good voice,
Will announce itself for the third time.
Second.
....... Two.
.............. Spotlight
With the movement of a light, they stop talking.
...................................Shine
................................... It went out.
At one point, the noise went out.
Running down the seconds
To the scene, quickly, tangled in steps.
....................................Step.
A bottomless echo. Swings
Bows from the shoulder. Swipe again!
And again silence is silence.
.................................... Goes out.
And only somewhere copper
trumpet voices and breathes
sonorous light echo audible
even on the street somewhere. Moment
one whole shaft of winds.
And the strings, softly, with a blanket
Discover something dark
In front of. Silent.
.................................. Hush
Run down the steps of a niche
chords and their modulations, and quieter
A hand rises into the air.
................................. Silent.
As if a cloud hung in a sound.
Like a rumble of a horn in a fog
Solemnly loud, noisy
She raised her bell proudly.
Violas rustle melancholy, sadly.
It’s completely autumn empty, shrill
The violins moan. And hastily
In response to them restless clarinets
Raise a voice an octave.
And the timpani beats the bell.
And affectionately cello
Something in a whisper. Soft trill
The babbling flies flutes.
And a frantic howl of an airless blizzard
All the same, all crying, autumn violins.
Everyone aches and asks as if somewhere
One long note. Vityevata
The arcs rise above the niche.
And the last sigh, sad, howled.
More clearly waved hands
Under the alarm bell fire.
Another circle. Another sound. Another wave.
.....................................Silence.
So full and hopelessly quiet
How can it be only after music
Or a verse.
. 3/3/11
Fairy tale.
There was a little boy on planet Earth.
In a small town called Nalchik.
In the mornings, he went to the well for water,
In the winter mornings, he fought against the elements.
He came home tired, cold,
Our boy Gavrosh lay on the stove.
And he read books until the deep night,
To join the battle with the brutal elements.
And so was December, and so was January,
The books ran out, grief sank.
And so, in order to create a friend for himself,
He decided to open the barn door.
Paper, wire, imagination:
There is no better set for a friend's birth.
And so, lying in the evening, in the house, on the stove,
The aluminum boy created the little man.
Thinking of a name, twirling a finger at his forehead,
And the little man called the Boy a boy.
The Boy was talented, no worse than his father.
The boy wondered: he created a well done man.
There was something to talk about with him,
While going to the well for water.
And eat and drink, and sleep, and wake up,
And read a book, and get dressed, put on shoes:
We did everything together! And it was joyful
Until the boy made him a piano.
As he did not know how, he taught his son everything.
The aluminum boy has grown to the musical:
He beat the keys day and night,
Until he left headlong into the music world,
And his father listened to him and was silently silent.
He invited all his friends from school,
To be able to hear aluminum minors.
But everyone was still deaf
Laughing at Gavrosh, cursing aluminum.
And the boy wrapped his son with tape only
How a limb broke with a genius at night.
And so he restored the integrity of the lines,
Until aluminum covered the tape.
The little man lost his red suit
And he looked at himself sadly every evening.
In the afternoon he played, and in the evening cried,
And the boy comforted him with a gift:
It will give a violin, then a double bass,
That is a brand new aluminum sax.
And the little man played the piano
On the violin, harmonica, and trumpet.
And from evening to evening everything was better
While he could play not only himself.
But years have passed. The boy became a man.
He left for Moscow from the city of Nalchik,
Leaving childhood on the street with a well,
Gingerbread house, blue swamp.
Aluminum wept: its viewer left,
The only listener, friend and parent.
I couldn’t help myself.
Stronger in the winter I just wrapped myself in scotch tape ....
Now every passer-by on the street past
He hears something playing to himself
Man aluminum on the piano,
On the violin, harmonica and trumpet ...
. The warm winter of 2007 ...
Noisy silence important hall
And whispering steam
And yellow shine on the chairs
Light reflected from the ceiling
And in clean bright mirrors
Reflections of the eyes flicker.
