Женщина-Скелет
Она совершила что-то такое, от чего ее отец разгневался. В чем именно она провинилась, никто уже не помнит, только отец притащил ее на берег моря и сбросил со скалы вниз. Рыбы обглодали ее плоть и выели глаза. Остался скелет, который подводные течения перекатывали по дну.
Однажды рыбак отправился ловить рыбу. Надо сказать, что многие в свое время наведывались в этот залив, но наш рыбак уплыл далеко от родного дома и не знал, что местные рыбаки стараются держаться отсюда подальше, потому что здесь водится нечистая сила.
И надо же было случиться, чтобы крючок, заброшенный рыбаком, зацепился как раз за ребро Женщины-Скелета. "Должно быть, на этот раз попалась большая рыба, – подумал рыбак. – Наконец-то!" В мыслях он уже прикидывал, сколько людей удастся накормить такой огромной рыбой, насколько ее хватит, как долго он сможет отдыхать от своих обязанностей добытчика. Рыбак боролся с тяжелым грузом, висевшим на крючке, а морская вода кипела и пенилась, лодка-каяк подпрыгивала и дрожала, потому что та, что лежала на дне, пыталась освободиться. Но чем больше она боролась, тем больше запутывалась в леске. Несмотря на все свои усилия, она неудержимо приближалась к поверхности, влекомая зацепившейся за ребра леской.
Рыбак как раз пытался поддеть добычу сачком и поэтому не видел, как из воды показался голый череп, не видел поблескивающие в глазницах кораллы, не видел ракушки, облепившие желтые зубы. Потом он обернулся, держа в руках сачок, и тут увидел Женщину-Скелет во всей красе: она свисала с носа каяка, вцепившись в него длинными передними зубами.
"А-а-а! – вскрикнул бедняга, и от ужаса сердце у него ушло в пятки, глаза полезли на лоб, а уши запылали огнем. – А-а-а!" – завопил он и сбил ее с каяка веслом, а потом стал грести к берегу, как угорелый. От страха он не сообразил, что скелет попался на его удочку, и совсем перепугался, когда увидел, что ужасный призрак следует за ним к берегу. Куда он ни направлял свою лодку, Женщина-Скелет не отставала; ее дыхание собиралось над водой клубами пара, а руки тянулись к нему, будто желая схватить и утащить на дно.
"А-а-а-а-а!" – закричал он, добравшись до берега. Одним прыжком он выскочил из каяка и, сжимая в руке удочку, бросился наутек. А кораллово-белый скелет, все еще обвитый леской, лязгая, запрыгал вслед за ним. Он на скалы – Женщина-Скелет за ним. Он через ледяную тундру – она следом. Он пробежал по мясу, разложенному для просушки, и разметал его в клочья своими сапогами-муклуками.
Неотступно следуя за ним по пятам, Женщина-Скелет подхватила несколько мороженых рыбин и стала жевать: ведь у нее во рту так давно не было ни крошки. Наконец рыбак добрался до своей снежной хижины, иглу, нырнул в лаз и на четвереньках прополз внутрь. Он лежал во тьме, задыхаясь и всхлипывая, а сердце стучало как бубен – самый гулкий бубен. Наконец-то он в безопасности, в полной безопасности, да, в безопасности! Слава богам, слава Ворону и изобильной Седне ... наконец-то... он... в безопасности.
Он зажег коптилку, и – о ужас! – на снежном полу ворохом костей лежала она: пятка зацепилась за плечо, колено застряло между ребрами, нога закинута за локоть. Потом он не мог сказать, что это было: может быть, свет смягчил ее черты или все дело в том, что он был одинок. Только в сердце его зажглась искра доброты, он медленно протянул почерневшие от сажи руки и, что-то ласково приговаривая, как мать, утешающая ребенка, принялся распутывать рыболовную леску.
"Вот так, вот так, – сначала он освободил пальцы ног, потом лодыжки. – Вот так, вот так". Он трудился всю ночь и под конец закутал ее в меха, чтобы согреть. Теперь все кости Женщины-Скелета были на своих местах, как положено у человека.
Он достал кремень и, отрезав часть своих волос, развел маленький костер. Время от времени, смазывая жиром драгоценное дерево своей удочки и сматывая леску из жил, он поглядывал на нее. А она, закутанная в меха, не говорила ни слова – не смела, – чтобы рыбак не вытащил ее из хижины, не сбросил со скал, не разбил ее кости.
