Еще кругом ночная мгла.
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетье.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.
А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.
И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица —
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.
И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.
И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтырь или Апостол.
Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.
14 апреля 1946 года, Борис Пастернак
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетье.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.
А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.
И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица —
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.
И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.
И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтырь или Апостол.
Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.
14 апреля 1946 года, Борис Пастернак
Another night mist around.
So early in the world
That the stars in the sky have no number
And each, as day, is light,
And if the earth could
She would have slept Easter
Under the reading of the Psalms.
Another night mist around.
So early in the world
What a square of eternity lay down
From the intersection to the corner
And until dawn and heat
Another thousand years.
Still land naked-goals,
And she has nothing at night
Rock the bells
And repeat with the will of the chorister.
And since Holy Thursday
Up to Holy Saturday
Water buravit coast
And twists whirlpools.
And the forest is stripped and uncovered,
And on the Passion of Christ,
As a line of worshipers, it is worth
A crowd of pine trunks.
And in the city, on a small
Space, as at a meeting,
Trees look naked
In the church grids.
And their eyes are filled with horror.
Their anxiety is clear.
Gardens come out of the fences,
Oscillates land way:
They bury God.
And they see the light at the royal gates,
And black boards, and a number of candles,
Teardrops
And suddenly to meet the procession
Comes out with a shroud,
And two birch trees at the gate
Must stand by.
And the procession bypasses the yard
On the edge of the sidewalk,
And brings in from the street in the porch
Spring, spring talk
And prosphora-flavored air
And spring stupor.
And March throws snow
On the porch crowd crippled,
Like a man come out
And he brought it out and opened the ark
And all passed to the skin.
And the song lasts until dawn,
And having smoked enough,
Reach quieter from the inside
On the wasteland under the lights
Psalms or Apostles.
But at midnight the creature and flesh will be silent,
Hearing spring hearing,
What just kick off
Death can be overcome
Effort Sunday.
April 14, 1946, Boris Pasternak
So early in the world
That the stars in the sky have no number
And each, as day, is light,
And if the earth could
She would have slept Easter
Under the reading of the Psalms.
Another night mist around.
So early in the world
What a square of eternity lay down
From the intersection to the corner
And until dawn and heat
Another thousand years.
Still land naked-goals,
And she has nothing at night
Rock the bells
And repeat with the will of the chorister.
And since Holy Thursday
Up to Holy Saturday
Water buravit coast
And twists whirlpools.
And the forest is stripped and uncovered,
And on the Passion of Christ,
As a line of worshipers, it is worth
A crowd of pine trunks.
And in the city, on a small
Space, as at a meeting,
Trees look naked
In the church grids.
And their eyes are filled with horror.
Their anxiety is clear.
Gardens come out of the fences,
Oscillates land way:
They bury God.
And they see the light at the royal gates,
And black boards, and a number of candles,
Teardrops
And suddenly to meet the procession
Comes out with a shroud,
And two birch trees at the gate
Must stand by.
And the procession bypasses the yard
On the edge of the sidewalk,
And brings in from the street in the porch
Spring, spring talk
And prosphora-flavored air
And spring stupor.
And March throws snow
On the porch crowd crippled,
Like a man come out
And he brought it out and opened the ark
And all passed to the skin.
And the song lasts until dawn,
And having smoked enough,
Reach quieter from the inside
On the wasteland under the lights
Psalms or Apostles.
But at midnight the creature and flesh will be silent,
Hearing spring hearing,
What just kick off
Death can be overcome
Effort Sunday.
April 14, 1946, Boris Pasternak
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Василий Григорьев
