Зимняя встреча.
Вконец исчиркав тощие блокноты,
Неся вчерне готовую статью,
Я возвращался из пехотной роты
В армейский тыл, в редакцию свою.
Остановилось наше наступленье
Совсем недавно. Яшагал с утра
Через врагом сожжённые селенья
И обезлюдевшие хутора.
В сырых сугробах утопал посёлок,
Но поступь у меня была легка:
Я горд был тем, что маленький осколок
На днях плечо царапнул мне слегка.
Царапинка почти и не болела,
Но сам себе казался я тогда
Обстрелянным, уверенным и смелым -
Такими и берутся города.
И вот к реке спустился холм пологий.
Перед мостом на заливном лугу
Собака у обочины дороги
Искала мины в мартовском снегу.
Невзрачная, косматая дворняга -
Из тех, что лаем охраняют двор...
За ней понуро, осторожным шагом
Ходил солдат, немолодой минёр.
Порой она, смешную морду хмуря,
Копала снег и тявкала слегка, -
Здесь тол - недобрый зверь в железной шкуре -
Забился в нору, сжавшись для прыжка.
И подходил минёр со щупом длинным
Сторожким шагом в чуткой тишине.
Рядами обезвреженные мины
Лежали у кювета в стороне.
И вдруг, как будто бы припомнив что-то,
Как будто горькая беда стряслась,
Прервав свою привычную работу,
Печально выть собака принялась.
Так на задворках, в лад ночной метели,
Стараясь небо довести до слёз,
К покойнику, к печали и потере
Кудлатый деревенский воет пёс.
Я подошёл. Тоскливый вой собачий
Над миром заминированным плыл.
"С чего бы это - воет, будто плачет?" -
Я у минёра старого спросил.
"Война, - он молвил. - Тут не до приплода,
А и собаке жаль своих детей.
Щенков пришлось нам в прорубь бросить, в воду -
Чтобы работать не мешали ей".
Был разговор дорожный наш недолог.
Сапёр умолк и, наклонясь слегка,
Собаке бросил сахару осколок -
Из собственного скудного пайка.
Её погладил он по шерсти рыжей,
Чтоб смолкла, успокоилась она.
"Иди! - тоскливо ей сказал: - Ищи же!
Всем солоно приходится. Война".
Я дальше шёл. А в стороне пустая
Маячила деревня средь полей,
И вороньё кружилось, оседая,
Как хлопья чёрной копоти, над ней.
И небо хмуро на меня глядело,
Как будто был я в чём-то виноват.
И вьюга вдруг пришла и загудела,
В кустах завыла на собачий лад.
Снег был белее госпитальной ваты.
В белёсой, грустной, снежной полумгле
Не прежним шагом, не молодцеватым
Я шёл по отвоёванной земле.
И думал я теперь под стоны вьюги,
Что на войне дороги нелегки
И что мои военные заслуги
Пред Родиной не так уж велики.
Вадим Сергеевич Шефнер, 1957 г.
Вконец исчиркав тощие блокноты,
Неся вчерне готовую статью,
Я возвращался из пехотной роты
В армейский тыл, в редакцию свою.
Остановилось наше наступленье
Совсем недавно. Яшагал с утра
Через врагом сожжённые селенья
И обезлюдевшие хутора.
В сырых сугробах утопал посёлок,
Но поступь у меня была легка:
Я горд был тем, что маленький осколок
На днях плечо царапнул мне слегка.
Царапинка почти и не болела,
Но сам себе казался я тогда
Обстрелянным, уверенным и смелым -
Такими и берутся города.
И вот к реке спустился холм пологий.
Перед мостом на заливном лугу
Собака у обочины дороги
Искала мины в мартовском снегу.
Невзрачная, косматая дворняга -
Из тех, что лаем охраняют двор...
За ней понуро, осторожным шагом
Ходил солдат, немолодой минёр.
Порой она, смешную морду хмуря,
Копала снег и тявкала слегка, -
Здесь тол - недобрый зверь в железной шкуре -
Забился в нору, сжавшись для прыжка.
И подходил минёр со щупом длинным
Сторожким шагом в чуткой тишине.
Рядами обезвреженные мины
Лежали у кювета в стороне.
И вдруг, как будто бы припомнив что-то,
Как будто горькая беда стряслась,
Прервав свою привычную работу,
Печально выть собака принялась.
Так на задворках, в лад ночной метели,
Стараясь небо довести до слёз,
К покойнику, к печали и потере
Кудлатый деревенский воет пёс.
Я подошёл. Тоскливый вой собачий
Над миром заминированным плыл.
"С чего бы это - воет, будто плачет?" -
Я у минёра старого спросил.
"Война, - он молвил. - Тут не до приплода,
А и собаке жаль своих детей.
Щенков пришлось нам в прорубь бросить, в воду -
Чтобы работать не мешали ей".
Был разговор дорожный наш недолог.
Сапёр умолк и, наклонясь слегка,
Собаке бросил сахару осколок -
Из собственного скудного пайка.
Её погладил он по шерсти рыжей,
Чтоб смолкла, успокоилась она.
"Иди! - тоскливо ей сказал: - Ищи же!
Всем солоно приходится. Война".
Я дальше шёл. А в стороне пустая
Маячила деревня средь полей,
И вороньё кружилось, оседая,
Как хлопья чёрной копоти, над ней.