The ninth hour. Call now
As the gospel of a good voice,
Will announce itself for the third time.
Second.
....... Two.
.............. Spotlight
With the movement of a light, they stop talking.
...................................Shine
................................... It went out.
At one point, the noise went out.
Running down the seconds
To the scene, quickly, tangled in steps.
....................................Step.
A bottomless echo. Swings
Bows from the shoulder. Swipe again!
And again silence is silence.
.................................... Goes out.
And only somewhere copper
trumpet voices and breathes
sonorous light echo audible
even on the street somewhere. Moment
one whole shaft of winds.
And the strings, softly, with a blanket
Discover something dark
In front of. Silent.
.................................. Hush
Run down the steps of a niche
chords and their modulations, and quieter
A hand rises into the air.
................................. Silent.
As if a cloud hung in a sound.
Like a rumble of a horn in a fog
Solemnly loud, noisy
She raised her bell proudly.
Violas rustle melancholy, sadly.
It’s completely autumn empty, shrill
The violins moan. And hastily
In response to them restless clarinets
Raise a voice an octave.
And the timpani beats the bell.
And affectionately cello
Something in a whisper. Soft trill
The babbling flies flutes.
And a frantic howl of an airless blizzard
All the same, all crying, autumn violins.
Everyone aches and asks as if somewhere
One long note. Vityevata
The arcs rise above the niche.
And the last sigh, sad, howled.
More clearly waved hands
Under the alarm bell fire.
Another circle. Another sound. Another wave.
.....................................Silence.
So full and hopelessly quiet
How can it be only after music
Or a verse.
. 3/3/11
Fairy tale.
There was a little boy on planet Earth.
In a small town called Nalchik.
In the mornings, he went to the well for water,
In the winter mornings, he fought against the elements.
He came home tired, cold,
Our boy Gavrosh lay on the stove.
And he read books until the deep night,
To join the battle with the brutal elements.
And so was December, and so was January,
The books ran out, grief sank.
And so, in order to create a friend for himself,
He decided to open the barn door.
Paper, wire, imagination:
There is no better set for a friend's birth.
And so, lying in the evening, in the house, on the stove,
The aluminum boy created the little man.
Thinking of a name, twirling a finger at his forehead,
And the little man called the Boy a boy.
The Boy was talented, no worse than his father.
The boy wondered: he created a well done man.
There was something to talk about with him,
While going to the well for water.
And eat and drink, and sleep, and wake up,
And read a book, and get dressed, put on shoes:
We did everything together! And it was joyful
Until the boy made him a piano.
As he did not know how, he taught his son everything.
The aluminum boy has grown to the musical:
He beat the keys day and night,
Until he left headlong into the music world,
And his father listened to him and was silently silent.
He invited all his friends from school,
To be able to hear aluminum minors.
But everyone was still deaf
Laughing at Gavrosh, cursing aluminum.
And the boy wrapped his son with tape only
How a limb broke with a genius at night.
And so he restored the integrity of the lines,
Until aluminum covered the tape.
The little man lost his red suit
And he looked at himself sadly every evening.
In the afternoon he played, and in the evening cried,
And the boy comforted him with a gift:
It will give a violin, then a double bass,
That is a brand new aluminum sax.
And the little man played the piano
On the violin, harmonica, and trumpet.
And from evening to evening everything was better
While he could play not only himself.
But years have passed. The boy became a man.
He left for Moscow from the city of Nalchik,
Leaving childhood on the street with a well,
Gingerbread house, blue swamp.
Aluminum wept: its viewer left,
The only listener, friend and parent.
I couldn’t help myself.
Stronger in the winter I just wrapped myself in scotch tape ....
Now every passer-by on the street past
He hears something playing to himself
Man aluminum on the piano,
On the violin, harmonica and trumpet ...
. The warm winter of 2007 ...
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Святослав Сирота