Рыбак стал клевать носом, забрался под меховые одеяла и скоро уснул. Бывает, что, когда человек спит, у него из глаза выкатывается слезинка. Никому не ведомо, какой именно сон бывает тому причиной, но мы знаем, что этот сон навеян печалью или тоской. Так случилось и на этот раз.
Женщина-Скелет увидела, как в свете коптилки блеснула слеза, и вдруг ей ужасно захотелось пить. Позвякивая костями, она подползла к спящему и приникла к слезинке ртом. Эта одна-единственная слеза была как река, и она все пила и пила, пока не утолила свою многолетнюю жажду.
Потом она легла рядом с рыбаком, проникла в него и вынула его сердце, гулкий бубен. Села и стала бить в него с обеих сторон: Бом-бомм! Бом-бомм!
И под этот ритм бубна она запела: "Плоть-плоть-плоть! Плоть-плоть-плоть!" Чем дольше она пела, тем больше ее кости обрастали плотью. Так она напела себе волосы и зоркие глаза, и красивые полные руки. Напела себе лощинку между ногами, напела груди – такие длинные, чтобы ими можно было обернуться для тепла, и все остальное, что нужно женщине.
Когда все у нее было на месте, она песней сняла со спящего мужчины одежду, забралась к нему в постель и тесно прижалась к нему. Она вернула обратно его сердце, гулкий бубен, и так они и проснулись – сплетясь телами, соединенные новой связью, доброй и прочной.
Люди, которые не помнят, из-за чего с ней приключилась беда, говорят, что она ушла вместе с рыбаком, и их кормили досыта те существа, которых она знала, когда жила под водой. Люди говорят, что это чистая правда, а больше они ничего не знают.
Из книги Клариссы Пинкола Эстес - Бегущая с волками
Она совершила что-то такое, от чего ее отец разгневался. В чем именно она провинилась, никто уже не помнит, только отец притащил ее на берег моря и сбросил со скалы вниз. Рыбы обглодали ее плоть и выели глаза. Остался скелет, который подводные течения перекатывали по дну.
Однажды рыбак отправился ловить рыбу. Надо сказать, что многие в свое время наведывались в этот залив, но наш рыбак уплыл далеко от родного дома и не знал, что местные рыбаки стараются держаться отсюда подальше, потому что здесь водится нечистая сила.
И надо же было случиться, чтобы крючок, заброшенный рыбаком, зацепился как раз за ребро Женщины-Скелета. "Должно быть, на этот раз попалась большая рыба, – подумал рыбак. – Наконец-то!" В мыслях он уже прикидывал, сколько людей удастся накормить такой огромной рыбой, насколько ее хватит, как долго он сможет отдыхать от своих обязанностей добытчика. Рыбак боролся с тяжелым грузом, висевшим на крючке, а морская вода кипела и пенилась, лодка-каяк подпрыгивала и дрожала, потому что та, что лежала на дне, пыталась освободиться. Но чем больше она боролась, тем больше запутывалась в леске. Несмотря на все свои усилия, она неудержимо приближалась к поверхности, влекомая зацепившейся за ребра леской.
Рыбак как раз пытался поддеть добычу сачком и поэтому не видел, как из воды показался голый череп, не видел поблескивающие в глазницах кораллы, не видел ракушки, облепившие желтые зубы. Потом он обернулся, держа в руках сачок, и тут увидел Женщину-Скелет во всей красе: она свисала с носа каяка, вцепившись в него длинными передними зубами.
"А-а-а! – вскрикнул бедняга, и от ужаса сердце у него ушло в пятки, глаза полезли на лоб, а уши запылали огнем. – А-а-а!" – завопил он и сбил ее с каяка веслом, а потом стал грести к берегу, как угорелый. От страха он не сообразил, что скелет попался на его удочку, и совсем перепугался, когда увидел, что ужасный призрак следует за ним к берегу. Куда он ни направлял свою лодку, Женщина-Скелет не отставала; ее дыхание собиралось над водой клубами пара, а руки тянулись к нему, будто желая схватить и утащить на дно.
"А-а-а-а-а!" – закричал он, добравшись до берега. Одним прыжком он выскочил из каяка и, сжимая в руке удочку, бросился наутек. А кораллово-белый скелет, все еще обвитый леской, лязгая, запрыгал вслед за ним. Он на скалы – Женщина-Скелет за ним. Он через ледяную тундру – она следом. Он пробежал по мясу, разложенному для просушки, и разметал его в клочья своими сапогами-муклуками.
