Про тату. Хотя на самом деле об Амстердаме и, можно сказать, аккультурации.
Как многие мои друзиа знают, в самобытной стране Беларусь, с не менее самобытным президентом Лукашенко, помимо картошки и прочих агрикультурных продуктов, также жила прекрасная и удивительная татуировщица Hijack, которая была единственным мастером, которому я была готова доверить свои нежные и трепетные лопатки. Настораживала лишь Беларусь, в которую ради акта вверения лопаток пришлось бы аж ехать. Поэтому я все тянула и волынила, и волынила и тянула, и вот только в начале лета я, как несмелый арбуз, наконец дозрела до покупки билета. Но только собралась я его брать, как Катя, то есть Hijack, взяла и переехала в Амстердам. Вот так, одним махом. И теперь она пишет рассказы о трудовых буднях тату-художника и прочих радостях.
Часть я даже осмелюсь запротоколировать здесь, настолько они хороши:
***
"Я-то думала, что главной моей проблемой будет крэп инглиш, но нет (спасибо Марусе за это!). Главная проблема — голландские имена.
Меня представили будущим коллегам. Сначала всё было хорошо:
— Привет всем, это Кейти, наш новый художник.
Хором:
— Приве-ет, Кейти!
Дальше я услышала нечто вроде:
— А это Архщьйон. Это Грхойденбрег. Это Марьйощрхпр. Но для удобства мы зовём её просто Щрхпр.
Потом, спохватившись:
— А это Сергей...
(слава богу!)
— ...но он будет с нами только две недели, и тебе не придётся запоминать его нелепое сложное имя.
***
Отработала первый полный день, с двенадцати дня до десяти вечера.
Студия в квартале красных фонарей. Поэтому большую часть времени я никого не татуировала, а отвечала на вопросы вроде:
— где я могу купить дешёвый косяк? Где угодно за пять евро? Это дорого, продайте мне дешевле. Как это вы не торгуете косяками? Чем вы тогда вообще занимаетесь?
— почём шлюха? Как это здесь нет шлюх? А что есть? Татуировки? Боже упаси, кому нужны татуировки?
— где я могу купить лсд? Как это вы не знаете? Что вы тогда здесь делаете?
— у нас с мужем сексуальные проблемы. Помогите их решить. Как это вы не даёте советов? А за двадцать евро передумаете?
(на этот вопрос отвечала не я, а администратор с условным именем Щрхпр. Я же была готова выбежать за вопрошающей на улицу и таки дать ей совет. Очень пригодились бы двадцать евро!)
— вы продаёте кокс? Нет? Тогда хотите его купить? Тоже нет? Но почему?!
Под конец дня, когда я уже сходила с ума от скуки и готова была нарядиться в гигантского цыплёнка, встать рядом со студией и завлекать клиентов (хотите, чтобы вас татуировал гигантский цыплёнок?), пришли четыре итальянца. Итальянцы делали одинаковые татуировки. Были слабы телом и духом, норовили упасть в обморок. За всю карьеру у меня никто никогда не падал в обморок, а тут вдруг все сразу, как кегли. Завтра возьму с собой шар для боулинга!
И костюм цыплёнка, конечно. Надо же как-то рекламироваться.
***
Прошло всего две недели в Амстердаме, а мы уже успели пообвыкнуться. Всё вокруг больше не вызывает какого-то особенного восторга или удивления. В трамвае я перестала смотреть в окно и начала — в книжку. Сами собой запомнились названия остановок от работы до дома. Нас стали узнавать в ближайшем ресторанчике. Короче, «шумный торговый перекресток вдруг распался на овощную лавку, кафетерий, страховое агентство и деликатесный магазин».
Калянский вчера встретил меня с работы, и мы решили прогуляться. Стемнело. Зажглись красные фонари. В витринах призывно улыбались девушки всевозможных типажей и расцветок. А Калянский шёл мимо этого праздника жизни, размахивал руками и вдохновенно рассказывал:
— ...и вот я привык, что у нас в одеске коммитят в разные бранчи!...
Непроизносимые сотрудники моей студии оказались Марьей, Джо, Рафи и Вольфом. Потянулись клиенты, в основном туристы. Честно, не знаю, чем руководствуется турист, решая сделать татуировку в первой встреченной студии в злачном районе Амстердама. Я бы на их месте обходила салоны вроде нашего за километр. Однако нашим клиентам, надо сказать, ещё везёт — в конце концов, им попадаюсь неплохая я, да и за гигиеной мы следим очень тщательно.
