Александр Пушкин
Красавице, которая нюхала табакВозможно ль? вместо роз, Амуром насажденных,
Тюльпанов, гордо наклоненных,
Душистых ландышей, ясминов и лилей,
Которых ты всегда любила
И прежде всякий день носила
На мраморной груди твоей, —
Возможно ль, милая Климена,
Какая странная во вкусе перемена!..
Ты любишь обонять не утренний цветок,
А вредную траву зелену,
Искусством превращенну
В пушистый порошок!
Пускай уже седой профессор Геттингена,
На старой кафедре согнувшися дугой,
Вперив в латинщину глубокий разум свой,
Раскашлявшись, табак толченый
Пихает в длинный нос иссохшею рукой;
Пускай младой драгун усатый
Поутру, сидя у окна,
С остатком утреннего сна,
Из трубки пенковой дым гонит сероватый;
Пускай красавица шестидесяти лет,
У граций в отпуску и у любви в отставке,
Которой держится вся прелесть на подставке,
Которой без морщин на теле места нет,
Злословит, молится, зевает
И с верным табаком печали забывает, —
А ты, прелестная!.. но если уж табак
Так нравится тебе — о пыл воображенья! —
Ах! если, превращенный в прах,
И в табакерке, в заточенье,
Я в персты нежные твои попасться мог,
Тогда б я в сладком восхищенье
Рассыпался на грудь под шелковый платок
И даже... может быть... Но что! мечта пустая.
Не будет этого никак.
Судьба завистливая, злая!
Ах, отчего я не табак!..
Красавице, которая нюхала табакВозможно ль? вместо роз, Амуром насажденных,
Тюльпанов, гордо наклоненных,
Душистых ландышей, ясминов и лилей,
Которых ты всегда любила
И прежде всякий день носила
На мраморной груди твоей, —
Возможно ль, милая Климена,
Какая странная во вкусе перемена!..
Ты любишь обонять не утренний цветок,
А вредную траву зелену,
Искусством превращенну
В пушистый порошок!
Пускай уже седой профессор Геттингена,
На старой кафедре согнувшися дугой,
Вперив в латинщину глубокий разум свой,
Раскашлявшись, табак толченый
Пихает в длинный нос иссохшею рукой;
Пускай младой драгун усатый
Поутру, сидя у окна,
С остатком утреннего сна,
Из трубки пенковой дым гонит сероватый;
Пускай красавица шестидесяти лет,
У граций в отпуску и у любви в отставке,
Которой держится вся прелесть на подставке,
Которой без морщин на теле места нет,
Злословит, молится, зевает
И с верным табаком печали забывает, —
А ты, прелестная!.. но если уж табак
Так нравится тебе — о пыл воображенья! —
Ах! если, превращенный в прах,
И в табакерке, в заточенье,
Я в персты нежные твои попасться мог,
Тогда б я в сладком восхищенье
Рассыпался на грудь под шелковый платок
И даже... может быть... Но что! мечта пустая.
Не будет этого никак.
Судьба завистливая, злая!
Ах, отчего я не табак!..
Alexander Pushkin
A beautiful woman who sniffed tobacco. Maybe eh? instead of roses, Cupid planted,
Tulips, proudly bent,
Fragrant lilies of the valley, yasminov and lily,
Which you have always loved
And before every day wore
On your marble chest, -
Perhaps, dear Klymene,
What a strange change in taste! ..
You love to smell not the morning flower,
And the harmful grass is green,
Art turned
In fluffy powder!
Let already gray-haired professor Göttingen,
On the old pulpit, bent by an arc,
Looking into Latin his deep mind,
Coughing up tobacco pounded
She shoves a long nose with a withered hand;
Let the young dragoon mustache
In the morning, sitting by the window,
With the rest of your morning sleep,
Smoke churns greyish out of the chimney;
Let the beauty of sixty years,
The graces are on vacation and love is retired,
That keeps all the beauty on the stand,
There is no place without wrinkles on the body,
Gossips, prays, yawns
And with faithful tobacco sadness forgets, -
And you, lovely! .. but if you really tobacco
So you like - about the heat of imagination! -
Oh! if turned into dust
And in the snuffbox, in confinement,
I could catch your tender fingers,
Then I would have a sweet admiration
Scattered on his chest under a silk scarf
And even ... maybe ... But what! the dream is empty.
There will be no way.
Fate envious, wicked!
Oh, why I am not tobacco! ..
A beautiful woman who sniffed tobacco. Maybe eh? instead of roses, Cupid planted,
Tulips, proudly bent,
Fragrant lilies of the valley, yasminov and lily,
Which you have always loved
And before every day wore
On your marble chest, -
Perhaps, dear Klymene,
What a strange change in taste! ..
You love to smell not the morning flower,
And the harmful grass is green,
Art turned
In fluffy powder!
Let already gray-haired professor Göttingen,
On the old pulpit, bent by an arc,
Looking into Latin his deep mind,
Coughing up tobacco pounded
She shoves a long nose with a withered hand;
Let the young dragoon mustache
In the morning, sitting by the window,
With the rest of your morning sleep,
Smoke churns greyish out of the chimney;
Let the beauty of sixty years,
The graces are on vacation and love is retired,
That keeps all the beauty on the stand,
There is no place without wrinkles on the body,
Gossips, prays, yawns
And with faithful tobacco sadness forgets, -
And you, lovely! .. but if you really tobacco
So you like - about the heat of imagination! -
Oh! if turned into dust
And in the snuffbox, in confinement,
I could catch your tender fingers,
Then I would have a sweet admiration
Scattered on his chest under a silk scarf
And even ... maybe ... But what! the dream is empty.
There will be no way.
Fate envious, wicked!
Oh, why I am not tobacco! ..
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Игорь Тирский
