Катя Кермлин
Объективация прав
Когда я рассказываю иностранным друзьям, как плохо у нас обстоят дела с базовыми правами человека, обязательно добавляю: кроме прав женщин. С правами женщин в России все хорошо. Тут у собеседников ползут вверх брови, открываются рты, и они мне кидаются доказывать, что гендерная дискриминация — главная российская проблема. А я улыбаюсь, живу и не старюсь, и продолжаю настаивать: России феминизм не так уж и нужен.
На западе была совсем другая история, а у нас женщинам выдали столько прав, сколько можно унести. Хочешь учиться — вэлкам, работать — иди, родная, на любую, самую тяжелую и отвратительную работу. Воевать — вот тебе винтовка. Хочешь стать главой семьи — разумеется, а кому еще ей становиться. Надевай что хочешь — в магазинах, правда, ни черта нет, но длина юбки и глубина выреза никого не волнует. Нет, вру, волнует бабушек у подъезда, но они — тадамммм! тоже не мужчины. Аборт? А-я-яй, но имеешь право.
В некоторых национальных республиках дела обстояли не так искристо, так что готова признать, что борьба за права женщин, например, в Чечне и Дагестане имеет много смысла. А в Саратове что — женщине без сопровождения на рынок нельзя пойти?
Фраза «Почему ты не замужем» в СССР означала скорее «Почему ты не тащишь на шее никчемное существо, которое без женщины не может найти в квартире зубную щетку или станет есть прокисший суп». Таков был общественный консенсус в отношении мужского населения.
Мужчины, состоявшие в браке, отдавали женщинам все заработанные деньги, получая очень призрачный шанс принимать решения о тратах. Вдумайтесь, что такое заначки. Это часть заработанных мужчинами денег, которые приходилось прятать от женщин, чтобы распорядиться ими на свое усмотрение. Мужчина в жизни женщины выполнял обидную бытовую функцию: ему полагалось вбивать гвозди, менять лампочки и делать детей. Если мужчина не мог вбить гвоздь или заменить лампочку, он выбраковывался до третьего сорта.
Женщины всегда принимали основные решения. Мужчины плелись сзади, кто с деланым возмущением, кто повесив от бессилия голову. Все эти сбегания в гараж — это же объединение в попытке отвоевать себе немного времени и пространства, где можно распоряжаться — да, разводными ключами и просаленными тряпками, где можно самому выбирать друзей и иметь возможность с ними нажраться. Ничего такого никогда не происходит, если мужчина не задвинут в правах на пыльную полку в кладовке.
Все хорошо у нас с правами. Никакой гендерной дискриминации в бизнесе не было отродясь, пока до нас не докатились лучшие западные корпоративные практики с их diversity, women's clubs и girls get it first. Что такое gender diversity? Это когда мужчина не получает работу, потому что «прости, у нас уже слишком много парней».
Однажды в крупной международной компании мне посоветовали вступить в women's club, на что я ответила, что это самое отвратительное предложение, которое я встречала за всю карьеру. Слушатели впали в шок, а я рассказала, что мне не нужны специальные условия, чтобы конкурировать с мужчинами. И что декларация таких условий — это и есть самая обидная дискриминация, с которой я намерена открыто бороться. Что я работала в разных российских компаниях, а начинала с мужского строительного коллектива предельной степени суровости. И что нигде и ни разу я не подвергалась такой унизительной корпоративной процедуре, только потому что я женщина.
Небольшое облако накатывается на этот чистый небесный свод, когда обсуждают сексуальное насилие. Но тут, на мой взгляд, проблема лежит в другой области. Это преступление против личности — просто против личности мужского пола его затруднительно совершить (претензии на эту тему можно предъявить эволюции). Поэтому возникает перекос, который автоматически подверстывается к надуманным проблемам. Еще часто обсуждают действия опустившихся социальных элементов: чувак шлепнул девушку по заднице — это адски неприятно. Но минутой раньше он заблевал туфли клерку, у которого сегодня первый рабочий день. И вообще, он мочится в штаны. Это реальная проблема, которая намного шире гендерной дискриминации.
Словно в подтверждение этой идеи лет пятнадцать назад в России возникло массовое женское движение, целью которого является добровольный отказ от большинства прав. Все эти «мужчина должен, хочу платье, настоящая женщина спит до часу дня, стать для него единственной, главное семья и дети» — это отчаянное желание превратиться из полноправного члена общества в классическую американскую домохозяйку пятидесятых годов: в 6:30 в хайлайтере и консилере стоять у дорогой плиты и готовить яйца бенедикт, поправляя безупречно уложенные локоны. Ждать, когда Он зайдет на кухню и властно притянет ее за талию, наплевав на яйца. Женщины открыто заявляли: мы наелись равноправием, нам тяжело учиться и неприятно думать. Мы не хотим ничем распоряжаться; мы хотим, чтобы нами распоряжались, и вот наша цена: тут следует список разной степени тошнотворности. Что это, если не откат маятника на такую же амплитуду в противоположную сторону?