Неотступно следуя за ним по пятам, Женщина-Скелет подхватила несколько мороженых рыбин и стала жевать: ведь у нее во рту так давно не было ни крошки. Наконец рыбак добрался до своей снежной хижины, иглу, нырнул в лаз и на четвереньках прополз внутрь. Он лежал во тьме, задыхаясь и всхлипывая, а сердце стучало как бубен – самый гулкий бубен. Наконец-то он в безопасности, в полной безопасности, да, в безопасности! Слава богам, слава Ворону и изобильной Седне ... наконец-то... он... в безопасности.
Он зажег коптилку, и – о ужас! – на снежном полу ворохом костей лежала она: пятка зацепилась за плечо, колено застряло между ребрами, нога закинута за локоть. Потом он не мог сказать, что это было: может быть, свет смягчил ее черты или все дело в том, что он был одинок. Только в сердце его зажглась искра доброты, он медленно протянул почерневшие от сажи руки и, что-то ласково приговаривая, как мать, утешающая ребенка, принялся распутывать рыболовную леску.
"Вот так, вот так, – сначала он освободил пальцы ног, потом лодыжки. – Вот так, вот так". Он трудился всю ночь и под конец закутал ее в меха, чтобы согреть. Теперь все кости Женщины-Скелета были на своих местах, как положено у человека.
Он достал кремень и, отрезав часть своих волос, развел маленький костер. Время от времени, смазывая жиром драгоценное дерево своей удочки и сматывая леску из жил, он поглядывал на нее. А она, закутанная в меха, не говорила ни слова – не смела, – чтобы рыбак не вытащил ее из хижины, не сбросил со скал, не разбил ее кости.
Рыбак стал клевать носом, забрался под меховые одеяла и скоро уснул. Бывает, что, когда человек спит, у него из глаза выкатывается слезинка. Никому не ведомо, какой именно сон бывает тому причиной, но мы знаем, что этот сон навеян печалью или тоской. Так случилось и на этот раз.
Женщина-Скелет увидела, как в свете коптилки блеснула слеза, и вдруг ей ужасно захотелось пить. Позвякивая костями, она подползла к спящему и приникла к слезинке ртом. Эта одна-единственная слеза была как река, и она все пила и пила, пока не утолила свою многолетнюю жажду.
Потом она легла рядом с рыбаком, проникла в него и вынула его сердце, гулкий бубен. Села и стала бить в него с обеих сторон: Бом-бомм! Бом-бомм!
И под этот ритм бубна она запела: "Плоть-плоть-плоть! Плоть-плоть-плоть!" Чем дольше она пела, тем больше ее кости обрастали плотью. Так она напела себе волосы и зоркие глаза, и красивые полные руки. Напела себе лощинку между ногами, напела груди – такие длинные, чтобы ими можно было обернуться для тепла, и все остальное, что нужно женщине.
Когда все у нее было на месте, она песней сняла со спящего мужчины одежду, забралась к нему в постель и тесно прижалась к нему. Она вернула обратно его сердце, гулкий бубен, и так они и проснулись – сплетясь телами, соединенные новой связью, доброй и прочной.
Люди, которые не помнят, из-за чего с ней приключилась беда, говорят, что она ушла вместе с рыбаком, и их кормили досыта те существа, которых она знала, когда жила под водой. Люди говорят, что это чистая правда, а больше они ничего не знают.
Из книги Клариссы Пинкола Эстес - Бегущая с волками
Skeleton Woman
She did something that made her father angry. Nobody remembers exactly what she was guilty of, only her father dragged her to the seashore and threw her down from a cliff. Fish gnawed at her flesh and ate her eyes. There remained a skeleton, which underwater currents rolled along the bottom.
Once a fisherman went fishing. I must say that many at one time visited this bay, but our fisherman sailed away from his home and did not know that local fishermen are trying to stay away from here, because there is an unclean force.