Так что теперь мои татуировки носят люди не только в Беларуси и России, но и в Голландии, Норвегии, Шотландии, Франции, ОАЭ, Австрии и даже в Южной Африке и Австралии (ну и акцент — ни слова не понять!). Работы в основном небольшие — надписи, сердечки, маленькие картиночки на память. Но я не жалуюсь. Особенно я не жалуюсь в конце дня, забирая гонорар.
В пустые часы я выхожу из салона и стою у входа, освещая пол-улицы кошмарной улыбкой. Даже вечером, ужиная с Калянским, ничего не могу с собой поделать и глупо сияю во всех встречных людей. Выглядит пугающе!
Вообще, тут трудно оставаться хмурым. В районе, где мы временно живём, все друг другу улыбаются. Случайные прохожие здороваются. Собачки норовят дружить. Доверчивые цапли подходят к вытянутой руке. Ко всему этому быстро привыкаешь. По дому я почему-то не скучаю совсем. Мама и друзья каждый день в скайпе, а к берёзкам я и раньше была равнодушна. Правду говорят, что куда бы ты не поехал, всюду берёшь с собой себя. Видно, я взяла с собой довольно чёрствую себя и о тяжёлой судьбе эмигранта, тоске по родине и прочем подобном ничего рассказать не могу.
***
Отработала четыре утомительных дня по десять часов и один чуть менее утомительный. Завтра — последняя смена перед выходными.
Сегодня было тихо и даже немного скучно. Компания в студии подобралась интернациональная — испанец Йорди, голландец Джо и я. Я наконец сдалась и перестала пытаться объяснить, что такое Беларусь, и просто сказала, что родилась в России (чистая правда).
Так что сегодня мы развлекались, изучая слово «вздрогнем». А также смысл понятия «закусон». Потом у меня спрашивали, знаю ли я русский наркотик «крокодил» и варила ли его когда-нибудь сама. Затем (после некоторого количества шуток про медведей и ушанки) мы научили друг друга национальным ругательствам. В конце концов стало вообще скучно и мы обсудили Айн Рэнд и Антона Ла-Вея. Это много говорит о том, какими семимильными шагами улучшается мой разговорный язык!
Немного о национальных ругательствах. В соседней студии работает бразилец, который за три года в Амстердаме не сумел освоить не только голландский, но даже английский. Правда, добрые коллеги научили его виртуозно ругаться. Теперь он обсуждает с клиентами эскизы, опираясь на лексикон, приблизительно состоящий из слов «fuck», «shit» и «cunt» (и их производных). «That's a fucking shitty shit, you motherfucking cunt!». Причём в зависимости от интонации это может выражать как недовольство, так и одобрение...
По случаю дня рождения я поставила на стол табличку «Вашему художнику сегодня тридцать. Поэтому не стесняйтесь оставлять ей чаевые! Или еду». Завтра планирую сменить надпись. «Сегодня ваша художница — русская. Она может быть немного пьяна — не волнуйтесь, для них это нормально». Буду эксплуатировать национальный колорит!
***
Зонт в Амстердаме, в принципе, не нужен совсем.
Я шла на работу, дождь шёл вслед за мной. А также впереди меня, надо мной и подо мной. Ему было пофиг на зонт. Если бы я держала над собой непромокаемую палатку, ему было бы пофиг и на неё. Он хлестал мне одновременно в лицо и в спину. И ещё немного по бокам.
— Кто заказывал мокрого татуировщика? — спросила я, входя в студию и немедленно растекаясь лужей, как ведьма Бастинда.
— Полейте его майонезом и можете подавать, — сказали коллеги.
У входа уже стояла табличка «Caution! Wet floor manager!».
Потом Марья вышла купить сигарет и новую одежду. Это нормально: посреди рабочего дня выскочить за новой одеждой. Менее влажной, чем та, в которой ты пришёл. Так что она купила много разных вещей и поделилась со мной сухими носками. Я их надела и несколько секунд была абсолютно счастлива. Пока не пришла пора натягивать сверху кеды, больше похожие на два небольших болотца.
Пойду завтра покупать резиновые сапоги. И большущий зонт. У меня раньше был такой, но погиб в аварии, которая могла произойти только в Амстердаме: попал в велосипедное колесо, когда Калянский объезжал курящую косяк проститутку."
(Hijack)
Ну вот и как можно делать тату еще у кого-то, когда есть такая замечательная Катя?:)
Так что скатертью дорожка мне в Амстердам.
Такие дела.
