Женское тело, белые дюны, белые бёдра,
в податливости своей ты как пашня весной.
Тело моё, как пахарь грубый, в тебя зарылось,
и сын на свет выносится из глуби земной.
Словно пещера, я был одинок. Шарахались птицы,
лавой слепой во мне застывала полночная мгла.
Чтобы выжить, я творил тебя, словно оружье,
камень в моей праще, на луке моём стрела.
И вот расплата — я люблю тебя — накатило!
Тело из кожи, мха и жадного молока.
Груди-чаши! Глаза, лишённые взгляда!
Твой голос, грустный и медленный! Розы лобка!
Милое тело, я пребуду в твоей благодати
жаждой моей, несытым желаньем, смутной тропой!
Тёмные русла твои — для жажды неутолимой,
неизбывной усталости, вечной боли слепой!
© Перевод с испанского П. Грушко, 1977
в податливости своей ты как пашня весной.
Тело моё, как пахарь грубый, в тебя зарылось,
и сын на свет выносится из глуби земной.
Словно пещера, я был одинок. Шарахались птицы,
лавой слепой во мне застывала полночная мгла.
Чтобы выжить, я творил тебя, словно оружье,
камень в моей праще, на луке моём стрела.
И вот расплата — я люблю тебя — накатило!
Тело из кожи, мха и жадного молока.
Груди-чаши! Глаза, лишённые взгляда!
Твой голос, грустный и медленный! Розы лобка!
Милое тело, я пребуду в твоей благодати
жаждой моей, несытым желаньем, смутной тропой!
Тёмные русла твои — для жажды неутолимой,
неизбывной усталости, вечной боли слепой!
© Перевод с испанского П. Грушко, 1977
Female body, white dunes, white thighs,
in its pliability, you are like arable land in spring.
My body, like the rude plowman, buried in you,
and the son is brought to the light from the depths of the earth.
Like a cave, I was lonely. Shy birds
Lava blind in me froze midnight gloom.
To survive, I created you like a weapon
a stone in my sling, on my bow an arrow.
And payback - I love you - rolled!
The body of skin, moss and greedy milk.
Breast-bowl! Eyes without eyes!
Your voice, sad and slow! Pubic roses!
Dear body, I will abide in your grace
my thirst, my unfulfilled desire, the dim path!
Thy dark beds are for unquenchable thirst,
inescapable fatigue, eternal pain blind!
© Translated from Spanish by P. Grushko, 1977
in its pliability, you are like arable land in spring.
My body, like the rude plowman, buried in you,
and the son is brought to the light from the depths of the earth.
Like a cave, I was lonely. Shy birds
Lava blind in me froze midnight gloom.
To survive, I created you like a weapon
a stone in my sling, on my bow an arrow.
And payback - I love you - rolled!
The body of skin, moss and greedy milk.
Breast-bowl! Eyes without eyes!
Your voice, sad and slow! Pubic roses!
Dear body, I will abide in your grace
my thirst, my unfulfilled desire, the dim path!
Thy dark beds are for unquenchable thirst,
inescapable fatigue, eternal pain blind!
© Translated from Spanish by P. Grushko, 1977
У записи 1 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лидия Полякова
