От окраины к центру
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров
заводов,
парадиз мастерских,
рай речных пароходов,
и опять прошептал:
«Вот я снова в младенческих ларах».
Вот я вновь пробежал
Малой Охтой вдоль тысячи арок.
И кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый вечер и день,
моя бедная юность!
Не душа и не плоть –
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твоё
вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще у закрытых парадных
ты стоишь на посту
возле лет безвозвратных.
До чего ж ты бледна. Столько лет,
а не можем расстаться.
Добрый день, моя юность,
как легко нам встречаться!
Возвышаю свой крик,
чтобы с ним в темноте не столкнуться:
это наша зима,
мы не можем обратно вернуться.
Слышим – где-то зовут.
Кто-то рядом, но где – не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим.
Словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все.
Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи.
И, полны темноты,
да, полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим
над холодной блестящей рекою.
Как легко нам теперь
оттого, что подобно растенью,
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью.
Даже больше того –
от того, что мы всё потеряем,
отбегая навек,
мы становимся светом и раем.
И от райских огней
мы уносим в глазах по цветочку.
Кто-то вечно идёт
мимо новых домов в одиночку.
Неужели не я,
освещённый тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
ничего не узнал,
обознался, забыл, обманулся?
Значит, просто зима.
Значит, я никуда не вернулся.
Остаётся одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать.
Обгонять – только это возможно.
Я – наверх или вниз,
или вечно по самому краю.
Ничего не узнать.
Я стою, тороплюсь, обгоняю.
Только раз оглянусь,
но, уже этот дом запирая,
на звенящую грусть
от собачьего лая.
Слышу медленный звук.
Я зову, я спешу, я стараюсь.
Всё темнее вокруг –
значит, я возвращаюсь.
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров
заводов,
парадиз мастерских,
рай речных пароходов,
и опять прошептал:
«Вот я снова в младенческих ларах».
Вот я вновь пробежал
Малой Охтой вдоль тысячи арок.
И кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый вечер и день,
моя бедная юность!
Не душа и не плоть –
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твоё
вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще у закрытых парадных
ты стоишь на посту
возле лет безвозвратных.
До чего ж ты бледна. Столько лет,
а не можем расстаться.
Добрый день, моя юность,
как легко нам встречаться!
Возвышаю свой крик,
чтобы с ним в темноте не столкнуться:
это наша зима,
мы не можем обратно вернуться.
Слышим – где-то зовут.
Кто-то рядом, но где – не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим.
Словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все.
Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи.
И, полны темноты,
да, полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим
над холодной блестящей рекою.
Как легко нам теперь
оттого, что подобно растенью,
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью.
Даже больше того –
от того, что мы всё потеряем,
отбегая навек,
мы становимся светом и раем.
И от райских огней
мы уносим в глазах по цветочку.
Кто-то вечно идёт
мимо новых домов в одиночку.
Неужели не я,
освещённый тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
ничего не узнал,
обознался, забыл, обманулся?
Значит, просто зима.
Значит, я никуда не вернулся.
Остаётся одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать.
Обгонять – только это возможно.
Я – наверх или вниз,
или вечно по самому краю.
Ничего не узнать.
Я стою, тороплюсь, обгоняю.
Только раз оглянусь,
но, уже этот дом запирая,
на звенящую грусть
от собачьего лая.
Слышу медленный звук.
Я зову, я спешу, я стараюсь.
Всё темнее вокруг –
значит, я возвращаюсь.
From the outskirts to the center
So I visited again
this locality of love, peninsula
factories
workshop paradise,
Paradise of river steamboats
and whispered again:
"Here I am again in the infant's lara."
So I ran again
Malaya Okhta along a thousand arches.
And brick fences
gloom suddenly brightened.
Good evening and day
my poor youth!
Not soul and not flesh -
someone’s shadow over the native gramophone,
like your dress
suddenly thrown up by the saxophone.
In a bright red cough
and in a cloak at the closed front doors
you are standing
near years irrevocable.
Why are you pale. So many years
but we can’t part.
Good afternoon my youth
how easy it is for us to meet!
I raise my cry
so as not to collide with him in the dark:
it's our winter
we cannot return back.
We hear - somewhere they call.
Someone is nearby, but we don’t find where.
From birth to light
We’re leaving somewhere daily.
Like someone away
perfectly plays in new buildings.
We scatter everything.
Only death collects us alone.
So there is no separation.
There is a huge meeting.
So someone suddenly
hugs over the shoulders in the dark.
And full of darkness
yes, full of darkness and peace
we all stand together
over the cold brilliant river.
How easy it is for us now
because like a plant
in someone else's life
we become light and shadow.
Even more than that -
from the fact that we lose everything
running forever
we become light and paradise.
And from the heavenly lights
we carry a flower in our eyes.
Someone goes forever
past new homes alone.
Is it not me
lit by three lanterns
so many years in the dark
running through the fragments wastelands,
didn't know anything
forgot, forgot, cheated?
So it's just winter.
So I haven’t returned anywhere.
One thing remains:
pass uneventfully on the ground.
Impossible to fall behind.
Overtaking - only this is possible.
I'm up or down
or forever around the edge.
To learn nothing.
I stand, in a hurry, overtaking.
Just look around once
but already locking this house,
on ringing sadness
from dog barking.
I hear a slow sound.
I'm calling, I'm in a hurry, I'm trying.
It's getting darker around
so I'm coming back.
So I visited again
this locality of love, peninsula
factories
workshop paradise,
Paradise of river steamboats
and whispered again:
"Here I am again in the infant's lara."
So I ran again
Malaya Okhta along a thousand arches.
And brick fences
gloom suddenly brightened.
Good evening and day
my poor youth!
Not soul and not flesh -
someone’s shadow over the native gramophone,
like your dress
suddenly thrown up by the saxophone.
In a bright red cough
and in a cloak at the closed front doors
you are standing
near years irrevocable.
Why are you pale. So many years
but we can’t part.
Good afternoon my youth
how easy it is for us to meet!
I raise my cry
so as not to collide with him in the dark:
it's our winter
we cannot return back.
We hear - somewhere they call.
Someone is nearby, but we don’t find where.
From birth to light
We’re leaving somewhere daily.
Like someone away
perfectly plays in new buildings.
We scatter everything.
Only death collects us alone.
So there is no separation.
There is a huge meeting.
So someone suddenly
hugs over the shoulders in the dark.
And full of darkness
yes, full of darkness and peace
we all stand together
over the cold brilliant river.
How easy it is for us now
because like a plant
in someone else's life
we become light and shadow.
Even more than that -
from the fact that we lose everything
running forever
we become light and paradise.
And from the heavenly lights
we carry a flower in our eyes.
Someone goes forever
past new homes alone.
Is it not me
lit by three lanterns
so many years in the dark
running through the fragments wastelands,
didn't know anything
forgot, forgot, cheated?
So it's just winter.
So I haven’t returned anywhere.
One thing remains:
pass uneventfully on the ground.
Impossible to fall behind.
Overtaking - only this is possible.
I'm up or down
or forever around the edge.
To learn nothing.
I stand, in a hurry, overtaking.
Just look around once
but already locking this house,
on ringing sadness
from dog barking.
I hear a slow sound.
I'm calling, I'm in a hurry, I'm trying.
It's getting darker around
so I'm coming back.
У записи 7 лайков,
0 репостов,
503 просмотров.
0 репостов,
503 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Флотская
