Он и Она
Сначала он был лёд, она была — огонь. Она его почти не задевала, Но в ней был терпкий дикий мёд, Которого ему так не хватало.
Он пил её как хищник пьёт ручей: Лакал, глотал и щурился довольно, Не говорил красивых он речей, И вел себя он с ней предельно вольно.
Он брал её как шхуну — флибустьер И убеждал её почти что силой. В её глазах качался интерьер, Она была растерянно-красивой.
Он наконец взорвался, как вулкан, И разрядил всю страсть одним разрядом, И вдруг почувствовал: захлопнулся капкан, И дикий мёд стал изощренным ядом.
Теперь он будет жаждать вновь и вновь И тщетно уповать на постоянство. Мучительная, странная любовь Теперь заполнит всё его пространство.
Она… поставит тоненький каблук На мощную поверженную тушу И скажет: «Ты мой самый лучший… друг» И заберёт в трофеи его душу…
Автор неизвестен
Сначала он был лёд, она была — огонь. Она его почти не задевала, Но в ней был терпкий дикий мёд, Которого ему так не хватало.
Он пил её как хищник пьёт ручей: Лакал, глотал и щурился довольно, Не говорил красивых он речей, И вел себя он с ней предельно вольно.
Он брал её как шхуну — флибустьер И убеждал её почти что силой. В её глазах качался интерьер, Она была растерянно-красивой.
Он наконец взорвался, как вулкан, И разрядил всю страсть одним разрядом, И вдруг почувствовал: захлопнулся капкан, И дикий мёд стал изощренным ядом.
Теперь он будет жаждать вновь и вновь И тщетно уповать на постоянство. Мучительная, странная любовь Теперь заполнит всё его пространство.
Она… поставит тоненький каблук На мощную поверженную тушу И скажет: «Ты мой самый лучший… друг» И заберёт в трофеи его душу…
Автор неизвестен
He and she
At first it was ice, it was fire. She hardly touched him, But she had tart wild honey, which he so lacked.
He drank it like a predator drinks a stream: Lacqued, swallowed and squinted quite, He did not speak beautiful speeches, And he behaved with her extremely freely.
He took her as a schooner - a filibuster And convinced her almost by force. The interior swayed in her eyes, She was bewilderedly beautiful.
He finally exploded like a volcano, And discharged all his passion in one discharge, And suddenly he felt: the trap slammed shut, And wild honey became a sophisticated poison.
Now he will crave again and again And vainly hope for constancy. Excruciating, strange love Now fill his entire space.
She ... will put a thin heel On a powerful defeated carcass And say: "You are my best ... friend" And take his soul in trophies ...
author unknown
At first it was ice, it was fire. She hardly touched him, But she had tart wild honey, which he so lacked.
He drank it like a predator drinks a stream: Lacqued, swallowed and squinted quite, He did not speak beautiful speeches, And he behaved with her extremely freely.
He took her as a schooner - a filibuster And convinced her almost by force. The interior swayed in her eyes, She was bewilderedly beautiful.
He finally exploded like a volcano, And discharged all his passion in one discharge, And suddenly he felt: the trap slammed shut, And wild honey became a sophisticated poison.
Now he will crave again and again And vainly hope for constancy. Excruciating, strange love Now fill his entire space.
She ... will put a thin heel On a powerful defeated carcass And say: "You are my best ... friend" And take his soul in trophies ...
author unknown
У записи 11 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катерина Трубицина
