Ну до чего же всё постоянно: "П. А. Вяземский в «Записных книжках» развёрнуто критикует стихотворение: «Пушкин в стихах своих „Клеветникам России“ кажет им шиш из кармана. Он знает, что они не прочтут стихов его, следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко, даже самому Пушкину. За что возрождающейся Европе любить нас? Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к постепенному усовершенствованию, нравственному и политическому. Мы вне возрождающейся Европы, а между тем тяготеем к ней. Народные витии (…) могли бы отвечать ему коротко и ясно: мы ненавидим, или лучше сказать, презираем вас, потому что в России поэту, как вы, не стыдно писать и печатать стихи, подобные вашим». Вяземский издевается над «географическими фанфаронадами» Пушкина: «Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим врастяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст…». Он считает «нелепостями» его угрозы Европе, так как сам Пушкин должен знать, что «нам с Европою воевать была бы смерть». При этом он не сомневается в необходимости подавления польского восстания, но считает его так же мало подходящим предметом вдохновения для поэта, как законное наказание беглого холопа. «Зачем же перекладывать в стихи то, что очень кстати в политической газете?» — пишет он и иронически предлагает Пушкину воспеть канцлера Нессельроде за заключение мира с Турцией, генерал-адъютанта А. Ф. Орлова за подавление бунта в военных поселениях и т. п.[12][13] В письме Е. М. Хитрово (дочери М. И. Кутузова) Вяземский писал: «Станем снова европейцами, чтобы искупить стихи, совсем не европейского свойства… Как огорчили меня эти стихи! Власть, государственный порядок часто должны исполнять печальные, кровавые обязанности, но у Поэта, слава Богу, нет обязанности их воспевать»[11]. Дочь Е. М. Хитрово, Д. Ф. Фикельмон в письме Вяземскому выражает полную солидарность с этими мыслями[14]; после выхода стихотворения она перестала здороваться с Пушкиным[15]. В. Г. Белинский категорически утверждал в знаменитом «Письме к Гоголю», что стоило Пушкину «написать только два-три верноподданических стихотворения (…) чтобы вдруг лишиться народной любви»
У сторон одни и те же приёмы, одна и та же риторика, одно и тоже воззвание - у одних к чувствам, у других - к разуму.
Вот уж действительно:
...Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
У сторон одни и те же приёмы, одна и та же риторика, одно и тоже воззвание - у одних к чувствам, у других - к разуму.
Вот уж действительно:
...Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
Well, why is it all the time: "P. A. Vyazemsky in his Notebooks extensively criticizes the poem:" Pushkin in his poems to “Slanderers of Russia” shows them a shish from his pocket. He knows that they will not read his poems, therefore, and they won’t answer questions that it would be very easy to answer, even to Pushkin himself Why should a resurgent Europe love us? Are we even penniless in the treasury of general education? reviving Europe, and between t we gravitate towards it. People’s orbits (...) could answer him shortly and clearly: we hate, or better say, despise you, because in Russia a poet like you is not ashamed to write and print poems like yours. ”Vyazemsky mocks over Pushkin’s “geographic fanfares”: “What is good here than to rejoice and boast that we are stretched out from thought to thought five thousand versts ...” He considers his threats to Europe “absurd”, since Pushkin himself I should know that "death would have been to fight with Europe." At the same time, he does not doubt the need to suppress the Polish uprising, but considers it to be just as little suitable subject of inspiration for the poet as the legal punishment of a runaway slave. “Why shift to poetry what’s very useful in a political newspaper?” He writes and ironically suggests Pushkin to sing Chancellor Nesselrode for concluding peace with Turkey, Adjutant General A. F. Orlov for suppressing rebellion in military settlements, etc. . [12] [13] In a letter to E. M. Khitrovo (daughter of M. I. Kutuzov), Vyazemsky wrote: “We will become Europeans again in order to redeem verses that are not of a European nature ... How sad these verses were to me! The authorities and public order often have to fulfill sad, bloody duties, but the Poet, thank God, has no obligation to sing them ”[11]. Daughter E. M. Khitrovo, D. F. Fikelmon in a letter to Vyazemsky expresses full solidarity with these thoughts [14]; after the release of the poem, she ceased to greet Pushkin [15]. V. G. Belinsky categorically asserted in the famous “Letter to Gogol” that Pushkin “had to write only two or three loyal poems (...) to suddenly lose popular love”
The parties have the same methods, the same rhetoric, the same appeal - for some to the senses, others to the mind.
That's really true:
... we love everything - and the heat of cold numbers,
And the gift of divine visions,
Everything is clear to us - and a sharp Gallic meaning,
And the gloomy German genius ...
The parties have the same methods, the same rhetoric, the same appeal - for some to the senses, others to the mind.
That's really true:
... we love everything - and the heat of cold numbers,
And the gift of divine visions,
Everything is clear to us - and a sharp Gallic meaning,
And the gloomy German genius ...
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Афанасьев