And it was necessary to happen so that the hook, abandoned by the fisherman, caught just on the rib of the Skeleton Woman. “It must have been a big fish this time,” thought the fisherman. “Finally!” In his thoughts, he was already wondering how many people would be able to feed such a huge fish, how long it would be, how long he could rest from his earning duties. The fisherman struggled with a heavy load hanging on a hook, and sea water boiled and foamed, a kayak boat bounced and trembled, because the one that lay at the bottom was trying to free itself. But the more she fought, the more she got entangled in the fishing line. Despite all her efforts, she irresistibly approached the surface, attracted by a fishing line caught on its ribs.
The fisherman was just trying to pry off the prey with a net and therefore did not see a naked skull appear out of the water, he did not see coral gleaming in his eye sockets, he did not see shells clinging to his yellow teeth. Then he turned around, holding a net in his hands, and then he saw the Skeleton Woman in all its glory: she hung from the nose of the kayak, clinging to it with long front teeth.
“Ahhh!” The poor fellow cried out, and in horror his heart sank to his heels, his eyes went up on his forehead, and his ears burned with fire. He screamed and knocked her off the kayak with an oar, and then began to row toward the shore, like a madman. Out of fear, he did not realize that the skeleton fell for his bait, and was completely frightened when he saw that the terrible ghost was following him to the shore. Wherever he directed his boat, the Skeleton Woman did not lag behind; her breath was gathering above the water in puffs of steam, and her hands were drawn to him, as if wanting to grab and drag to the bottom.
"Ahhhhhhh!" He cried, reaching the shore. With one leap, he jumped out of the kayak and, clutching a fishing rod in his hand, rushed to the bottom. And the coral-white skeleton, still entwined with fishing line, clanging, hopped after him. He is on the rocks - Skeleton Woman is behind him. He is through the icy tundra - she follows. He ran through the meat, laid out for drying, and swept it to shreds with his mukle boots.
Following on his heels relentlessly, the Skeleton Woman picked up a few frozen fish and began to chew: after all, she had not had a crumb in her mouth for so long. Finally, the fisherman got to his snowy hut, the needle, dived into the hole and crawled inside on all fours. He lay in darkness, panting and sobbing, and his heart was beating like a tambourine - the most echoing tambourine. Finally, he is safe, completely safe, yes, safe! Glory to the gods, glory to Raven and abundant Sedna ... finally ... he ... is safe.
He lit a smokehouse, and - horror! - she was lying on a snowy floor with a pile of bones: the heel caught on the shoulder, the knee was stuck between the ribs, the leg was thrown over the elbow. Then he could not say what it was: maybe the light softened her features or the whole point is that he was alone. Only a spark of kindness was kindled in his heart, he slowly extended his hands, blackened by soot, and, affectionately condemning something, as his mother, comforting the child, began to unravel the fishing line.
“Like this, like this,” he first released his toes, then his ankles. “Like that, like that.” He worked all night and at the end wrapped her in furs to warm her. Now all the bones of the Female Skeleton were in their places, as it should be with a person.
He took out a flint and, cutting off part of his hair, made a small fire. From time to time, greasing the precious tree of his fishing rod with grease and reeling the line from his veins, he glanced at it. And she, wrapped in fur, did not say a word - did not dare - so that the fisherman would not pull her out of the hut, throw her off the cliffs, or break her bones.
The fisherman began to nod, climbed under the fur blankets and soon fell asleep. It happens that when a person is sleeping, a tear rolls out of his eye. No one knows what kind of dream is the reason, but we know that this dream is inspired by sadness or longing. So it happened this time.
The Skeleton woman saw a tear flash in the light of the smoker house, and suddenly she was terribly thirsty. Tinkling with bones, she crawled to the sleeping man and pressed her mouth to the teardrop. This one and only tear was like a river, and she drank and drank everything until she quenched her long-term thirst.
Then she lay down next to the fisherman, penetrated him and took out his heart, an echoing tambourine. She sat down and began to hit him from both sides: Bom-bom-bom! Bom Bom!
And to this rhythm of a tambourine she sang: "Flesh-flesh-flesh! Flesh-flesh-flesh!" The longer she sang, the more her bones were overgrown with flesh. So she sang her hair and keen eyes, and beautiful full hands. Sang to myself lo
She did something that made her father angry. Nobody remembers exactly what she was guilty of, only her father dragged her to the seashore and threw her down from a cliff. Fish gnawed at her flesh and ate her eyes. There remained a skeleton, which underwater currents rolled along the bottom.
Once a fisherman went fishing. I must say that many at one time visited this bay, but our fisherman sailed away from his home and did not know that local fishermen are trying to stay away from here, because there is an unclean force.
