О том, что мой супруг болен на всю голову, свидетельствует уже тот факт, что он женат на мне. У него какое-то невероятное количество бзиков, которые со временем начинают распространяться воздушно-капельным путём на родных, друзей и знакомых. Одним из таких бзиков является манера давать человеческие имена неодушевлённым предметам. Не всем, конечно, а только наиболее достойным. И он не просто их крестит — он с ними ещё и разговаривает. Например, у него есть любимая кружка. На кружке нарисован пингвин. Пингвина зовут Пафнутий.
Я как-то поинтересовалась:
— А почему Пафнутий-то?
Муж посмотрел на меня удивлённо и спросил:
— Ну а как?
Я подумала и поняла: действительно, больше никак.
По утрам муж достаёт Пафнутия из кухонного шкафчика и говорит:
— Ну, брат Пафнутий, по кофейку?
Вечерами они с Пафнутием пьют чай, и муж мой жалуется ему на меня:
— Видишь, Пафнутий, с кем приходится коротать век? Цени, брат, одиночество, не заводи пингвиниху.
Ещё на даче у нас проживает болгарка по имени Зинаида. Болгарка - не в смысле уроженка Болгарии, а в смысле инструмент для резки металла.
Сперва муж назвал её Снежана, потому что считал, что у болгарки непременно должно быть болгарское имя. Однако, познакомившись с характером болгарки, он понял, что она Зинаида.
Когда нужно разрезать что-нибудь металлическое, он достаёт её из сарая и говорит:
— Зинаида, а не побезумствовать ли нам?
И они начинают безумствовать. А когда набезумствуются, он её относит в сарай, укладывает на полку и нежно говорит:
— Сладких снов тебе, Зина.
А в квартире у нас живёт шкаф по имени Борис Петрович. Вот так уважительно, по имени-отчеству, да.
Это мы когда только купили квартиру, то первым делом заказали шкаф. И собирал нам этот шкаф сборщик, которого звали Борис Петрович.
Конечно, сей факт бросает тень позора на моего мужа, но на самом деле этому есть объяснение.
Вообще-то, всю остальную мебель в нашем доме (а так же в доме моей мамы, в доме его родителей и в домах многих наших друзей) муж собирал сам. И шкаф бы собрал,
как раз плюнуть, но вышло так, что в день доставки он находился в командировке и вернуться должен был только недели через две.
Я категорически отказалась жить две недели посреди немыслимого количества досок и коробок, к тому же мне не терпелось поскорей развесить всю одежду на вешалки,
поэтому дожидаться мужа не стала и пригласила магазинного сборщика. И, конечно, сорок раз об этом пожалела.
Сборщик Борис Петрович, собираясь ко мне в гости, принял одеколонную ванну, и этим одеколоном марки "Хвойный лес" (или "Русское поле", или "Юность Максима" — не знаю) провонял весь дом. Я спасалась от амбре Бориса Петровича на балконе.
Работал Борис Петрович сосредоточенно, неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой, с пятью перерывами на чаепитие. Очень удивлялся, почему я не составляю ему компанию за столом. А я просто не могу пить чай, воняющий одеколоном.
Профессионал Борис Петрович, будучи сборщиком от бога, собирал шкаф с 9 часов утра до 11 часов вечера. Мой муж за это время мог бы легко построить двухэтажный
дом и баньку во дворе.
Вещи мои так и остались лежать в коробках, не познав холодка вешалок, потому что все две недели до приезда мужа я проветривала всю квартиру, и шкаф в частности,
от аромата Бориса Петровича. Мне даже было стыдно ездить в метро, потому что мне казалось, что от меня на весь вагон таращит этим дешёвым убойным одеколоном.
Когда муж приехал, в квартире уже была вполне пристойная атмосфера. Он радостно подскочил к мебельной обновке, счастливо завопил: "О, шкафчик!" - и замер, распахнув дверцы.
Примерно минуту он приходил в себя от нахлынувшего на него смрада, а потом спросил меня:
— Эммм... Это что?
— Это Борис Петрович, — ответила я.
Вот так наш шкаф получил своё имя, а сборщик Борис Петрович, сам того не ведая, стал его крёстным (нашим кумом, стало быть).
