Про математику.
Это не мой пост, но он мог быть моим! *утирая скупую слезу смеха*
"Вчера меня довела до слёз математика. В школе, надо сказать, ничего подобного никогда не случалось. В школе я была красивой популярной девочкой (боже, какая кошмарная ложь, надеюсь, мои одноклассники никогда этого не прочтут!), а все красивые популярные девочки срали на математику с высокой колокольни. Но вчера Калянский вдруг сказал мне:
— Хочешь, я докажу тебе теорему Пифагора?
Это немного не то, что ожидает услышать женщина от мужчины, но я зачем-то сказала:
— Да.
А потом подумала: «Блин, можно же было отказаться!», но Калянский уже вооружился линейкой, начертил треугольник и стал строить квадраты, опирающиеся на гипотенузу и катеты.
— Обозначим, например, — говорит, — этот катет буквой а, этот — буквой b, а гипотенуза, значит, будет с… Тогда площадь всей фигуры равна с²=4∙ab/2+(a-b)². Как мы можем разложить (a-b)²?
Я посмотрела на него как на умалишённого.
— Катя, — сказал Калянский, — это седьмой класс. Ты просто обязана это помнить. На вот, напиши.
Я взяла ручку и неуверенно накорябала:
(a-b)²=a²-b²;.
Калянский схватился за голову. Тогда я спешно исправила:
(a-b)²=(a²-b²)².
— Слон ты, сло-он, — укоризненно протянул Калянский. Тут я поняла, что единственная возможность угадать правильный ответ — это перебрать все возможные сочетания a, b, знаков -, = и ². И, возможно, скобочек. И что глупость моя широка, как Волга, и глубока, как Марианская впадина. Это ввергло меня в такое уныние, что я заплакала. Калянский гладил меня по голове, приговаривая:
— Ну ничего, слонёнок, ничего. Не расстраивайся…
А потом я зачем-то ещё спросила у него:
— Синус угла в тридцать градусов — это сколько?
— Одна вторая, — ответил Калянский.
— А-а, — понимающе кивнула я. — Пятнадцать?"
(Hijack)
Это не мой пост, но он мог быть моим! *утирая скупую слезу смеха*
"Вчера меня довела до слёз математика. В школе, надо сказать, ничего подобного никогда не случалось. В школе я была красивой популярной девочкой (боже, какая кошмарная ложь, надеюсь, мои одноклассники никогда этого не прочтут!), а все красивые популярные девочки срали на математику с высокой колокольни. Но вчера Калянский вдруг сказал мне:
— Хочешь, я докажу тебе теорему Пифагора?
Это немного не то, что ожидает услышать женщина от мужчины, но я зачем-то сказала:
— Да.
А потом подумала: «Блин, можно же было отказаться!», но Калянский уже вооружился линейкой, начертил треугольник и стал строить квадраты, опирающиеся на гипотенузу и катеты.
— Обозначим, например, — говорит, — этот катет буквой а, этот — буквой b, а гипотенуза, значит, будет с… Тогда площадь всей фигуры равна с²=4∙ab/2+(a-b)². Как мы можем разложить (a-b)²?
Я посмотрела на него как на умалишённого.
— Катя, — сказал Калянский, — это седьмой класс. Ты просто обязана это помнить. На вот, напиши.
Я взяла ручку и неуверенно накорябала:
(a-b)²=a²-b²;.
Калянский схватился за голову. Тогда я спешно исправила:
(a-b)²=(a²-b²)².
— Слон ты, сло-он, — укоризненно протянул Калянский. Тут я поняла, что единственная возможность угадать правильный ответ — это перебрать все возможные сочетания a, b, знаков -, = и ². И, возможно, скобочек. И что глупость моя широка, как Волга, и глубока, как Марианская впадина. Это ввергло меня в такое уныние, что я заплакала. Калянский гладил меня по голове, приговаривая:
— Ну ничего, слонёнок, ничего. Не расстраивайся…
А потом я зачем-то ещё спросила у него:
— Синус угла в тридцать градусов — это сколько?
