КАННИБАЛЬСКИЙ МАНИФЕСТ ДАДА
Вы все - обвиняемые. Встать! С вами можно говорить, только когда вы стоите.
Встать, как для Марсельезы, встать, как для русского гимна, встать, как для God save the king, встать, как перед знаменем. Наконец, встать перед ДАДА, говорящим от лица жизни обвиняющим вас в способности любить лишь из снобизма, лишь тогда, когда это дорого стоит.
Вы снова сели? Тем лучше, так вы выслушаете меня с большим вниманием.
Что вы делаете здесь, скученные, как насупленные устрицы - вы же все серьезны - не так ли?
Серьезны, серьезны, смертельно серьезны.
Смерть - дело серьезное, да?
Можно умереть героем, а можно идиотом, что в сущности одно и то же. Единственное слово, которое не теряет своего значения день ото дня, - это слово "смерть". Вы любите смерть, когда умирают другие.
К смерти, к смерти, к смерти!
И лишь деньги не умирают, они только путешествуют.
Это - бог, которого уважают, серьезный персонаж - деньги - фамильная честь семейства. Почет и слава деньгам; человек, у которого есть деньги, - это человек почтенный.
Честь покупается и продается как задница. Задница, задница, задница представляет жизнь, как жареная картошка, и все вы с вашей серьезностью запахнете хуже коровьего дерьма.
Дада ничем не пахнет, он - ничто, ничто, ничто.
Как ваши надежды: ничто
как ваши райские кущи: ничто
как ваши кумиры: ничто
как ваши политические мужи: ничто
как ваши герои: ничто
как ваши художники: ничто
как ваши религии: ничто.
Свистите, кричите, бейте мне морду, что дальше? Еще я вам скажу, что все вы - болваны. Через три месяца мы, я и мои друзья, продадим вам наши картины за несколько франков.
Франсис Пикабиа
Вы все - обвиняемые. Встать! С вами можно говорить, только когда вы стоите.
Встать, как для Марсельезы, встать, как для русского гимна, встать, как для God save the king, встать, как перед знаменем. Наконец, встать перед ДАДА, говорящим от лица жизни обвиняющим вас в способности любить лишь из снобизма, лишь тогда, когда это дорого стоит.
Вы снова сели? Тем лучше, так вы выслушаете меня с большим вниманием.
Что вы делаете здесь, скученные, как насупленные устрицы - вы же все серьезны - не так ли?
Серьезны, серьезны, смертельно серьезны.
Смерть - дело серьезное, да?
Можно умереть героем, а можно идиотом, что в сущности одно и то же. Единственное слово, которое не теряет своего значения день ото дня, - это слово "смерть". Вы любите смерть, когда умирают другие.
К смерти, к смерти, к смерти!
И лишь деньги не умирают, они только путешествуют.
Это - бог, которого уважают, серьезный персонаж - деньги - фамильная честь семейства. Почет и слава деньгам; человек, у которого есть деньги, - это человек почтенный.
Честь покупается и продается как задница. Задница, задница, задница представляет жизнь, как жареная картошка, и все вы с вашей серьезностью запахнете хуже коровьего дерьма.
Дада ничем не пахнет, он - ничто, ничто, ничто.
Как ваши надежды: ничто
как ваши райские кущи: ничто
как ваши кумиры: ничто
как ваши политические мужи: ничто
как ваши герои: ничто
как ваши художники: ничто
как ваши религии: ничто.
Свистите, кричите, бейте мне морду, что дальше? Еще я вам скажу, что все вы - болваны. Через три месяца мы, я и мои друзья, продадим вам наши картины за несколько франков.
Франсис Пикабиа
CANNIBAL DADA MANIFESTO
You are all accused. Get up! You can only speak with you when you are standing.
To stand, as for the Marseillaise, to stand, as for the Russian anthem, to stand, as for God save the king, to stand, as before the banner. Finally, stand in front of DADA, speaking on behalf of life accusing you of the ability to love only out of snobbery, only when it is expensive.
Have you sat down again? So much the better, so you will listen to me with great attention.
What are you doing here, crowded, like stupid oysters - you're all serious - aren't you?
Serious, serious, deadly serious.
Death is a serious matter, right?
You can die a hero, or you can be an idiot, which is essentially the same thing. The only word that does not lose its meaning day by day is the word "death." You love death when others die.
To death, to death, to death!
And only money does not die, they only travel.
This is a respected god, a serious character - money - the family honor. Honor and glory to money; a man who has money is a respectable man.
Honor is bought and sold like an ass. Ass, ass, ass represents life like fried potatoes, and all of you with your seriousness will smell worse than cow shit.
Dada smells nothing, he is nothing, nothing, nothing.
How are your hopes: nothing
like your paradise: nothing
how are your idols: nothing
how are your political men: nothing
like your heroes: nothing
like your artists: nothing
like your religions: nothing.
Whistle, scream, beat me in the face, what's next? I’ll also tell you that you are all idiots. Three months later, we, my friends and I, will sell you our paintings for a few francs.
Francis Picabia
You are all accused. Get up! You can only speak with you when you are standing.
To stand, as for the Marseillaise, to stand, as for the Russian anthem, to stand, as for God save the king, to stand, as before the banner. Finally, stand in front of DADA, speaking on behalf of life accusing you of the ability to love only out of snobbery, only when it is expensive.
Have you sat down again? So much the better, so you will listen to me with great attention.
What are you doing here, crowded, like stupid oysters - you're all serious - aren't you?
Serious, serious, deadly serious.
Death is a serious matter, right?
You can die a hero, or you can be an idiot, which is essentially the same thing. The only word that does not lose its meaning day by day is the word "death." You love death when others die.
To death, to death, to death!
And only money does not die, they only travel.
This is a respected god, a serious character - money - the family honor. Honor and glory to money; a man who has money is a respectable man.
Honor is bought and sold like an ass. Ass, ass, ass represents life like fried potatoes, and all of you with your seriousness will smell worse than cow shit.
Dada smells nothing, he is nothing, nothing, nothing.
How are your hopes: nothing
like your paradise: nothing
how are your idols: nothing
how are your political men: nothing
like your heroes: nothing
like your artists: nothing
like your religions: nothing.
Whistle, scream, beat me in the face, what's next? I’ll also tell you that you are all idiots. Three months later, we, my friends and I, will sell you our paintings for a few francs.
Francis Picabia
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ольга Зыкова