Теперь муж, собираясь на какое-нибудь важное мероприятие, советуется со шкафом,
что ему надеть:
— Борис Петрович, как насчёт синей рубашки?
Или просит:
— Не одолжите ли галстук, Борис Петрович?
Или вешает в него костюм и говорит:
— Борис Петрович, храни его, как свою честь.
Ещё у нас есть микроволновка Галя. Я так понимаю, это что-то личное, о чём мне знать не надобно.
Потому что когда муж пихает в неё тарелку с едой и нежно говорит: "Согрей, Галя...
Сделай это для меня, крошка..." — у меня все вопросы застревают где-то в районе щитовидки.
Отголоски романтического прошлого, видимо.
Ещё у нас на даче есть электроплитка, которая вечно ломается. Муж зовёт её Надюша.
Когда я спросила, почему именно Надюша, он ответил:
— Да была у меня одна... Тоже всё время ломалась.
Когда он утром собирается пожарить на ней яичницу, то всегда спрашивает:
— Ну, Надюша, сегодня-то ты станешь, наконец, моей? Давай, детка, дай шанс моим яйцам.
Эта инфекция носит вирусный характер.
У одних наших друзей есть телевизор Филя (потому что "Philips") и холодильник Анатолий (потому что в нём всегда напихано всякого говна, как в карманах жилетки Вассермана).
Другие лентяйку от телевизора назвали Люсей - в честь соседки, которая тоже, по их словам, лентяйка.
У третьих проживает стиральная машина Любовь Петровна. Когда им эту машину доставили и распаковали, то их старенькая бабушка всплеснула руками и сказала:
— Красивая, как Любовь Петровна Орлова!
И даже у моей мамы есть чайная ложечка по имени Изольда. Я так и не знаю, почему именно Изольда. Когда я попыталась это выяснить, мама посмотрела на меня, как на
умалишённую (впрочем, она всегда на меня так смотрит), а муж возмущённо сказал, что более глупого вопроса в жизни не слышал, и что каждому дураку понятно, почему
ложечку так зовут. (с)
Я как-то поинтересовалась:
— А почему Пафнутий-то?
Муж посмотрел на меня удивлённо и спросил:
— Ну а как?
Я подумала и поняла: действительно, больше никак.
По утрам муж достаёт Пафнутия из кухонного шкафчика и говорит:
— Ну, брат Пафнутий, по кофейку?
Вечерами они с Пафнутием пьют чай, и муж мой жалуется ему на меня:
— Видишь, Пафнутий, с кем приходится коротать век? Цени, брат, одиночество, не заводи пингвиниху.
Ещё на даче у нас проживает болгарка по имени Зинаида. Болгарка - не в смысле уроженка Болгарии, а в смысле инструмент для резки металла.
Сперва муж назвал её Снежана, потому что считал, что у болгарки непременно должно быть болгарское имя. Однако, познакомившись с характером болгарки, он понял, что она Зинаида.
Когда нужно разрезать что-нибудь металлическое, он достаёт её из сарая и говорит:
— Зинаида, а не побезумствовать ли нам?
И они начинают безумствовать. А когда набезумствуются, он её относит в сарай, укладывает на полку и нежно говорит:
— Сладких снов тебе, Зина.
А в квартире у нас живёт шкаф по имени Борис Петрович. Вот так уважительно, по имени-отчеству, да.
Это мы когда только купили квартиру, то первым делом заказали шкаф. И собирал нам этот шкаф сборщик, которого звали Борис Петрович.
Конечно, сей факт бросает тень позора на моего мужа, но на самом деле этому есть объяснение.
Вообще-то, всю остальную мебель в нашем доме (а так же в доме моей мамы, в доме его родителей и в домах многих наших друзей) муж собирал сам. И шкаф бы собрал,
как раз плюнуть, но вышло так, что в день доставки он находился в командировке и вернуться должен был только недели через две.
Я категорически отказалась жить две недели посреди немыслимого количества досок и коробок, к тому же мне не терпелось поскорей развесить всю одежду на вешалки,
поэтому дожидаться мужа не стала и пригласила магазинного сборщика. И, конечно, сорок раз об этом пожалела.
