Молодость... Старость... Привычно, знакомо...
А я бы делила жизнь по другому:
Я на две бы части ее делила,
На то,что — будет, и то что — было...
Ведь жизнь измеряют — знаете сами -
Когда — годами, когда — часами...
Знаете сами: лет пять или десять
Минуте случается — перевесить...
Я не вздыхаю: о, где ты, юность!
Не восклицаю: ах, скоро старость!
Я жизни вопрос задаю, волнуясь:
Что у тебя для меня осталось?
Припоминаю я все, что было,
Жизнь пересматриваю сначала,
Как беспощадно меня учила,
Какие подарки порой вручала.
Знала я счастье, не знала покоя,
Знала страданья, не знала скуки.
С детства открылось мне, что такое
Непоправимость вечной разлуки.
Руки мои красивыми были,
Нежными были, сильными стали.
Настежь я сердце свое раскрыла
Людскому счастью, людской печали.
Я улыбалась и плакала с ними,
Стала мудрее и непримиримей,
Мягче я стала, тверже я стала,
Лгать и завидовать перестала.
Молодость — сила. Старость — усталость.
Думаю, сила — в запасе осталась!
Вероника Тушнова
А я бы делила жизнь по другому:
Я на две бы части ее делила,
На то,что — будет, и то что — было...
Ведь жизнь измеряют — знаете сами -
Когда — годами, когда — часами...
Знаете сами: лет пять или десять
Минуте случается — перевесить...
Я не вздыхаю: о, где ты, юность!
Не восклицаю: ах, скоро старость!
Я жизни вопрос задаю, волнуясь:
Что у тебя для меня осталось?
Припоминаю я все, что было,
Жизнь пересматриваю сначала,
Как беспощадно меня учила,
Какие подарки порой вручала.
Знала я счастье, не знала покоя,
Знала страданья, не знала скуки.
С детства открылось мне, что такое
Непоправимость вечной разлуки.
Руки мои красивыми были,
Нежными были, сильными стали.
Настежь я сердце свое раскрыла
Людскому счастью, людской печали.
Я улыбалась и плакала с ними,
Стала мудрее и непримиримей,
Мягче я стала, тверже я стала,
Лгать и завидовать перестала.
Молодость — сила. Старость — усталость.
Думаю, сила — в запасе осталась!
Вероника Тушнова
Youth ... Old age ... Familiar, familiar ...
And I would divide life differently:
I would divide it into two parts,
To what - will be, and what - was ...
After all, life is measured - you know yourself -
When - for years, when - for hours ...
You know for yourself: five or ten years
Minute happens - outweigh ...
I do not sigh: oh, where are you, youth!
I do not exclaim: oh, old age soon!
I ask life a question, worrying:
What do you have left for me?
I recall everything that was
Revising life first
How mercilessly taught me
What gifts sometimes presented.
I knew happiness, I knew no peace
She knew suffering, she did not know boredom.
From childhood it was revealed to me what is
Irreversibility of eternal separation.
My hands were beautiful
They were gentle, they became strong.
Wide open I opened my heart
Human happiness, human sadness.
I smiled and cried with them
Became wiser and more implacable
I have become softer, I have become firmer
She stopped lying and envying.
Youth is power. Old age is fatigue.
I think the power is left in stock!
Veronika Tushnova
And I would divide life differently:
I would divide it into two parts,
To what - will be, and what - was ...
After all, life is measured - you know yourself -
When - for years, when - for hours ...
You know for yourself: five or ten years
Minute happens - outweigh ...
I do not sigh: oh, where are you, youth!
I do not exclaim: oh, old age soon!
I ask life a question, worrying:
What do you have left for me?
I recall everything that was
Revising life first
How mercilessly taught me
What gifts sometimes presented.
I knew happiness, I knew no peace
She knew suffering, she did not know boredom.
From childhood it was revealed to me what is
Irreversibility of eternal separation.
My hands were beautiful
They were gentle, they became strong.
Wide open I opened my heart
Human happiness, human sadness.
I smiled and cried with them
Became wiser and more implacable
I have become softer, I have become firmer
She stopped lying and envying.
Youth is power. Old age is fatigue.
I think the power is left in stock!
Veronika Tushnova
У записи 5 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Настенька Кроткова