Как многие мои друзиа знают, в самобытной стране Беларусь, с не менее самобытным президентом Лукашенко, помимо картошки и прочих агрикультурных продуктов, также жила прекрасная и удивительная татуировщица Hijack, которая была единственным мастером, которому я была готова доверить свои нежные и трепетные лопатки. Настораживала лишь Беларусь, в которую ради акта вверения лопаток пришлось бы аж ехать. Поэтому я все тянула и волынила, и волынила и тянула, и вот только в начале лета я, как несмелый арбуз, наконец дозрела до покупки билета. Но только собралась я его брать, как Катя, то есть Hijack, взяла и переехала в Амстердам. Вот так, одним махом. И теперь она пишет рассказы о трудовых буднях тату-художника и прочих радостях.
Часть я даже осмелюсь запротоколировать здесь, настолько они хороши:
***
"Я-то думала, что главной моей проблемой будет крэп инглиш, но нет (спасибо Марусе за это!). Главная проблема — голландские имена.
Меня представили будущим коллегам. Сначала всё было хорошо:
— Привет всем, это Кейти, наш новый художник.
Хором:
— Приве-ет, Кейти!
Дальше я услышала нечто вроде:
— А это Архщьйон. Это Грхойденбрег. Это Марьйощрхпр. Но для удобства мы зовём её просто Щрхпр.
Потом, спохватившись:
— А это Сергей...
(слава богу!)
— ...но он будет с нами только две недели, и тебе не придётся запоминать его нелепое сложное имя.
***
Отработала первый полный день, с двенадцати дня до десяти вечера.
Студия в квартале красных фонарей. Поэтому большую часть времени я никого не татуировала, а отвечала на вопросы вроде:
— где я могу купить дешёвый косяк? Где угодно за пять евро? Это дорого, продайте мне дешевле. Как это вы не торгуете косяками? Чем вы тогда вообще занимаетесь?
— почём шлюха? Как это здесь нет шлюх? А что есть? Татуировки? Боже упаси, кому нужны татуировки?
— где я могу купить лсд? Как это вы не знаете? Что вы тогда здесь делаете?
— у нас с мужем сексуальные проблемы. Помогите их решить. Как это вы не даёте советов? А за двадцать евро передумаете?
(на этот вопрос отвечала не я, а администратор с условным именем Щрхпр. Я же была готова выбежать за вопрошающей на улицу и таки дать ей совет. Очень пригодились бы двадцать евро!)
— вы продаёте кокс? Нет? Тогда хотите его купить? Тоже нет? Но почему?!
Под конец дня, когда я уже сходила с ума от скуки и готова была нарядиться в гигантского цыплёнка, встать рядом со студией и завлекать клиентов (хотите, чтобы вас татуировал гигантский цыплёнок?), пришли четыре итальянца. Итальянцы делали одинаковые татуировки. Были слабы телом и духом, норовили упасть в обморок. За всю карьеру у меня никто никогда не падал в обморок, а тут вдруг все сразу, как кегли. Завтра возьму с собой шар для боулинга!
И костюм цыплёнка, конечно. Надо же как-то рекламироваться.
***
Прошло всего две недели в Амстердаме, а мы уже успели пообвыкнуться. Всё вокруг больше не вызывает какого-то особенного восторга или удивления. В трамвае я перестала смотреть в окно и начала — в книжку. Сами собой запомнились названия остановок от работы до дома. Нас стали узнавать в ближайшем ресторанчике. Короче, «шумный торговый перекресток вдруг распался на овощную лавку, кафетерий, страховое агентство и деликатесный магазин».
Калянский вчера встретил меня с работы, и мы решили прогуляться. Стемнело. Зажглись красные фонари. В витринах призывно улыбались девушки всевозможных типажей и расцветок. А Калянский шёл мимо этого праздника жизни, размахивал руками и вдохновенно рассказывал:
— ...и вот я привык, что у нас в одеске коммитят в разные бранчи!...
Непроизносимые сотрудники моей студии оказались Марьей, Джо, Рафи и Вольфом. Потянулись клиенты, в основном туристы. Честно, не знаю, чем руководствуется турист, решая сделать татуировку в первой встреченной студии в злачном районе Амстердама. Я бы на их месте обходила салоны вроде нашего за километр. Однако нашим клиентам, надо сказать, ещё везёт — в конце концов, им попадаюсь неплохая я, да и за гигиеной мы следим очень тщательно.