Сборщик Борис Петрович, собираясь ко мне в гости, принял одеколонную ванну, и этим одеколоном марки "Хвойный лес" (или "Русское поле", или "Юность Максима" — не знаю) провонял весь дом. Я спасалась от амбре Бориса Петровича на балконе.
Работал Борис Петрович сосредоточенно, неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой, с пятью перерывами на чаепитие. Очень удивлялся, почему я не составляю ему компанию за столом. А я просто не могу пить чай, воняющий одеколоном.
Профессионал Борис Петрович, будучи сборщиком от бога, собирал шкаф с 9 часов утра до 11 часов вечера. Мой муж за это время мог бы легко построить двухэтажный
дом и баньку во дворе.
Вещи мои так и остались лежать в коробках, не познав холодка вешалок, потому что все две недели до приезда мужа я проветривала всю квартиру, и шкаф в частности,
от аромата Бориса Петровича. Мне даже было стыдно ездить в метро, потому что мне казалось, что от меня на весь вагон таращит этим дешёвым убойным одеколоном.
Когда муж приехал, в квартире уже была вполне пристойная атмосфера. Он радостно подскочил к мебельной обновке, счастливо завопил: "О, шкафчик!" - и замер, распахнув дверцы.
Примерно минуту он приходил в себя от нахлынувшего на него смрада, а потом спросил меня:
— Эммм... Это что?
— Это Борис Петрович, — ответила я.
Вот так наш шкаф получил своё имя, а сборщик Борис Петрович, сам того не ведая, стал его крёстным (нашим кумом, стало быть).
Теперь муж, собираясь на какое-нибудь важное мероприятие, советуется со шкафом,
что ему надеть:
— Борис Петрович, как насчёт синей рубашки?
Или просит:
— Не одолжите ли галстук, Борис Петрович?
Или вешает в него костюм и говорит:
— Борис Петрович, храни его, как свою честь.
Ещё у нас есть микроволновка Галя. Я так понимаю, это что-то личное, о чём мне знать не надобно.
Потому что когда муж пихает в неё тарелку с едой и нежно говорит: "Согрей, Галя...
Сделай это для меня, крошка..." — у меня все вопросы застревают где-то в районе щитовидки.
Отголоски романтического прошлого, видимо.
Ещё у нас на даче есть электроплитка, которая вечно ломается. Муж зовёт её Надюша.
Когда я спросила, почему именно Надюша, он ответил:
— Да была у меня одна... Тоже всё время ломалась.
Когда он утром собирается пожарить на ней яичницу, то всегда спрашивает:
— Ну, Надюша, сегодня-то ты станешь, наконец, моей? Давай, детка, дай шанс моим яйцам.
Эта инфекция носит вирусный характер.
У одних наших друзей есть телевизор Филя (потому что "Philips") и холодильник Анатолий (потому что в нём всегда напихано всякого говна, как в карманах жилетки Вассермана).
Другие лентяйку от телевизора назвали Люсей - в честь соседки, которая тоже, по их словам, лентяйка.
У третьих проживает стиральная машина Любовь Петровна. Когда им эту машину доставили и распаковали, то их старенькая бабушка всплеснула руками и сказала:
— Красивая, как Любовь Петровна Орлова!
И даже у моей мамы есть чайная ложечка по имени Изольда. Я так и не знаю, почему именно Изольда. Когда я попыталась это выяснить, мама посмотрела на меня, как на
умалишённую (впрочем, она всегда на меня так смотрит), а муж возмущённо сказал, что более глупого вопроса в жизни не слышал, и что каждому дураку понятно, почему
ложечку так зовут. (с)
The fact that my spouse is sick with his head is indicated by the fact that he is married to me. He has some incredible number of bzikov, which eventually begin to spread by airborne droplets to relatives, friends and acquaintances. One of these quicksands is the manner of giving human names to inanimate objects. Not all, of course, but only the most worthy. And he does not just baptize them - he also talks to them. For example, he has a favorite mug. On the circle drawn penguin. Penguin name is Paphnuty.
I once asked:
- Why Paphnuty something?
The husband looked at me in surprise and asked:
- Well, how?
I thought and understood: really, no more.
