Незнакомый мужчина средних лет ехал в метро и незаметно трогал мою коленку.
Почти понарошку, совсем тихонечко, отвернув от меня лысую голову и погрузившись в какой-то транс. Я тоже ехала, разглядывала эти дрожащие коренастые пальцы и думала про его молодость.
Вот ему 18, он статный красавец и может позволить себе угостить любую сливочным пломбиром за 2 копейки. 23 — у него уже дочь и комната в коммуналке, особенно не побегаешь. К 37 завёл было любовницу, но не потянул: дочери пора в институт, сыну спортивный костюм и сменку в школу. Им нужнее.
В 45 выглядел на 10 лет старше, пахал на вредном производстве, ответственная должность, уважаемый человек. Лишние копейки появились, да былой привлекательности и запала уже нет.
И вот ему полтинник. Он едет и незаметно прикасается ко мне дрожащими пальцами, он противен сам себе.
Кто я такая, чтобы осуждать его. Хотелось завыть от тоски, оторвать от себя эту чёртову коленку и вручить ему навсегда — «на, дядь, гладь, вспоминай былое! Тискай её, миленький, пока пальцы не побелеют, не жалей!»
Но я молчу.
Почти понарошку, совсем тихонечко, отвернув от меня лысую голову и погрузившись в какой-то транс. Я тоже ехала, разглядывала эти дрожащие коренастые пальцы и думала про его молодость.
Вот ему 18, он статный красавец и может позволить себе угостить любую сливочным пломбиром за 2 копейки. 23 — у него уже дочь и комната в коммуналке, особенно не побегаешь. К 37 завёл было любовницу, но не потянул: дочери пора в институт, сыну спортивный костюм и сменку в школу. Им нужнее.
В 45 выглядел на 10 лет старше, пахал на вредном производстве, ответственная должность, уважаемый человек. Лишние копейки появились, да былой привлекательности и запала уже нет.
И вот ему полтинник. Он едет и незаметно прикасается ко мне дрожащими пальцами, он противен сам себе.
Кто я такая, чтобы осуждать его. Хотелось завыть от тоски, оторвать от себя эту чёртову коленку и вручить ему навсегда — «на, дядь, гладь, вспоминай былое! Тискай её, миленький, пока пальцы не побелеют, не жалей!»
Но я молчу.
An unfamiliar middle-aged man rode the subway and quietly touched my knee.
Almost for fun, very quietly, turning my bald head away from me and plunging into some kind of trance. I also rode, looked at those trembling, stocky fingers and thought about his youth.
Here he is 18, he is handsome and handsome and can afford to treat any creamy ice cream for 2 pennies. 23 - he already has a daughter and a room in a communal flat, especially you do not run. By 37, he started a mistress, but did not pull it: it was time for the daughter to go to college, to the son a tracksuit and a shift to school. They need more.
At 45, he looked 10 years older, plowed in a hazardous industry, a responsible position, a respected person. Extra pennies have appeared, but the former attractiveness and fuse is gone.
And here he is fifty dollars. He rides and imperceptibly touches me with trembling fingers, he is disgusted with himself.
Who am I to condemn him? I wanted to howl from melancholy, tear off that damn knee from myself and give him forever - “on, uncle, smooth surface, remember the past! Squeeze her, my dear, until your fingers turn white, do not regret! ”
But I am silent.
Almost for fun, very quietly, turning my bald head away from me and plunging into some kind of trance. I also rode, looked at those trembling, stocky fingers and thought about his youth.
Here he is 18, he is handsome and handsome and can afford to treat any creamy ice cream for 2 pennies. 23 - he already has a daughter and a room in a communal flat, especially you do not run. By 37, he started a mistress, but did not pull it: it was time for the daughter to go to college, to the son a tracksuit and a shift to school. They need more.
At 45, he looked 10 years older, plowed in a hazardous industry, a responsible position, a respected person. Extra pennies have appeared, but the former attractiveness and fuse is gone.
And here he is fifty dollars. He rides and imperceptibly touches me with trembling fingers, he is disgusted with himself.
Who am I to condemn him? I wanted to howl from melancholy, tear off that damn knee from myself and give him forever - “on, uncle, smooth surface, remember the past! Squeeze her, my dear, until your fingers turn white, do not regret! ”
But I am silent.
У записи 490 лайков,
13 репостов.
13 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катя Лебедева
![Роман Кочетов [голый мужик]](https://sun9-62.userapi.com/s/v1/if1/0EPmrMCTo08rbphTmQzlc1dUq3PSaKld6vSS6Kf2khKroKZ7C2hRdVIQl9veEaCVnpId0GM4.jpg?size=200x200&quality=96&crop=906,186,717,717&ava=1 "Роман Кочетов [голый мужик]")