Так что теперь мои татуировки носят люди не только в Беларуси и России, но и в Голландии, Норвегии, Шотландии, Франции, ОАЭ, Австрии и даже в Южной Африке и Австралии (ну и акцент — ни слова не понять!). Работы в основном небольшие — надписи, сердечки, маленькие картиночки на память. Но я не жалуюсь. Особенно я не жалуюсь в конце дня, забирая гонорар.
В пустые часы я выхожу из салона и стою у входа, освещая пол-улицы кошмарной улыбкой. Даже вечером, ужиная с Калянским, ничего не могу с собой поделать и глупо сияю во всех встречных людей. Выглядит пугающе!
Вообще, тут трудно оставаться хмурым. В районе, где мы временно живём, все друг другу улыбаются. Случайные прохожие здороваются. Собачки норовят дружить. Доверчивые цапли подходят к вытянутой руке. Ко всему этому быстро привыкаешь. По дому я почему-то не скучаю совсем. Мама и друзья каждый день в скайпе, а к берёзкам я и раньше была равнодушна. Правду говорят, что куда бы ты не поехал, всюду берёшь с собой себя. Видно, я взяла с собой довольно чёрствую себя и о тяжёлой судьбе эмигранта, тоске по родине и прочем подобном ничего рассказать не могу.
***
Отработала четыре утомительных дня по десять часов и один чуть менее утомительный. Завтра — последняя смена перед выходными.
Сегодня было тихо и даже немного скучно. Компания в студии подобралась интернациональная — испанец Йорди, голландец Джо и я. Я наконец сдалась и перестала пытаться объяснить, что такое Беларусь, и просто сказала, что родилась в России (чистая правда).
Так что сегодня мы развлекались, изучая слово «вздрогнем». А также смысл понятия «закусон». Потом у меня спрашивали, знаю ли я русский наркотик «крокодил» и варила ли его когда-нибудь сама. Затем (после некоторого количества шуток про медведей и ушанки) мы научили друг друга национальным ругательствам. В конце концов стало вообще скучно и мы обсудили Айн Рэнд и Антона Ла-Вея. Это много говорит о том, какими семимильными шагами улучшается мой разговорный язык!
Немного о национальных ругательствах. В соседней студии работает бразилец, который за три года в Амстердаме не сумел освоить не только голландский, но даже английский. Правда, добрые коллеги научили его виртуозно ругаться. Теперь он обсуждает с клиентами эскизы, опираясь на лексикон, приблизительно состоящий из слов «fuck», «shit» и «cunt» (и их производных). «That's a fucking shitty shit, you motherfucking cunt!». Причём в зависимости от интонации это может выражать как недовольство, так и одобрение...
По случаю дня рождения я поставила на стол табличку «Вашему художнику сегодня тридцать. Поэтому не стесняйтесь оставлять ей чаевые! Или еду». Завтра планирую сменить надпись. «Сегодня ваша художница — русская. Она может быть немного пьяна — не волнуйтесь, для них это нормально». Буду эксплуатировать национальный колорит!
***
Зонт в Амстердаме, в принципе, не нужен совсем.
Я шла на работу, дождь шёл вслед за мной. А также впереди меня, надо мной и подо мной. Ему было пофиг на зонт. Если бы я держала над собой непромокаемую палатку, ему было бы пофиг и на неё. Он хлестал мне одновременно в лицо и в спину. И ещё немного по бокам.
— Кто заказывал мокрого татуировщика? — спросила я, входя в студию и немедленно растекаясь лужей, как ведьма Бастинда.
— Полейте его майонезом и можете подавать, — сказали коллеги.
У входа уже стояла табличка «Caution! Wet floor manager!».
Потом Марья вышла купить сигарет и новую одежду. Это нормально: посреди рабочего дня выскочить за новой одеждой. Менее влажной, чем та, в которой ты пришёл. Так что она купила много разных вещей и поделилась со мной сухими носками. Я их надела и несколько секунд была абсолютно счастлива. Пока не пришла пора натягивать сверху кеды, больше похожие на два небольших болотца.
Пойду завтра покупать резиновые сапоги. И большущий зонт. У меня раньше был такой, но погиб в аварии, которая могла произойти только в Амстердаме: попал в велосипедное колесо, когда Калянский объезжал курящую косяк проститутку."
(Hijack)
Ну вот и как можно делать тату еще у кого-то, когда есть такая замечательная Катя?:)
Так что скатертью дорожка мне в Амстердам.
Такие дела.
About the tattoo. Although in fact about Amsterdam and, one might say, acculturation.
