И это все про нас!
Больше всего люди жрут в сентябре. Вы скажете про январь. Но нет, да, в январе тоже жрут. Но не то. А в сентябре еду. Потому что когда неурожай – это катастрофа, а когда урожай – это две катастрофы. Две катастрофы и одна беда. Потому что урожай может пропасть. А в него вложено всё. Все выходные, отпуск и пара отгулов. И горькие слёзы. И вода по счётчику. И бензин в машину. И любовь.
И потому большинство российских семей с самого утра сентября жрут яблоки. Белый налив заедают коричневкой, антоновку в принюшку, и уже начинают бояться Симиренко. Каждый обязан взять пакет яблок на работу. А вернувшись с работы съесть ещё яблок. Но никто уже не может. И маме приходит в голову идея – давайте завернём яблоки в тесто и ещё немного их поедим. Давайте, говорят все, а потом колупают тесто и выедают яблоки. Но и это тоже результат.
Но яблоки – это ерунда. Страшно, когда пойдёт кабачок. Кабачковая икра уже закрыта на зиму во всех оставшихся от вишни банках, а кабачок всё идёт. Будете кабачковые оладьи? Нееееет! Хорошо, тогда я сейчас нажарю! Кабачковое суфле очень хорошо смотрится в холодильнике, кстати. Попробуйте. Недели две стоит там как живое.
Картошку никто не ест. Потому что картошка, если положить её на балкон, может служить вечно. Как и всё, что кладут на балкон. Поэтому никогда в сентябре вы не дождётесь: приходите к нам на картошку! Зато вас будут звать на фаршированный перец, на аджику, дыню, арбуз. О, боже! Пропадает арбуз! И все садятся спасать арбуз. Его нельзя выкинуть. Каждый раз, как вы выкидываете арбуз, умирает арбуз.
Тыква! Тыква – очень хорошее растение. Когда оно растёт, можно фотографировать и выкладывать. И все будут говорить ооооо! Хорошее, но загадочное. Когда она вырастает, никто не понимает, зачем её сажал. Но пока она растёт, приятно думать: боже, ведь тыкву можно запечь в духовке, положить в кашу, сварить суп-пюре с тыквенными семечками! Здесь проблема в целеполагании, думаю. Никто не говорит себе: боже! Я скоро буду запекать её в духовке!
В пиковые две недели хозяйки познают комбинаторность, Они кладут в банки сливы и малину, груши и яблоки, капусту и морковь, а самые просветлённые норовят варить пастилу из кабачков с патиссонами. Домашних же кормят салатом из помидоров, огурцов, лука, капусты и пастернака. Никто не знает, что это, но все его сажают. Некоторые читают, но у тех на даче ёлки.
И пока это прёт всё со страшной силой, все мечтают, чтобы в соседнем дворе жила маленькая Оленька с хорошим аппетитом. Оленьку звали бы в гости каждый день. В разные семьи. И влюбленно смотрели бы на неё так, как, может, на Оленьку смотреть больше никогда не будут. А родители Оленьки, смекнув, сдавали бы её в аренду. Купили бы автомобиль и, конечно же, дачку. И тогда что? Тогда Оленька закончится, как пить дать. Но никто не знает, где живёт такая Оленька.
Поэтому, озверев от полноценного рациона, начинают звонить родственникам в Кагаловку и приглашать в гости. Родственники удивляются, что их зовут. Но они кладут в сумки кукурузу, они кладут в сумки помидоры и лучок, кочан капусты и чеснок, баночку варенья и баночку мёда, цыплёнка бройлера и кабачок, и приезжают в гости. И привозят еду, бляди. И не понимают, почему у хозяев на лицах неприязнь. Но не гнать же родственников, поэтому все садятся за большой стол и едят кабачок. Едят жаркое и щи. Едят малосольные огурцы и помидоры. Помидоры в шкурке и без шкурки. И смакуют маринованный чеснок. А когда всё уже поедено, хозяйка, светясь как номинант на Оскар, вытаскивает из духовки шарлотку. Родственники из Кагаловки вежливо улыбаются и говорят, что они там, в Кагаловке, забыли выключить свет, утюг и лампадку, и срочно уезжают. И хозяева доедают всё сами. Потому что нельзя витаминам дать пропасть.
Так что каждый дачник в сентябре – кладовая витаминов. Ходячая пузатая кладовая витаминов. Которая ест эти витамины впрок, что так же перспективно, как сожрать индульгенцию или смотреть на анальгин.