And it was necessary to happen so that the hook, abandoned by the fisherman, caught just on the rib of the Skeleton Woman. “It must have been a big fish this time,” thought the fisherman. “Finally!” In his thoughts, he was already wondering how many people would be able to feed such a huge fish, how long it would be, how long he could rest from his earning duties. The fisherman struggled with a heavy load hanging on a hook, and sea water boiled and foamed, a kayak boat bounced and trembled, because the one that lay at the bottom was trying to free itself. But the more she fought, the more she got entangled in the fishing line. Despite all her efforts, she irresistibly approached the surface, attracted by a fishing line caught on its ribs.
The fisherman was just trying to pry off the prey with a net and therefore did not see a naked skull appear out of the water, he did not see coral gleaming in his eye sockets, he did not see shells clinging to his yellow teeth. Then he turned around, holding a net in his hands, and then he saw the Skeleton Woman in all its glory: she hung from the nose of the kayak, clinging to it with long front teeth.
“Ahhh!” The poor fellow cried out, and in horror his heart sank to his heels, his eyes went up on his forehead, and his ears burned with fire. He screamed and knocked her off the kayak with an oar, and then began to row toward the shore, like a madman. Out of fear, he did not realize that the skeleton fell for his bait, and was completely frightened when he saw that the terrible ghost was following him to the shore. Wherever he directed his boat, the Skeleton Woman did not lag behind; her breath was gathering above the water in puffs of steam, and her hands were drawn to him, as if wanting to grab and drag to the bottom.
"Ahhhhhhh!" He cried, reaching the shore. With one leap, he jumped out of the kayak and, clutching a fishing rod in his hand, rushed to the bottom. And the coral-white skeleton, still entwined with fishing line, clanging, hopped after him. He is on the rocks - Skeleton Woman is behind him. He is through the icy tundra - she follows. He ran through the meat, laid out for drying, and swept it to shreds with his mukle boots.
Following on his heels relentlessly, the Skeleton Woman picked up a few frozen fish and began to chew: after all, she had not had a crumb in her mouth for so long. Finally, the fisherman got to his snowy hut, the needle, dived into the hole and crawled inside on all fours. He lay in darkness, panting and sobbing, and his heart was beating like a tambourine - the most echoing tambourine. Finally, he is safe, completely safe, yes, safe! Glory to the gods, glory to Raven and abundant Sedna ... finally ... he ... is safe.
He lit a smokehouse, and - horror! - she was lying on a snowy floor with a pile of bones: the heel caught on the shoulder, the knee was stuck between the ribs, the leg was thrown over the elbow. Then he could not say what it was: maybe the light softened her features or the whole point is that he was alone. Only a spark of kindness was kindled in his heart, he slowly extended his hands, blackened by soot, and, affectionately condemning something, as his mother, comforting the child, began to unravel the fishing line.
“Like this, like this,” he first released his toes, then his ankles. “Like that, like that.” He worked all night and at the end wrapped her in furs to warm her. Now all the bones of the Female Skeleton were in their places, as it should be with a person.
He took out a flint and, cutting off part of his hair, made a small fire. From time to time, greasing the precious tree of his fishing rod with grease and reeling the line from his veins, he glanced at it. And she, wrapped in fur, did not say a word - did not dare - so that the fisherman would not pull her out of the hut, throw her off the cliffs, or break her bones.
The fisherman began to nod, climbed under the fur blankets and soon fell asleep. It happens that when a person is sleeping, a tear rolls out of his eye. No one knows what kind of dream is the reason, but we know that this dream is inspired by sadness or longing. So it happened this time.
The Skeleton woman saw a tear flash in the light of the smoker house, and suddenly she was terribly thirsty. Tinkling with bones, she crawled to the sleeping man and pressed her mouth to the teardrop. This one and only tear was like a river, and she drank and drank everything until she quenched her long-term thirst.
Then she lay down next to the fisherman, penetrated him and took out his heart, an echoing tambourine. She sat down and began to hit him from both sides: Bom-bom-bom! Bom Bom!
And to this rhythm of a tambourine she sang: "Flesh-flesh-flesh! Flesh-flesh-flesh!" The longer she sang, the more her bones were overgrown with flesh. So she sang her hair and keen eyes, and beautiful full hands. Sang to myself lo
У записи 9 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Оксана Орлова-Горская