И небо хмуро на меня глядело,
Как будто был я в чём-то виноват.
И вьюга вдруг пришла и загудела,
В кустах завыла на собачий лад.
Снег был белее госпитальной ваты.
В белёсой, грустной, снежной полумгле
Не прежним шагом, не молодцеватым
Я шёл по отвоёванной земле.
И думал я теперь под стоны вьюги,
Что на войне дороги нелегки
И что мои военные заслуги
Пред Родиной не так уж велики.
Вадим Сергеевич Шефнер, 1957 г.
Winter meeting.
Completely scrubbing skinny notebooks
Carrying a draft article in draft,
I was returning from an infantry company
To the rear of the army, to the editorial office.
Our offensive has stopped
Recently. I walked in the morning
Through the enemy burned villages
And the deserted farms.
The village was drowned in wet snowdrifts
But my tread was easy:
I was proud that a small splinter
The other day, a shoulder scratched me slightly.
The scratch hardly hurt
But then I seemed to myself
Shelled, confident and courageous -
Such are the cities.
And a gentle hill descended to the river.
In front of a bridge in a water meadow
Dog at the side of the road
I was looking for mines in the March snow.
The plain, shaggy mongrel -
Of those that bark guard the yard ...
Behind her, with a cautious step
A soldier walked, an elderly miner.
Sometimes she, frowning at the funny face,
Digging snow and yapping lightly, -
Here, tol is an unkind beast in iron skin -
Huddled in a hole, cringing for a jump.
And the miner came up with a long probe
With a watchful step in sensitive silence.
Rows of neutralized mines
They lay on the side of the cuvette.
And suddenly, as if recalling something,
As if a bitter misfortune was shaking,
Interrupting my usual work,
The dog began howling sadly.
So in the backyard, in the mood of a night blizzard,
Trying to bring the sky to tears
To the dead, to sorrow and loss
A craned village howls dog.
I went. Longing Dog Howl
Over the world mined floated.
"Why would it - howls as if crying?" -
I asked the old miner.
“War,” he said. “There is no time for offspring,
And the dog is sorry for his children.
We had to throw puppies into the hole, into the water -
To work did not interfere with her. "
There was a conversation road our short-lived.
The sapper was silent and, leaning slightly,
The dog threw a splinter of sugar -
From my own lean ration.
He stroked her red hair
To shut up, she calmed down.
“Go!” She said sadly to her: “Look for it!”
Everyone has to eat. War".
I walked on. And aside empty
The village loomed among the fields
And the crow was spinning, settling
Like flakes of black soot above it.
And the sky was frowning at me
As if I was to blame for something.
And the blizzard suddenly came and hummed,
In the bushes howled like a dog.
The snow was whiter than hospital wool.
In a whitish, sad, snowy half-haze
Not the same step, not youthful
I walked along the conquered land.
And I thought now under the groans of a blizzard,
That roads are not easy in war
And what is my military merit
Before the motherland is not so great.
Vadim Sergeevich Shefner, 1957
Completely scrubbing skinny notebooks
Carrying a draft article in draft,
I was returning from an infantry company
To the rear of the army, to the editorial office.
Our offensive has stopped
Recently. I walked in the morning
Through the enemy burned villages
And the deserted farms.
The village was drowned in wet snowdrifts
But my tread was easy:
I was proud that a small splinter
The other day, a shoulder scratched me slightly.
The scratch hardly hurt
But then I seemed to myself
Shelled, confident and courageous -
Such are the cities.
And a gentle hill descended to the river.
In front of a bridge in a water meadow
Dog at the side of the road
I was looking for mines in the March snow.
The plain, shaggy mongrel -
Of those that bark guard the yard ...
Behind her, with a cautious step
A soldier walked, an elderly miner.
Sometimes she, frowning at the funny face,
Digging snow and yapping lightly, -
Here, tol is an unkind beast in iron skin -
Huddled in a hole, cringing for a jump.
And the miner came up with a long probe
With a watchful step in sensitive silence.
Rows of neutralized mines
They lay on the side of the cuvette.
And suddenly, as if recalling something,
As if a bitter misfortune was shaking,
Interrupting my usual work,
The dog began howling sadly.
So in the backyard, in the mood of a night blizzard,
Trying to bring the sky to tears
To the dead, to sorrow and loss
A craned village howls dog.
I went. Longing Dog Howl
Over the world mined floated.
"Why would it - howls as if crying?" -
I asked the old miner.
“War,” he said. “There is no time for offspring,
And the dog is sorry for his children.
We had to throw puppies into the hole, into the water -
To work did not interfere with her. "
There was a conversation road our short-lived.
The sapper was silent and, leaning slightly,
The dog threw a splinter of sugar -
From my own lean ration.
He stroked her red hair
To shut up, she calmed down.
“Go!” She said sadly to her: “Look for it!”
Everyone has to eat. War".
I walked on. And aside empty
The village loomed among the fields
And the crow was spinning, settling
Like flakes of black soot above it.
And the sky was frowning at me
As if I was to blame for something.
And the blizzard suddenly came and hummed,
In the bushes howled like a dog.
The snow was whiter than hospital wool.
In a whitish, sad, snowy half-haze
Not the same step, not youthful
I walked along the conquered land.
And I thought now under the groans of a blizzard,
That roads are not easy in war
And what is my military merit
Before the motherland is not so great.
Vadim Sergeevich Shefner, 1957
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александра Маяк
