Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-
Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.
Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведённых на шее рук.
Взял бы в рай с собой всё опасности,
Чтоб вернее меня ждала,
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня.
1941 Константин Симонов
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-
Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.
Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведённых на шее рук.
Взял бы в рай с собой всё опасности,
Чтоб вернее меня ждала,
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня.
1941 Константин Симонов
If God is our power
After death, send to heaven
What do I do with earthly property
If he says: choose?
I don’t need to be in a wailing paradise
To meekly followed me,
I would take with me to heaven the same
What lived on sinful earth, -
Evil, windy, prickly,
Though not for long, yes mine!
The one that tormented us on earth
And do not let us be bored in paradise.
In paradise, probably, such desperate
Few will bring with them,
The righteous will be inadvertently
There spy on you.
Would take paradise with me
To suffer from separation,
To remember when parting
Pain in the arms around the neck.
I would take with me all the dangers
To wait for me,
To my eye of blue clarity
I did not give the coward home.
Would take a faithful friend to paradise
To have someone to feast,
And the enemy, so at the moment nasty
In an earthly way with him.
Neither love nor longing nor pity,
Even the nightingale of Kursk,
No, the smallest smallness
I wouldn’t leave on earth.
Even death, if it were conceivable,
I would not let go to the ground,
Everything that is related to us on earth
In heaven with him would have captured.
And for these earthly gains,
Surprisingly cursing me
I am sure that God would soon
He pushed me to the ground again.
1941 Konstantin Simonov
After death, send to heaven
What do I do with earthly property
If he says: choose?
I don’t need to be in a wailing paradise
To meekly followed me,
I would take with me to heaven the same
What lived on sinful earth, -
Evil, windy, prickly,
Though not for long, yes mine!
The one that tormented us on earth
And do not let us be bored in paradise.
In paradise, probably, such desperate
Few will bring with them,
The righteous will be inadvertently
There spy on you.
Would take paradise with me
To suffer from separation,
To remember when parting
Pain in the arms around the neck.
I would take with me all the dangers
To wait for me,
To my eye of blue clarity
I did not give the coward home.
Would take a faithful friend to paradise
To have someone to feast,
And the enemy, so at the moment nasty
In an earthly way with him.
Neither love nor longing nor pity,
Even the nightingale of Kursk,
No, the smallest smallness
I wouldn’t leave on earth.
Even death, if it were conceivable,
I would not let go to the ground,
Everything that is related to us on earth
In heaven with him would have captured.
And for these earthly gains,
Surprisingly cursing me
I am sure that God would soon
He pushed me to the ground again.
1941 Konstantin Simonov
У записи 31 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владислава Нистратова