As many of my friends know, in the original country of Belarus, with the equally original President Lukashenko, in addition to potatoes and other agricultural products, there also lived a beautiful and amazing tattoo artist Hijack, who was the only master who I was ready to entrust my tender and reverent shoulder blades. Only Belarus was worrying, in which for the sake of the act of entrusting the blades one would have to go already. Therefore, I pulled and pulled everything, and pulled and pulled, and only in the beginning of summer I, like a timid watermelon, finally ripened before buying a ticket. But as soon as I was about to take it, as Katya, that is, Hijack, she took and moved to Amsterdam. So, in one fell swoop. And now she writes stories about the workdays of a tattoo artist and other joys.
Part I dare to record here, they are so good:
***
“I thought that my main problem would be crap English, but no (thanks Marusa for this!). The main problem is the Dutch names.
I was introduced to future colleagues. At first everything was fine:
- Hello everyone, this is Katie, our new artist.
In chorus:
“Hello, Katie!”
Then I heard something like:
- And this is Archchion. This is Grhoeidenbreg. This is Maryoshchoshpr. But for convenience, we simply call her Shchrpr.
Then, catching on:
- And this is Sergey ...
(thank God!)
“... but he will only be with us for two weeks, and you will not have to remember his ridiculous complicated name.”
***
She worked the first full day, from twelve days to ten in the evening.
Studio in the red light district. Therefore, most of the time I did not tattoo anyone, but answered questions like:
- where can I buy a cheap jamb? Anywhere for five euros? It's expensive, sell me cheaper. How can you not trade shoals? What are you doing then?
- how much is a whore? How are there no whores here? What is there? Tattoos God forbid, who needs tattoos?
- where can i buy lsd? How do you not know that? What are you doing here then?
- My husband and I have sexual problems. Help solve them. How do you not give advice? And change your mind for twenty euros?
(I didn’t answer this question, but the administrator with the code name Shchrhpr. I was ready to run out to the street for the questioner and give her advice. Twenty euros would be very useful!)
- do you sell coke? Not? Then want to buy it? Also no? But why?!
At the end of the day, when I was already crazy with boredom and was ready to dress up in a giant chicken, stand next to the studio and attract customers (do you want a giant chicken to tattoo you?), Four Italians came. Italians made the same tattoos. They were weak in body and spirit, strove to faint. Over the course of my career, no one has ever fainted, and then suddenly everything at once, like skittles. Tomorrow I'll take a bowling ball with me!
And a chicken suit, of course. It’s necessary to somehow advertise.
***
Only two weeks passed in Amsterdam, and we already managed to get used to it. Everything around is no longer causing any particular delight or surprise. In the tram, I stopped looking out the window and began to look into the book. The names of stops from work to home were remembered by themselves. They began to recognize us in the nearest restaurant. In short, “the bustling crossroads suddenly broke into a vegetable shop, cafeteria, insurance agency and a deli”.
Kalyansky met me from work yesterday, and we decided to take a walk. It got dark. Red lights lit up. In the windows, girls of all kinds of types and colors were invitingly smiling. And Kalyansky walked past this celebration of life, waved his hands and inspiredly told:
- ... and now I'm used to having commits in different brunches in our clothes! ...
The unpronounceable employees of my studio turned out to be Marya, Joe, Rafi and Wolf. Clients pulled, mostly tourists. Honestly, I do not know what the tourist is guided by, deciding to get a tattoo in the first studio he met in the hot district of Amsterdam. I would in their place go around salons like ours per kilometer. However, our clients, I must say, are still lucky - in the end, I come across a good one, and we monitor hygiene very carefully.
So now people wear my tattoos not only in Belarus and Russia, but also in Holland, Norway, Scotland, France, the United Arab Emirates, Austria and even in South Africa and Australia (well, the emphasis is that you don’t understand a word!). The works are mostly small - inscriptions, hearts, small pictures for memory. But I am not complaining. I especially do not complain at the end of the day, taking away the fee.
In empty hours, I leave the salon and stand at the entrance, lighting a half-street with a terrible smile. Even in the evening, having dinner with Kalyansky, I can not help myself and stupidly shine in all the people I meet. It looks scary!