С дачи все обязательно заезжают на
рынок, придирчиво смотрят кабачок и вспоминают, что на зиму надо морозить! И морозят клюкву, бруснику и пальцы, перекладывая удобней прошлогодние запасы.
А похудев к маю и забыв весь ужас сентября, мы все снова выйдем на участок, обведём его взглядом и скажем: я не дурак, я посажу поменьше кабачков!
Больше всего люди жрут в сентябре. Вы скажете про январь. Но нет, да, в январе тоже жрут. Но не то. А в сентябре еду. Потому что когда неурожай – это катастрофа, а когда урожай – это две катастрофы. Две катастрофы и одна беда. Потому что урожай может пропасть. А в него вложено всё. Все выходные, отпуск и пара отгулов. И горькие слёзы. И вода по счётчику. И бензин в машину. И любовь.
И потому большинство российских семей с самого утра сентября жрут яблоки. Белый налив заедают коричневкой, антоновку в принюшку, и уже начинают бояться Симиренко. Каждый обязан взять пакет яблок на работу. А вернувшись с работы съесть ещё яблок. Но никто уже не может. И маме приходит в голову идея – давайте завернём яблоки в тесто и ещё немного их поедим. Давайте, говорят все, а потом колупают тесто и выедают яблоки. Но и это тоже результат.
Но яблоки – это ерунда. Страшно, когда пойдёт кабачок. Кабачковая икра уже закрыта на зиму во всех оставшихся от вишни банках, а кабачок всё идёт. Будете кабачковые оладьи? Нееееет! Хорошо, тогда я сейчас нажарю! Кабачковое суфле очень хорошо смотрится в холодильнике, кстати. Попробуйте. Недели две стоит там как живое.
Картошку никто не ест. Потому что картошка, если положить её на балкон, может служить вечно. Как и всё, что кладут на балкон. Поэтому никогда в сентябре вы не дождётесь: приходите к нам на картошку! Зато вас будут звать на фаршированный перец, на аджику, дыню, арбуз. О, боже! Пропадает арбуз! И все садятся спасать арбуз. Его нельзя выкинуть. Каждый раз, как вы выкидываете арбуз, умирает арбуз.
Тыква! Тыква – очень хорошее растение. Когда оно растёт, можно фотографировать и выкладывать. И все будут говорить ооооо! Хорошее, но загадочное. Когда она вырастает, никто не понимает, зачем её сажал. Но пока она растёт, приятно думать: боже, ведь тыкву можно запечь в духовке, положить в кашу, сварить суп-пюре с тыквенными семечками! Здесь проблема в целеполагании, думаю. Никто не говорит себе: боже! Я скоро буду запекать её в духовке!
В пиковые две недели хозяйки познают комбинаторность, Они кладут в банки сливы и малину, груши и яблоки, капусту и морковь, а самые просветлённые норовят варить пастилу из кабачков с патиссонами. Домашних же кормят салатом из помидоров, огурцов, лука, капусты и пастернака. Никто не знает, что это, но все его сажают. Некоторые читают, но у тех на даче ёлки.
И пока это прёт всё со страшной силой, все мечтают, чтобы в соседнем дворе жила маленькая Оленька с хорошим аппетитом. Оленьку звали бы в гости каждый день. В разные семьи. И влюбленно смотрели бы на неё так, как, может, на Оленьку смотреть больше никогда не будут. А родители Оленьки, смекнув, сдавали бы её в аренду. Купили бы автомобиль и, конечно же, дачку. И тогда что? Тогда Оленька закончится, как пить дать. Но никто не знает, где живёт такая Оленька.
Поэтому, озверев от полноценного рациона, начинают звонить родственникам в Кагаловку и приглашать в гости. Родственники удивляются, что их зовут. Но они кладут в сумки кукурузу, они кладут в сумки помидоры и лучок, кочан капусты и чеснок, баночку варенья и баночку мёда, цыплёнка бройлера и кабачок, и приезжают в гости. И привозят еду, бляди. И не понимают, почему у хозяев на лицах неприязнь. Но не гнать же родственников, поэтому все садятся за большой стол и едят кабачок. Едят жаркое и щи. Едят малосольные огурцы и помидоры. Помидоры в шкурке и без шкурки. И смакуют маринованный чеснок. А когда всё уже поедено, хозяйка, светясь как номинант на Оскар, вытаскивает из духовки шарлотку. Родственники из Кагаловки вежливо улыбаются и говорят, что они там, в Кагаловке, забыли выключить свет, утюг и лампадку, и срочно уезжают. И хозяева доедают всё сами. Потому что нельзя витаминам дать пропасть.