— Одна вторая, — ответил Калянский.
— А-а, — понимающе кивнула я. — Пятнадцать?"
(Hijack)
About math.
This is not my post, but it could be mine! * wiping out a mean tear of laughter *
“Yesterday, a mathematician drove me to tears. At school, I must say, nothing like this has ever happened. At school I was a beautiful popular girl (God, what a terrible lie, I hope my classmates will never read this!), And all the beautiful popular girls shit on math from a high bell tower But yesterday Kalyansky suddenly told me:
“Do you want me to prove to you the Pythagorean theorem?”
This is a bit not what a woman expects to hear from a man, but for some reason I said:
- Yes.
And then she thought: “Damn, it was possible to refuse!”, But Kalyansky was already armed with a ruler, drew a triangle and began to build squares based on the hypotenuse and legs.
“Let us designate, for example,” he says, “this leg is a letter a, this one is a letter b, and the hypotenuse, then, will be c ... Then the area of the whole figure is c² = 4 ∙ ab / 2 + (a-b) ². How can we decompose (a-b) ²?
I looked at him as insane.
“Katya,” said Kalyansky, “this is seventh grade.” You just have to remember that. Here, write.
I took the pen and uncertainly scribbled:
(a-b) ² = a²-b² ;.
Kalyansky grabbed his head. Then I hastily corrected:
(a-b) ² = (a²-b²) ².
“You are an elephant, slo-on,” Kalyansky said reproachfully. Then I realized that the only way to guess the correct answer is to go through all possible combinations of a, b, signs -, = and ². And maybe brackets. And that my stupidity is as wide as the Volga, and as deep as the Mariana Trench. It plunged me so despondently that I cried. Kalyansky stroked my head, saying:
- Well, nothing, baby elephant, nothing. Do not worry…
And then for some reason I still asked him:
- The sine of the angle of thirty degrees - how much?
“One second,” Kalyansky answered.
“Ah,” I nodded knowingly. - Fifteen?"
(Hijack)
This is not my post, but it could be mine! * wiping out a mean tear of laughter *
“Yesterday, a mathematician drove me to tears. At school, I must say, nothing like this has ever happened. At school I was a beautiful popular girl (God, what a terrible lie, I hope my classmates will never read this!), And all the beautiful popular girls shit on math from a high bell tower But yesterday Kalyansky suddenly told me:
“Do you want me to prove to you the Pythagorean theorem?”
This is a bit not what a woman expects to hear from a man, but for some reason I said:
- Yes.
And then she thought: “Damn, it was possible to refuse!”, But Kalyansky was already armed with a ruler, drew a triangle and began to build squares based on the hypotenuse and legs.
“Let us designate, for example,” he says, “this leg is a letter a, this one is a letter b, and the hypotenuse, then, will be c ... Then the area of the whole figure is c² = 4 ∙ ab / 2 + (a-b) ². How can we decompose (a-b) ²?
I looked at him as insane.
“Katya,” said Kalyansky, “this is seventh grade.” You just have to remember that. Here, write.
I took the pen and uncertainly scribbled:
(a-b) ² = a²-b² ;.
Kalyansky grabbed his head. Then I hastily corrected:
(a-b) ² = (a²-b²) ².
“You are an elephant, slo-on,” Kalyansky said reproachfully. Then I realized that the only way to guess the correct answer is to go through all possible combinations of a, b, signs -, = and ². And maybe brackets. And that my stupidity is as wide as the Volga, and as deep as the Mariana Trench. It plunged me so despondently that I cried. Kalyansky stroked my head, saying:
- Well, nothing, baby elephant, nothing. Do not worry…
And then for some reason I still asked him:
- The sine of the angle of thirty degrees - how much?
“One second,” Kalyansky answered.
“Ah,” I nodded knowingly. - Fifteen?"
(Hijack)
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анастасия Никифорова