Чуть не забыла про любимое слово прошлого года: объективацию.
Объективация — это когда женщина режиссер, писатель, певица, философ, продюсер и медиаменеджер, а ее воспринимают исключительно как сексуальный объект. Такое бывает, особенно если женщина выглядит как богиня, но ее фильмов никто не видел, ее тексты отстой, а под философией она понимает претенциозную чепуху, скомпилированную из нескольких книжек. Но даже если женщина гениальный нейрохирург, она может и имеет полное право вызывать сексуальное желание.
Осознание собственной привлекательности важно любому человеку. С какой стати лишать этой радости именно женщин? Конечно, встречаются идиоты, шагающие со своими не слишком приятными комплиментами через все границы. Распознавать таких и давать им отпор — полезный социальный навык, который придется вырабатывать. Это гораздо лучше, чем полная депривация любых сигналов. И с каких пор неуместные заигрывания стали односторонними? Миллион раз видела, как на привлекательного парня вешаются стаями женщины всех возрастов, чередуя сальные шутки и грязноватые намеки. Уровень культуры общения, вот что ужасно, а объективация сама по себе естественна и неистребима — простите меня, заслуженные доктора наук и успешные предприниматели.
В обсуждении прав женщин я умею играть за обе команды. Потому что так получилось, что это мои права, они мне нравятся и я планирую их отстаивать. Но только если кто-то на них покушается. А то до смешного доходит: недавно всячески любимая мной Olya Strakhovskaya пожурила The Village за заголовок «Как обустроить квартиру для девушки». Ну кам он. А шампунь для брюнеток — он тоже оскорбителен? Для кого? Брюнеток? Блондинок? А рыжим что делать? Седым понятно что — давно надо было на кладбище уползти. Давайте уже не обижаться там, где и умысла-то не было никакого. Наш пол — это волнующее свойство, не надо в попытках защититься яростно вымарывать его из личности. Особенно если и не нападает никто.
Объективация прав
Когда я рассказываю иностранным друзьям, как плохо у нас обстоят дела с базовыми правами человека, обязательно добавляю: кроме прав женщин. С правами женщин в России все хорошо. Тут у собеседников ползут вверх брови, открываются рты, и они мне кидаются доказывать, что гендерная дискриминация — главная российская проблема. А я улыбаюсь, живу и не старюсь, и продолжаю настаивать: России феминизм не так уж и нужен.
На западе была совсем другая история, а у нас женщинам выдали столько прав, сколько можно унести. Хочешь учиться — вэлкам, работать — иди, родная, на любую, самую тяжелую и отвратительную работу. Воевать — вот тебе винтовка. Хочешь стать главой семьи — разумеется, а кому еще ей становиться. Надевай что хочешь — в магазинах, правда, ни черта нет, но длина юбки и глубина выреза никого не волнует. Нет, вру, волнует бабушек у подъезда, но они — тадамммм! тоже не мужчины. Аборт? А-я-яй, но имеешь право.
В некоторых национальных республиках дела обстояли не так искристо, так что готова признать, что борьба за права женщин, например, в Чечне и Дагестане имеет много смысла. А в Саратове что — женщине без сопровождения на рынок нельзя пойти?
Фраза «Почему ты не замужем» в СССР означала скорее «Почему ты не тащишь на шее никчемное существо, которое без женщины не может найти в квартире зубную щетку или станет есть прокисший суп». Таков был общественный консенсус в отношении мужского населения.
Мужчины, состоявшие в браке, отдавали женщинам все заработанные деньги, получая очень призрачный шанс принимать решения о тратах. Вдумайтесь, что такое заначки. Это часть заработанных мужчинами денег, которые приходилось прятать от женщин, чтобы распорядиться ими на свое усмотрение. Мужчина в жизни женщины выполнял обидную бытовую функцию: ему полагалось вбивать гвозди, менять лампочки и делать детей. Если мужчина не мог вбить гвоздь или заменить лампочку, он выбраковывался до третьего сорта.
Женщины всегда принимали основные решения. Мужчины плелись сзади, кто с деланым возмущением, кто повесив от бессилия голову. Все эти сбегания в гараж — это же объединение в попытке отвоевать себе немного времени и пространства, где можно распоряжаться — да, разводными ключами и просаленными тряпками, где можно самому выбирать друзей и иметь возможность с ними нажраться. Ничего такого никогда не происходит, если мужчина не задвинут в правах на пыльную полку в кладовке.