In the morning, the husband pulls out Paphnutias from the kitchen cabinet and says:
- Well, brother Paphnutius, over some coffee?
In the evenings they drink tea with Pafnutia, and my husband complains to him about me:
- See, Paphnutius, with whom you have to pass the century? Appreciate, brother, loneliness, do not start a penguin.
Also in the country we have a Bulgarian named Zinaida. Bulgarian - not in the sense of a native of Bulgaria, but in the sense of a tool for cutting metal.
At first, her husband called her Snezhana, because he believed that the Bulgarian should certainly have a Bulgarian name. However, having become acquainted with the character of the Bulgarian, he realized that she was Zinaida.
When you need to cut something metallic, he pulls it out of the barn and says:
- Zinaida, and not whether to insult us?
And they start to go crazy. And when they get crazy, he takes it to the barn, puts it on the shelf and gently says:
- Sweet dreams to you, Zina.
And in the apartment we have a closet named Boris Petrovich. That's so respectful, by name and patronymic, yes.
When we just bought an apartment, we first ordered a wardrobe. And we collected this cabinet collector, whose name was Boris Petrovich.
Of course, this fact casts a shadow of shame on my husband, but in fact there is an explanation.
Actually, the rest of the furniture in our house (as well as in my mom's house, at his parents' house and at the homes of many of our friends) was collected by the husband himself. And the cabinet would have assembled,
just spit, but it turned out that on the day of the delivery he was on a business trip and had only to return in two weeks.
I categorically refused to live for two weeks in the midst of an incredible number of boards and boxes, and besides, I could not wait to hang all the clothes on hangers,
therefore, she did not wait for her husband and invited the store collector. And, of course, forty times regretted it.
The collector Boris Petrovich, going to visit me, took a cologne bath, and I do not know with this eau de cologne of the “Coniferous Forest” (or “Russian Field” or “Maxim's Youth”) the whole house. I escaped from Boris Petrovich's ambre on the balcony.
Boris Petrovich worked intently, unhurriedly, with feeling, sensibly, with an arrangement, with five breaks for tea-drinking. I was very surprised why I did not keep him company at the table. And I just can not drink tea, stink cologne.
Professional Boris Petrovich, being a collector from God, assembled a wardrobe from 9 am to 11 pm. My husband during this time could easily build a two-story
house and bathhouse in the yard.
My things were left lying in boxes, without knowing the chill of the hangers, because all two weeks before my husband arrived, I aired the whole apartment, and in particular the wardrobe
from the aroma of Boris Petrovich. I was even ashamed to ride the subway, because it seemed to me that he was goggling this cheap killer cologne from me to the whole car.
When her husband arrived, the apartment was already quite decent atmosphere. He happily jumped to the furniture upgrade, happily yelled: "Oh, locker!" - and stopped, opening the doors.
For about a minute he came to his senses from the stench that swept over him, and then asked me:
- Ummm ... is that it?
“This is Boris Petrovich,” I replied.
That's how our closet got its name, and the assembler Boris Petrovich, without knowing it, became his godfather (our godfather, therefore).
Now the husband, going to some important event, consults with the wardrobe,
what should he wear:
- Boris Petrovich, how about a blue shirt?
Or asks:
- Do not lend a tie, Boris Petrovich?
Or hangs a suit in him and says:
- Boris Petrovich, keep it, as your honor.
We also have a Galya microwave. I understand that this is something personal, which I don’t need to know.
Because when a husband shoves a plate of food into it and gently says: "Warm up, Galya ...
Do it for me, baby ... "- I have all the questions stuck somewhere in the thyroid region.
Echoes of the romantic past, apparently.
We also have a stove in the country, which always breaks. Her husband calls her Nadia.
When I asked why Nadusha, he replied:
- Yes, I had one ... It also broke all the time.
When he is going to fry eggs on it in the morning, he always asks:
- Well, Nadyusha, today you will finally become mine? Come on baby give me a chance.
This infection is viral in nature.
Some of our friends have Phil's TV (because “Philips”) and Anatoly's refrigerator (because they always cram shit like in the pockets of Wasserman’s waistcoat).
Other idler from the TV called
I once asked:
- Why Paphnuty something?
The husband looked at me in surprise and asked:
- Well, how?