Так что каждый дачник в сентябре – кладовая витаминов. Ходячая пузатая кладовая витаминов. Которая ест эти витамины впрок, что так же перспективно, как сожрать индульгенцию или смотреть на анальгин.
С дачи все обязательно заезжают на
рынок, придирчиво смотрят кабачок и вспоминают, что на зиму надо морозить! И морозят клюкву, бруснику и пальцы, перекладывая удобней прошлогодние запасы.
А похудев к маю и забыв весь ужас сентября, мы все снова выйдем на участок, обведём его взглядом и скажем: я не дурак, я посажу поменьше кабачков!
And this is all about us!
Most people eat in September. You will say about January. But no, yes, they also eat in January. But not that. And in September I'm going. Because when a crop failure is a disaster, and when a crop is two disasters. Two disasters and one trouble. Because the crop may disappear. And everything is invested in it. All weekend, vacation and a couple of days off. And bitter tears. And water by the meter. And gas to the car. And love.
And so most Russian families have been eating apples since the morning of September. The white filling is seized with brown, Antonovka in the bribe, and Simirenko is already beginning to fear. Everyone is obliged to take a packet of apples to work. And returning from work to eat more apples. But no one can. And an idea occurs to mom - let's wrap apples in the dough and eat them a little more. Come on, everyone says, and then they chop the dough and eat the apples. But this is also the result.
But apples are nonsense. It's scary when the zucchini goes. Zucchini caviar is already closed for the winter in all the jars left over from the cherry, and the zucchini is still going on. Will there be squash pancakes? Nooo! Okay, then I’ll fry now! Zucchini souffle looks very good in the refrigerator, by the way. Give it a try. Two weeks stands there as a living.
Nobody eats a potato. Because potatoes, if put on the balcony, can last forever. Like everything that is put on the balcony. Therefore, you will never wait in September: come to our potatoes! But you will be called on stuffed peppers, on adjika, melon, watermelon. Oh my God! Watermelon disappears! And everyone sits down to save a watermelon. It cannot be thrown out. Every time you throw a watermelon, a watermelon dies.
Pumpkin! Pumpkin is a very good plant. When it grows, you can take pictures and upload. And everyone will say ohhhh! Good, but mysterious. When she grows up, no one understands why she planted. But while it grows, it’s nice to think: God, you can bake pumpkin in the oven, put in porridge, cook mashed soup with pumpkin seeds! The problem here is goal setting, I think. Nobody says to himself: God! I will bake it in the oven soon!
At peak two weeks, the housewives learn combinatorial behavior. They put plums and raspberries, pears and apples, cabbage and carrots in cans, and the most enlightened ones strive to cook pastille from squash with squash. Pets are fed homemade salad of tomatoes, cucumbers, onions, cabbage and parsnips. No one knows what it is, but everyone is planting it. Some read, but those in the country have a Christmas tree.
And while this is rushing everything with terrible force, everyone dreams that in the next yard there will live a little Olenka with a good appetite. Olga would be called on a visit every day. In different families. And they would love to look at her like they might never look at Olenka again. And the parents of Olenka, having realized, would have leased her. Would buy a car and, of course, a cottage. And then what? Then Olenka will end, how to drink to give. But no one knows where such Olenka lives.
Therefore, having gone wild with a complete diet, they begin to call relatives in Kagalovka and invite them to visit. Relatives are surprised that their name is. But they put corn in bags, they put tomatoes and onions, cabbage and garlic, a jar of jam and a jar of honey, a broiler chicken and zucchini in their bags, and they come to visit. And they bring food, whores. And they don’t understand why the hosts have hostility on their faces. But do not drive relatives, so everyone sits at a large table and eats zucchini. They eat roast and cabbage soup. Salted cucumbers and tomatoes are eaten. Tomatoes in the skin and without the skin. And relish the pickled garlic. And when everything is already eaten, the hostess, glowing as an Oscar nominee, pulls charlotte out of the oven. Relatives from Kagalovka politely smile and say that they there, in Kagalovka, forgot to turn off the lights, the iron and the lamp, and immediately leave. And the owners eat up everything themselves. Because you can’t give vitamins an abyss.
So every summer resident in September is a storeroom of vitamins. The walking pot-bellied pantry of vitamins. Which eats these vitamins for the future, which is just as promising as gobble up indulgence or look at analgin.