Все хорошо у нас с правами. Никакой гендерной дискриминации в бизнесе не было отродясь, пока до нас не докатились лучшие западные корпоративные практики с их diversity, women's clubs и girls get it first. Что такое gender diversity? Это когда мужчина не получает работу, потому что «прости, у нас уже слишком много парней».
Однажды в крупной международной компании мне посоветовали вступить в women's club, на что я ответила, что это самое отвратительное предложение, которое я встречала за всю карьеру. Слушатели впали в шок, а я рассказала, что мне не нужны специальные условия, чтобы конкурировать с мужчинами. И что декларация таких условий — это и есть самая обидная дискриминация, с которой я намерена открыто бороться. Что я работала в разных российских компаниях, а начинала с мужского строительного коллектива предельной степени суровости. И что нигде и ни разу я не подвергалась такой унизительной корпоративной процедуре, только потому что я женщина.
Небольшое облако накатывается на этот чистый небесный свод, когда обсуждают сексуальное насилие. Но тут, на мой взгляд, проблема лежит в другой области. Это преступление против личности — просто против личности мужского пола его затруднительно совершить (претензии на эту тему можно предъявить эволюции). Поэтому возникает перекос, который автоматически подверстывается к надуманным проблемам. Еще часто обсуждают действия опустившихся социальных элементов: чувак шлепнул девушку по заднице — это адски неприятно. Но минутой раньше он заблевал туфли клерку, у которого сегодня первый рабочий день. И вообще, он мочится в штаны. Это реальная проблема, которая намного шире гендерной дискриминации.
Словно в подтверждение этой идеи лет пятнадцать назад в России возникло массовое женское движение, целью которого является добровольный отказ от большинства прав. Все эти «мужчина должен, хочу платье, настоящая женщина спит до часу дня, стать для него единственной, главное семья и дети» — это отчаянное желание превратиться из полноправного члена общества в классическую американскую домохозяйку пятидесятых годов: в 6:30 в хайлайтере и консилере стоять у дорогой плиты и готовить яйца бенедикт, поправляя безупречно уложенные локоны. Ждать, когда Он зайдет на кухню и властно притянет ее за талию, наплевав на яйца. Женщины открыто заявляли: мы наелись равноправием, нам тяжело учиться и неприятно думать. Мы не хотим ничем распоряжаться; мы хотим, чтобы нами распоряжались, и вот наша цена: тут следует список разной степени тошнотворности. Что это, если не откат маятника на такую же амплитуду в противоположную сторону?
Чуть не забыла про любимое слово прошлого года: объективацию.
Объективация — это когда женщина режиссер, писатель, певица, философ, продюсер и медиаменеджер, а ее воспринимают исключительно как сексуальный объект. Такое бывает, особенно если женщина выглядит как богиня, но ее фильмов никто не видел, ее тексты отстой, а под философией она понимает претенциозную чепуху, скомпилированную из нескольких книжек. Но даже если женщина гениальный нейрохирург, она может и имеет полное право вызывать сексуальное желание.
Осознание собственной привлекательности важно любому человеку. С какой стати лишать этой радости именно женщин? Конечно, встречаются идиоты, шагающие со своими не слишком приятными комплиментами через все границы. Распознавать таких и давать им отпор — полезный социальный навык, который придется вырабатывать. Это гораздо лучше, чем полная депривация любых сигналов. И с каких пор неуместные заигрывания стали односторонними? Миллион раз видела, как на привлекательного парня вешаются стаями женщины всех возрастов, чередуя сальные шутки и грязноватые намеки. Уровень культуры общения, вот что ужасно, а объективация сама по себе естественна и неистребима — простите меня, заслуженные доктора наук и успешные предприниматели.
В обсуждении прав женщин я умею играть за обе команды. Потому что так получилось, что это мои права, они мне нравятся и я планирую их отстаивать. Но только если кто-то на них покушается. А то до смешного доходит: недавно всячески любимая мной Olya Strakhovskaya пожурила The Village за заголовок «Как обустроить квартиру для девушки». Ну кам он. А шампунь для брюнеток — он тоже оскорбителен? Для кого? Брюнеток? Блондинок? А рыжим что делать? Седым понятно что — давно надо было на кладбище уползти. Давайте уже не обижаться там, где и умысла-то не было никакого. Наш пол — это волнующее свойство, не надо в попытках защититься яростно вымарывать его из личности. Особенно если и не нападает никто.
0
У записи 2 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алёна Удовенко