I thought and understood: really, no more.
In the morning, the husband pulls out Paphnutias from the kitchen cabinet and says:
- Well, brother Paphnutius, over some coffee?
In the evenings they drink tea with Pafnutia, and my husband complains to him about me:
- See, Paphnutius, with whom you have to pass the century? Appreciate, brother, loneliness, do not start a penguin.
Also in the country we have a Bulgarian named Zinaida. Bulgarian - not in the sense of a native of Bulgaria, but in the sense of a tool for cutting metal.
At first, her husband called her Snezhana, because he believed that the Bulgarian should certainly have a Bulgarian name. However, having become acquainted with the character of the Bulgarian, he realized that she was Zinaida.
When you need to cut something metallic, he pulls it out of the barn and says:
- Zinaida, and not whether to insult us?
And they start to go crazy. And when they get crazy, he takes it to the barn, puts it on the shelf and gently says:
- Sweet dreams to you, Zina.
And in the apartment we have a closet named Boris Petrovich. That's so respectful, by name and patronymic, yes.
When we just bought an apartment, we first ordered a wardrobe. And we collected this cabinet collector, whose name was Boris Petrovich.
Of course, this fact casts a shadow of shame on my husband, but in fact there is an explanation.
Actually, the rest of the furniture in our house (as well as in my mom's house, at his parents' house and at the homes of many of our friends) was collected by the husband himself. And the cabinet would have assembled,
just spit, but it turned out that on the day of the delivery he was on a business trip and had only to return in two weeks.
I categorically refused to live for two weeks in the midst of an incredible number of boards and boxes, and besides, I could not wait to hang all the clothes on hangers,
therefore, she did not wait for her husband and invited the store collector. And, of course, forty times regretted it.
The collector Boris Petrovich, going to visit me, took a cologne bath, and I do not know with this eau de cologne of the “Coniferous Forest” (or “Russian Field” or “Maxim's Youth”) the whole house. I escaped from Boris Petrovich's ambre on the balcony.
Boris Petrovich worked intently, unhurriedly, with feeling, sensibly, with an arrangement, with five breaks for tea-drinking. I was very surprised why I did not keep him company at the table. And I just can not drink tea, stink cologne.
Professional Boris Petrovich, being a collector from God, assembled a wardrobe from 9 am to 11 pm. My husband during this time could easily build a two-story
house and bathhouse in the yard.
My things were left lying in boxes, without knowing the chill of the hangers, because all two weeks before my husband arrived, I aired the whole apartment, and in particular the wardrobe
from the aroma of Boris Petrovich. I was even ashamed to ride the subway, because it seemed to me that he was goggling this cheap killer cologne from me to the whole car.
When her husband arrived, the apartment was already quite decent atmosphere. He happily jumped to the furniture upgrade, happily yelled: "Oh, locker!" - and stopped, opening the doors.
For about a minute he came to his senses from the stench that swept over him, and then asked me:
- Ummm ... is that it?
“This is Boris Petrovich,” I replied.
That's how our closet got its name, and the assembler Boris Petrovich, without knowing it, became his godfather (our godfather, therefore).
Now the husband, going to some important event, consults with the wardrobe,
what should he wear:
- Boris Petrovich, how about a blue shirt?
Or asks:
- Do not lend a tie, Boris Petrovich?
Or hangs a suit in him and says:
- Boris Petrovich, keep it, as your honor.
We also have a Galya microwave. I understand that this is something personal, which I don’t need to know.
Because when a husband shoves a plate of food into it and gently says: "Warm up, Galya ...
Do it for me, baby ... "- I have all the questions stuck somewhere in the thyroid region.
Echoes of the romantic past, apparently.
We also have a stove in the country, which always breaks. Her husband calls her Nadia.
When I asked why Nadusha, he replied:
- Yes, I had one ... It also broke all the time.
When he is going to fry eggs on it in the morning, he always asks:
- Well, Nadyusha, today you will finally become mine? Come on baby give me a chance.
This infection is viral in nature.
Some of our friends have Phil's TV (because “Philips”) and Anatoly's refrigerator (because they always cram shit like in the pockets of Wasserman’s waistcoat).
Other idler from the TV called
У записи 7 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ира Гридасова