From the dacha everyone must call in
market, meticulously look at the vegetable marrow and remember that it is necessary to freeze for the winter! And they freeze cranberries, lingonberries and fingers, shifting last year's stocks more conveniently.
And having lost weight by May and having forgotten all the horror of September, we all will again go to the site, look around him and say: I am not a fool, I will plant fewer zucchini!
Most people eat in September. You will say about January. But no, yes, they also eat in January. But not that. And in September I'm going. Because when a crop failure is a disaster, and when a crop is two disasters. Two disasters and one trouble. Because the crop may disappear. And everything is invested in it. All weekend, vacation and a couple of days off. And bitter tears. And water by the meter. And gas to the car. And love.
And so most Russian families have been eating apples since the morning of September. The white filling is seized with brown, Antonovka in the bribe, and Simirenko is already beginning to fear. Everyone is obliged to take a packet of apples to work. And returning from work to eat more apples. But no one can. And an idea occurs to mom - let's wrap apples in the dough and eat them a little more. Come on, everyone says, and then they chop the dough and eat the apples. But this is also the result.
But apples are nonsense. It's scary when the zucchini goes. Zucchini caviar is already closed for the winter in all the jars left over from the cherry, and the zucchini is still going on. Will there be squash pancakes? Nooo! Okay, then I’ll fry now! Zucchini souffle looks very good in the refrigerator, by the way. Give it a try. Two weeks stands there as a living.
Nobody eats a potato. Because potatoes, if put on the balcony, can last forever. Like everything that is put on the balcony. Therefore, you will never wait in September: come to our potatoes! But you will be called on stuffed peppers, on adjika, melon, watermelon. Oh my God! Watermelon disappears! And everyone sits down to save a watermelon. It cannot be thrown out. Every time you throw a watermelon, a watermelon dies.
Pumpkin! Pumpkin is a very good plant. When it grows, you can take pictures and upload. And everyone will say ohhhh! Good, but mysterious. When she grows up, no one understands why she planted. But while it grows, it’s nice to think: God, you can bake pumpkin in the oven, put in porridge, cook mashed soup with pumpkin seeds! The problem here is goal setting, I think. Nobody says to himself: God! I will bake it in the oven soon!
At peak two weeks, the housewives learn combinatorial behavior. They put plums and raspberries, pears and apples, cabbage and carrots in cans, and the most enlightened ones strive to cook pastille from squash with squash. Pets are fed homemade salad of tomatoes, cucumbers, onions, cabbage and parsnips. No one knows what it is, but everyone is planting it. Some read, but those in the country have a Christmas tree.
And while this is rushing everything with terrible force, everyone dreams that in the next yard there will live a little Olenka with a good appetite. Olga would be called on a visit every day. In different families. And they would love to look at her like they might never look at Olenka again. And the parents of Olenka, having realized, would have leased her. Would buy a car and, of course, a cottage. And then what? Then Olenka will end, how to drink to give. But no one knows where such Olenka lives.
Therefore, having gone wild with a complete diet, they begin to call relatives in Kagalovka and invite them to visit. Relatives are surprised that their name is. But they put corn in bags, they put tomatoes and onions, cabbage and garlic, a jar of jam and a jar of honey, a broiler chicken and zucchini in their bags, and they come to visit. And they bring food, whores. And they don’t understand why the hosts have hostility on their faces. But do not drive relatives, so everyone sits at a large table and eats zucchini. They eat roast and cabbage soup. Salted cucumbers and tomatoes are eaten. Tomatoes in the skin and without the skin. And relish the pickled garlic. And when everything is already eaten, the hostess, glowing as an Oscar nominee, pulls charlotte out of the oven. Relatives from Kagalovka politely smile and say that they there, in Kagalovka, forgot to turn off the lights, the iron and the lamp, and immediately leave. And the owners eat up everything themselves. Because you can’t give vitamins an abyss.
So every summer resident in September is a storeroom of vitamins. The walking pot-bellied pantry of vitamins. Which eats these vitamins for the future, which is just as promising as gobble up indulgence or look at analgin.
From the dacha everyone must call in
market, meticulously look at the vegetable marrow and remember that it is necessary to freeze for the winter! And they freeze cranberries, lingonberries and fingers, shifting last year's stocks more conveniently.
And having lost weight by May and having forgotten all the horror of September, we all will again go to the site, look around him and say: I am not a fool, I will plant fewer zucchini!
У записи 12 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Настенька Кроткова