In general, it is difficult to remain gloomy here. In the area where we temporarily live, everyone smiles at each other. Random passers-by greet each other. Dogs strive to be friends. Trusting herons approach an outstretched arm. You get used to all this quickly. For some reason I don’t miss home. Mom and friends are on Skype every day, and I was indifferent to birches before. The truth is that wherever you go, all
As many of my friends know, in the original country of Belarus, with the equally original President Lukashenko, in addition to potatoes and other agricultural products, there also lived a beautiful and amazing tattoo artist Hijack, who was the only master who I was ready to entrust my tender and reverent shoulder blades. Only Belarus was worrying, in which for the sake of the act of entrusting the blades one would have to go already. Therefore, I pulled and pulled everything, and pulled and pulled, and only in the beginning of summer I, like a timid watermelon, finally ripened before buying a ticket. But as soon as I was about to take it, as Katya, that is, Hijack, she took and moved to Amsterdam. So, in one fell swoop. And now she writes stories about the workdays of a tattoo artist and other joys.
Part I dare to record here, they are so good:
***
“I thought that my main problem would be crap English, but no (thanks Marusa for this!). The main problem is the Dutch names.
I was introduced to future colleagues. At first everything was fine:
- Hello everyone, this is Katie, our new artist.
In chorus:
“Hello, Katie!”
Then I heard something like:
- And this is Archchion. This is Grhoeidenbreg. This is Maryoshchoshpr. But for convenience, we simply call her Shchrpr.
Then, catching on:
- And this is Sergey ...
(thank God!)
“... but he will only be with us for two weeks, and you will not have to remember his ridiculous complicated name.”
***
She worked the first full day, from twelve days to ten in the evening.
Studio in the red light district. Therefore, most of the time I did not tattoo anyone, but answered questions like:
- where can I buy a cheap jamb? Anywhere for five euros? It's expensive, sell me cheaper. How can you not trade shoals? What are you doing then?
- how much is a whore? How are there no whores here? What is there? Tattoos God forbid, who needs tattoos?
- where can i buy lsd? How do you not know that? What are you doing here then?
- My husband and I have sexual problems. Help solve them. How do you not give advice? And change your mind for twenty euros?
(I didn’t answer this question, but the administrator with the code name Shchrhpr. I was ready to run out to the street for the questioner and give her advice. Twenty euros would be very useful!)
- do you sell coke? Not? Then want to buy it? Also no? But why?!
At the end of the day, when I was already crazy with boredom and was ready to dress up in a giant chicken, stand next to the studio and attract customers (do you want a giant chicken to tattoo you?), Four Italians came. Italians made the same tattoos. They were weak in body and spirit, strove to faint. Over the course of my career, no one has ever fainted, and then suddenly everything at once, like skittles. Tomorrow I'll take a bowling ball with me!
And a chicken suit, of course. It’s necessary to somehow advertise.
***
Only two weeks passed in Amsterdam, and we already managed to get used to it. Everything around is no longer causing any particular delight or surprise. In the tram, I stopped looking out the window and began to look into the book. The names of stops from work to home were remembered by themselves. They began to recognize us in the nearest restaurant. In short, “the bustling crossroads suddenly broke into a vegetable shop, cafeteria, insurance agency and a deli”.
Kalyansky met me from work yesterday, and we decided to take a walk. It got dark. Red lights lit up. In the windows, girls of all kinds of types and colors were invitingly smiling. And Kalyansky walked past this celebration of life, waved his hands and inspiredly told:
- ... and now I'm used to having commits in different brunches in our clothes! ...
The unpronounceable employees of my studio turned out to be Marya, Joe, Rafi and Wolf. Clients pulled, mostly tourists. Honestly, I do not know what the tourist is guided by, deciding to get a tattoo in the first studio he met in the hot district of Amsterdam. I would in their place go around salons like ours per kilometer. However, our clients, I must say, are still lucky - in the end, I come across a good one, and we monitor hygiene very carefully.
So now people wear my tattoos not only in Belarus and Russia, but also in Holland, Norway, Scotland, France, the United Arab Emirates, Austria and even in South Africa and Australia (well, the emphasis is that you don’t understand a word!). The works are mostly small - inscriptions, hearts, small pictures for memory. But I am not complaining. I especially do not complain at the end of the day, taking away the fee.
In empty hours, I leave the salon and stand at the entrance, lighting a half-street with a terrible smile. Even in the evening, having dinner with Kalyansky, I can not help myself and stupidly shine in all the people I meet. It looks scary!
In general, it is difficult to remain gloomy here. In the area where we temporarily live, everyone smiles at each other. Random passers-by greet each other. Dogs strive to be friends. Trusting herons approach an outstretched arm. You get used to all this quickly. For some reason I don’t miss home. Mom and friends are on Skype every day, and I was indifferent to birches before. The truth is that wherever you go, all
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анастасия Никифорова
